Коко Шанель. Жизнь, рассказанная ею самой - Павлищева Наталья Павловна - Страница 17
- Предыдущая
- 17/55
- Следующая
– Стоп! Скажите мне одно: какую сумму я могу снять со счета без риска для дела?
Когда он назвал свободную сумму, я просто обомлела! Мой свободный фонд превышал все, что дал за это время Бой, хватало даже накинуть проценты.
– Вы намерены купить что-то очень дорогое?
– Нет, вернуть долг. Посчитайте, сколько я получила от господина Кейпела, добавьте проценты и переведите эту сумму на его счет. Что вы на меня так смотрите, не хватит денег?
– Нет, мадемуазель, вполне хватит и еще останется. Но неужели господин Кейпел потребовал вернуть затраченное?
Я расхохоталась:
– Что вы! Просто я не хочу никому быть должной.
Несомненно, из рук в руки или даже на счет, будучи поставленным в известность, Бой деньги не взял бы, но их действительно перевели без его ведома.
Когда Кейпела о большом пополнении счета известил банк «Ллойд», думаю, он испытал удивление, смешанное с досадой. Во всяком случае, мне высказался в таком тоне:
– Я думал, что подарил тебе игрушку, а это оказалась свобода…
Я почувствовала, что я не курица, взлетела и вижу мир сверху. Не весь, конечно, но хотя бы окрестности двора.
– Ты мечтала о независимости… Она у тебя есть.
– Еще не совсем, конечно, но уже почти.
– Теперь я тебе не нужен?
– Теперь я связана с тобой только любовью. Поверь, эта связь куда крепче.
Неожиданно у меня появилась новая клиентка, да еще какая! В ателье пожаловала баронесса Диана де Ротшильд.
Вообще-то она одевалась у Пуаре, но, обладая огромнейшими деньгами и весьма капризным нравом, частенько ставила кутюрье в неловкое положение. Она не желала приходить в его салон на примерки и показы и требовала, чтобы модели присылали к ней домой с демонстрацией. Однажды, будучи в дурном настроении, баронесса позволила молодым людям, вечно околачивающимся подле нее в ожидании подачек, раскритиковать не только сами модели, но и девушек, их демонстрирующих. Это вывело Пуаре из себя, в следующий раз он просто выставил вон все же заглянувшую к нему Диану.
И этот человек считал, что имеет право диктовать всем женщинам, что им носить? Он не сумел справиться с одной-единственной!
Оскорбленная баронесса поинтересовалась, с кем из кутюрье особенно не дружит Пуаре. Конечно, ей назвали меня. Шанель, кто же еще!
– Решено, отныне я одеваюсь у Шанель.
Она так и заявила, явившись ко мне в ателье. Тогда я еще очень не любила выходить к клиенткам, предпочитая отправлять к ним кого-то из помощниц. Но на сей раз была в салоне и увернуться не удалось. Диана де Ротшильд окинула меня любопытным взглядом с ног до головы:
– Вы Габриэль Шанель?
Наши глаза встретились…
– Да, я Габриэль Шанель, владелица этого ателье.
– Я буду заказывать у вас одежду!
Однажды я слышала, как учили дрессировать большую собаку. Наставник внушал подопечному:
– Ты должен отдать приказ «Сидеть!» таким тоном, чтобы она поняла, что если не сядет, то ляжет, причем замертво.
Ученик хихикнул, а я возмутилась:
– Если вы отдадите приказ таким тоном, то собака вас возненавидит.
Наставник снисходительно усмехнулся:
– Типично женский подход.
Но я продолжала:
– Отдавать приказ нужно так, чтобы не мелькнуло мысли, что его можно не выполнить. – И тут же спокойно скомандовала: – Сидеть.
Пес, от которого никак не могли добиться послушания, тут же сел.
Я оставила двух мужчин ошарашенно смотреть мне вслед.
Запомните, если вам нужно, чтобы выполнили вашу волю, не стоит уговаривать или кричать, достаточно просто потребовать, но так, чтобы никто не подумал, что можно поступить иначе.
Мои глаза скомандовали баронессе «Сидеть!» без малейших сомнений, и она подчинилась.
– Согласна, но я провожу примерки только в своем салоне и шью только то, что предлагаю сама. – Ротшильд смотрела мне в рот. Не давая ей опомниться, я обернулась к сопровождавшей команде: – Ваши молодые люди могут пока выйти, у меня тесно.
Молодые люди потянулись прочь из ателье. Баронесса послушно села в кресло и стала выбирать из предложенных моделей.
– А… вот здесь не надо бы… – Она почти заискивающе показала себе на грудь, явно имея в виду необходимость украсить показанную блузку какой-нибудь гадостью.
Я строго сдвинула брови:
– Украшения у Пуаре!
Не знаю, что помогло, упоминание ненавистного ей Пуаре или мой тон, но Диана быстро согласилась:
– Нет, нет, это я так…
Демонстрация закончилась полным восторгом баронессы, заказом десятка платьев и обещанием привести к «столь замечательной кутюрье» всех своих подруг. Диана слово сдержала, добрая половина моих работниц теперь выполняла заказы баронессы и ее богатых родственниц и приятельниц. Женская часть семейства Ротшильдов отныне одевалась «у Шанель».
Пуаре сначала хихикал, мол, Ротшильд ей покажет свой норов, но довольно скоро понял, что потерял многих богатых клиенток. В Париже баронесса с приятельницами сделали меня известной за неделю. Ротшильд есть Ротшильд, вскоре моими клиентками стали не только Диана с подругами…
Иногда хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что не сплю. За несколько лет я проделала путь от никому не известной портнихи из Мулена до ведущей кутюрье Парижа! Оказалось, Париж и даже весь мир можно покорить не только пением или танцами, а доказывая женщинам, что они должны одеваться для самих себя, а не в угоду всяким там Пуаре.
И вообще, по какому праву моду женщинам диктуют мужчины? Кто-нибудь из них пытался надеть на себя то, что изобретает, и проходить хоть полдня? Уверяю вас, случись такое, со следующего утра кутюрье выпускали бы на подиум манекенщиц исключительно в пижамах!
Все шло блестяще, как вдруг выяснилось, что из-за войны и перебоев в работе фабрик запасы текстильной продукции категорически подходят к концу. В начале 1916 года это стало почти преддверием катастрофы. А я не только не могла снижать темпы, но и собиралась увеличивать производство. Из чего, скажите, тогда шить?! Эти чертовы текстильщики, видите ли, не намерены рисковать и выпускать нужное количество хорошей ткани!
Родье, у которого я покупала трикотаж, только пожал плечами:
– Но, мадемуазель, из-за недостатка качественного сырья у меня нет запасов.
– А что у вас есть?
– В достаточных объемах только джерси.
– Это еще что?
Он почти грустно вздохнул:
– Пойдемте, покажу.
Рулонами ткани, предназначенной для мужского нижнего белья, был завален весь склад. Но даже производители кальсон отказались от этого материала.
Бежевый цвет… жестковата, но ведь я не панталоны из нее намерена шить… зато такого женщины еще не видели…
– Беру все! И мне нужна еще партия…
– Нет.
– Что значит нет?!
– Эту я вам продам, но новую партию выпускать не буду. Насколько я знаю, вы шьете дамскую одежду, а ткань капризная, тянется, топорщится, вы не сможете сделать из нее ничего приличного, и партия останется лежать на складе. Увольте.
У меня даже дыхание перехватило от возмущения.
– Я не смогу?! Это вы неспособны увидеть достоинства джерси, а я прекрасно вижу! Вы вообще ни на что не способны!
Родье на крик обиделся и заявил, что пока я не выпущу из этой гадости нечто необычное, что станет модным, он новую партию не произведет!
– Договорились, только цена будет половинной!
Похоже на пари, но не заключить его Родье просто не мог, это означало признать мою правоту.
– Согласен.
Ох и намучилась я с джерси сначала. Вообще-то, Родье был прав, ткань совершенно не желала ложиться складками, плавно следовать за линиями фигуры, а облегать талию оказалась вообще неспособна.
Если не получается как нужно, сделаем наоборот. Ну ее к черту, эту талию! Можно ходить и без нее, кстати, огромное число женщин мне еще и благодарны будут, потому что им нечего подчеркивать.
Но это оказались не все проблемы. Длинные до щиколоток платья из джерси совершенно неудобны, это не шелк, жесткая ткань не давала свободы движения. А отсутствие талии делало наряды и вовсе похожими на толстый карандаш. Не то… все не то…
- Предыдущая
- 17/55
- Следующая
