Маленькое недоразумение на даче - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 5

– Я на твоем месте была бы поосторожнее и к людям сзади не подкрадывалась, – сердито заметила напуганная девушка, – головенка-то, чай, еще не зажила? Или подобное легкомыслие есть последствие тяжелой контузии?

Он покачался на пятках и, прежде чем ответить, окинул ее ласкающим взглядом.

– А я, перед тем как подойти, внимательно оглядел местность – метательных снарядов поблизости нет. Да и той вредной зверюги, которую ты почему-то зовешь таким ласковым именем Дружок, тоже не наблюдается.

Она возразила:

– А мне он настоящий друг! И добрый враг моих врагов…

Парень кисло поморщился от двусмысленного каламбура. В числе ее врагов ему числиться не хотелось. Это его обижало, он же ничего плохого не хотел. Так уж получилось, в этом он не виноват… Девушка, не обращая внимания на его гримасы, доброжелательно предупредила:

– Пусть здесь нет собаки, зато есть чудненькое пятнадцатилитровое ведро, полное студеной колодезной воды! Чрезвычайно помогает при повышенной температуре! Оцинкованное ведро на своей полоумной головенке прочувствовать еще не доводилось? И потоки ледяной воды по всему телу? Мало еще испытал острых ощущений за последнее время?

Он чуть попятился, не понимая, почему впал в такую немилость.

– Все, все, сдаюсь. Отныне я сама скромность и благонравие. Давай уж лучше помогу чинить двери!

Ксюшу возмутил его снисходительный тон:

– Помогу? Это ты пришел по-соседски мне помочь? Ну, спасибо тебе большое!

Макс помрачнел и нахмурился. Вот ведь незадача! Что бы он ни сказал, все ей не так! Недоумевающе посмотрел на девушку. Странно, на грымзу вроде не похожа. Хорошенькая, даже очень. Темные длинные волосы и сверкающие синие глаза – весьма недурственное сочетание. Неужели так злится на него за нелепую случайность? Но это же глупо! Хотя кто этих девиц поймет? Все они немного со странностями… Отошел к калитке, принес от нее железный ящик с инструментами и домкрат. Установил опоры домкрата у двери, приподнял ее и без напряжения снял с единственной петли. Мускулы на теле вздыбились не хуже, чем у знаменитых голливудских киноактеров. Ксюша поразилась безмерной силе парня, снова почувствовав пробежавший по спине холодный озноб. Прислонив дверь к стене, Максим повернулся к девушке:

– Ладно, пусть пока здесь постоит. – Подошел к косяку, пассатижами легко выдернул перекошенную петлю. Достал из железного ящика новую и примерил к двери. Удовлетворенно присвистнул: – Подходит! Это хорошо, возни меньше. – Пояснил, видя удивленное лицо девушки: – Навесы я у деда нашел. Хозяйственный был мужик.

Уже десять лет как его нет, а мы всё его запасами пользуемся… Чего только у него не припасено! Весь сарай завален! Но пока найдешь то, что нужно, с ума сойдешь!

Ксюша догадалась:

– А, вот почему ты так долго не шел!

– А ты что, скучала? – Он повернул к ней просиявшее в радостной улыбке лицо.

– Ну вот еще! – Она тоже улыбнулась в ответ, но саркастической, надменной улыбкой. – Выдумывала, что подостовернее соврать отцу про вывороченную дверь. Версия о локальном смерче его не устроила бы. Хотя выбитое окно вполне объяснила бы…

Максим подошел к пустому проему окна, ошеломленно покачивая головой.

– Ну и ну! Где же взять стекло? – Напрягшись, стал вспоминать, что могло бы его заменить, хотя бы временно. Озаренно предложил: – Может, ограничимся подушками? У нас их полно! Из настоящего гусиного пуха! Принести?

Ксюша скептически посмотрела на окно. Вид старого дома в торчащих из пустых рам пуховых подушечках ей не понравился. Она отправилась к сараю, махнув рукой Максиму:

– Пошли сюда. Не один твой дед обладал хомячковым пристрастием делать запасы на черный день. Мой тоже. Он, впрочем, и сейчас этим занимается, только на Кубани.

Прошли в сарай. Парень, попав с яркого света в полумрак, не заметил низкую притолоку, чуть не сшиб ее головой и громко взвыл.

– Ну и мелкие раньше люди были, все такое низкое, маленькое, сплошные травмы! – пожаловался он, потирая ладонью макушку.

– Не люди были маленькие, а возможности. Двери делали низкими и окна маленькими, чтобы тепла из дома уходило меньше. Это любой школьник знает! – Она с пренебрежением покосилась на длинного, но необразованного парня.

Он с нарочитым раскаянием прижал руки к груди:

– Ладно, ладно, глуповат, но не вовсе же дурак!

Присмотревшись, двинулся в угол сарая, где стояла раскрытая упаковка четырехмиллиметрового стекла. Осторожно вытащил один лист и бережно понес к выходу. С трудом выставил наружу сначала стекло, потом выбрался сам.

Во дворе положил лист на стол, вынул рулетку, замерил размеры рамы. Работал он споро, девушке даже понравился лихой темп, с которым он резал стекло, вставлял его в раму и подбивал штапики. Она с некоторым недоумением спросила:

– А где ты научился так работать? Ведь без практики это непросто… – Она сама не раз пыталась разрезать стекло, но только крошила его на мелкие части.

Он коротко хохотнул, не глядя в ее сторону.

– Что, думала, я безрукий бездельник? Нет, я каждое лето в каникулы ездил с парнями по нашей необъятной родине на заработки. Главным образом строили дома да дачи разным нуворишам, но и нефть покачать пришлось. Так что я на все руки мастер.

Больше она ни о чем его не спрашивала, и через час, к ее огромному удивлению и облегчению, ремонт был закончен. Дверь поставлена на место, окно застеклено, оставшийся мусор убран.

Максим, откровенно гордясь собой, встал перед ней выпятив грудь, готовясь к принятию пылкой благодарности.

– Вот и все. Остались синяки. Их лечить я не умею, – он одарил ее преувеличенно ласковым взором и попытался взять за руку, – но могу поцеловать. Очень действенный метод. Моментально снимает боль. Многократно проверен лично мной на деле. Не хочешь попробовать? – Он подвинулся ближе.

– Нет! – сурово отрезала она, демонстративно отодвигаясь от него, как от опасной змеи. – Не доверяю я таким сомнительным знахарям, как ты! – В голове почему-то большими буквами возник странный вопрос: на ком многократно проверен сей верный способ? Но на такие вопросы ответы лучше не получать. – Сейчас баню истоплю и попарюсь! Это надежнее!

Он восторженно закатил глаза:

– И я с тобой! Знаешь, как я умею парить! О-о! Я лучший банщик в округе! Вот проверь! – и снова вплотную подошел к ней.

Это ей совсем не понравилось, и она уже строго и серьезно отчеканила:

– Шел бы ты домой, что ли! Благодарить тебя я не буду, сам за собой свое же свинство убирал! Больше мне с тобой валандаться некогда! У меня дел полно! Прощай! – Ксюша пошла в дом и закрыла починенную им дверь на засов.

Парень укоризненно засвистел, глядя ей вслед. Нехотя собрал инструменты, оглядел запертый дом. Горестно констатировал:

– Вот и старайся после этого услужить людям! Сплошная черная неблагодарность! Ни спасибочки тебе, ни приглашения на ужин. Ну да ладно, дома жратвы еще уйма, что-нибудь поем. Принцессочка меня к себе не пригласит, но это мы переживем. И не таких видали.

Зажал домкрат под мышкой, подхватил ящик с инструментами и ушел к себе.

Ксюша осторожно выглянула в окно. Все это время она стояла у двери и ждала, когда нарушитель спокойствия удалится. При нем она чувствовала себя слишком неуютно, но чем это вызвано – воспоминаниями о прошедшей ночи или его слишком сильным мужским притяжением, – не знала.

Утром Ксения проспала аж до десяти часов, приходя в себя после предыдущей бессонной ночи. Проснувшись, настороженно прислушалась. Тихо. Прежде чем выйти в собственный двор, осторожно выглянула из дверей, внимательно осмотрелась. Никого не обнаружив, повеселела и принялась за дела. Но взбудораженные нервы еще долго давали себя знать: стоило зашуршать в траве какой-нибудь зверушке или чирикнуть пичужке, как Ксения нервно подпрыгивала и испуганно озиралась. В конце концов не выдержала, заварила себе крепкий травяной чай и выпила, надеясь обрести прежнее равновесие духа.