Любовники в заснеженном саду - Платова Виктория - Страница 52

• Предыдущая
• 52/100
• Следующая

И все потому, что злодейка-Ники туманно намекнула, что имеет еще кое-что сообщить "прелестнице from police [19], кстати, вам говорили, что у вас дивные глаза?". Леночка проглотила и это, и даже улыбнулась барменше кривой улыбкой. И даже позволила взять себя за руку, а потом и за подбородок. И в конце концов была вознаграждена. Ники поведала ей о том, что в последний свой визит в «Сапфо» Эка и блондинка поссорились, причем довольно основательно. Они сидели за стойкой, недалеко от Ники, так что вся ссора произошла непосредственно на глазах у барменши.

— Опущу вводную часть, милая, — ухмыльнулась Ники, перекатывая во рту сигару. — Склоки из-за взглядов, брошенных не туда и не вовремя — обычное дело… Лесби страшно ревнивы… Но они ссорились по-настоящему. Они ссорились смертельно…

— По-настоящему? Смертельно? Это как?

— Как? Тихо и беспредметно. На Эку это непохоже, честно вам скажу… Эка — девушка темпераментная, она здесь такие сцены устраивала… из семейной жизни… А тут… полная безнадега… Робкий шепот. Хотя и угрожающий… Из чего я делаю вывод, — Ники выдержала мхатовскую паузу. — Из чего я делаю вывод, что она была влюблена по-настоящему… А вы верите в любовь, девочка?…

«Девочка», предусмотрительно оставившая дома не только детей и мужа, но и китель с погонами капитана, едва не поперхнулась остатками текилы.

— В общем, да… А что?

— Я тоже… Верю… И не в какую-нибудь разнузданную игру страстей, нет… В ту самую, когда вы точно знаете, что проживете с человеком всю жи…

— Мы несколько отвлеклись, — пресекла поток ненужной лирики Леночка. — Так что гражданка Микеладзе?

— Вы неподражаемы… Но вам это идет, честное слово… Так вот, Эка и блондинка ссорились. Эка говорила ей что-то вроде: «Зачем было все начинать?… И кому принадлежит это чертово имя?… Если ты не прекратишь меня им называть…» Тут блондинка ее перебила. Сказала… опять же… что-то вроде: «Я не могу обещать тебе этого…» Вот здесь и началось самое интересное…

— Что именно?

— Она изрядно набралась, Эка. Уж не знаю, насколько серьезными были ее угрозы… «Мы не разойдемся просто так. Ты совсем меня не знаешь… И не дай тебе бог меня узнать… Все кончится плохо… очень плохо… Вот это я тебе обещаю..».

— То есть вы хотите сказать, что… гражданк… что Эка Микеладзе намекала своей пассии на некий пессимистический исход их отношений?

— Можно сказать и так. А эта блондинка… Хорошенькая, правда… Ну. Не такая, как вы…

Тут, по словам Леночки Жуковой, барменша перегнулась через стойку и провела («ужас, ужас, ужас!») тыльной стороной своей свинской ладони по ее щеке.

— И знаете, ее лицо показалось мне знакомым… Как будто я уже видела ее где-то, эту блондинку.

— Она бывала у вас раньше?

— В том-то и дело, что нет… А, впрочем, я могу и ошибаться… Кстати, если покопаться в моей биографии, там наверняка найдутся моменты, которые могут заинтересовать правоохранительные органы. Вы не хотите меня арестовать?… С вами я согласна и на пожизненное…

— Ну, до этого дело, я думаю, не дойдет, — Леночка таки решилась осадить зарвавшуюся барменшу. — Но письменные показания вам дать все-таки придется.

— Я дам вам все, что угодно, моя прелесть…

После столь изысканного приглашения к путешествию Леночке не оставалось ничего другого, как бежать из срамного клуба, плюясь и на ходу осеняя себя крестным знамением. Информация, принесенная ею в клюве, лишь укрепила следствие в версии, которая и без того была очевидной. И подтвержденной заключениями экспертизы. В квартире на Пятнадцатой линии произошло не два убийства, а одно убийство и одно самоубийство. Оба выстрела были совершены из одного и того же оружия, а именно — пистолета ПСМ, калибр 5,45.

Лицензию на него имела Эка Микеладзе.

Она же скорее всего застрелила свою подругу в ванной, а потом покончила с собой.

— Н-да… История, — подвел скорбный итог Боря Калинкин. — Местами, конечно, весьма сомнительная…

— Сомнительная? — не удержался Никита, чувствуя предательский холод в животе.

— В квартире полно левых отпечатков… Даже на бокале, который стоял рядом с покойной грузинкой… Имеются два образца пальчиков… Ни Микеладзе, ни Корабельниковой не принадлежащие.

— Ну, у Мариночки всегда толклось множество народу, — выдавил из себя Никита.

Ай-ай, дурилка картонная, это ведь он притаранил бокальчик в спальню, эстет… Совсем из ума выжил…

— Вы тоже были вхожи в дом?

— Я?… Какое-то время, — слава Богу, хоть здесь не приходится лукавить. — Какое-то время, пока хозяин не женился… Потом бывал реже… Так, по случаю…

— Понятно. Но в общем картина достаточно ясна.

— Ты полагаешь? — неожиданно вклинился Митенька. И, шмякнув очередную дозу трехзвездочного махачкалинского разлива, завернул такое, отчего у Никиты сперло дыхание. — А что, сымитировать самоубийство нельзя? У нас бывали такие случаи… Сам должен помнить…

— Ага… Точно. Тянем одну версию, а потом окажется, что убийцей был… личный шофер, — Калинкин подмигнул притихшему Никите. — Шустряга шофер. Который дружбу с операми водил, да конину с ними хлебал.

— Да ладно тебе, — вступился за приятеля Левитас. — Не пугай честного обывателя…

— А чего пугать… Хотя и для обывателя кое-что найдется. В день свадьбы Корабельникоff подарил своей жене колье. Стоимостью двести пятьдесят тысяч долларов. И за меньшее убивают, уж поверьте… Гораздо меньшее… А за такое не грех и пару деревушек напалмом выжечь… И вот этого самого колье на покойнице не оказалось. И в квартире его не нашли, и в особняке, хотя те, кто были на вечеринке, утверждают, что на дне рождения безделушка… — Калинкин хмыкнул, — безделушка была при ней. А серьги и кольцо — из того же гарнитура — при ней и остались. А вот чертово колье не нашли. Вы его случайно не видели, это колье, Никита?

Конечно же он видел колье: оно было при Мариночке, когда ее застигла смерть. Странно, что свадебную драгоценность не нашли. А может… Никита живо вспомнил двух жиголо-авантюристов, которые покинули дом в оперативном порядке. Но предположить, что этот слабосильный молодняк занялся банальным мародерством… Хотя, кто ее знает, эту современную молодежь? Вполне возможно, что он добросил до «Приморской» не насмерть перепуганных щенков, а насмерть перепуганных расхитителей гробниц…

— Колье? — Губы у Никиты предательски пересохли. — Когда?

— Когда-нибудь…

— А-а… Видел. На свадьбе. Это был свадебный подарок шефа.

— Человек со вкусом, — заочно одобрил Корабельникоffа Боря Калинкин. — Так вот, этого колье обнаружено не было. Не факт, что его сняли с мертвого тела, что его вообще сняли… Но найти его сейчас не представляется возможным. А Корабельникоff вообще отказался обсуждать эту тему… Видать, денег куры не клюют.

— Значит, есть и еще одна версия? Ограбление?…

— Ну не думаю, что это именно тот случай, — успокоил Никиту Калинкин. — Все дело в этой, мать ее, грузинской крале.

— Ты полагаешь?

— Я знаю. Материала на нее достаточно. Такая застрелить себя не позволила бы ни при каком раскладе. Мало того что боевые характеристики превосходные, она еще и мастером спорта по стендовой стрельбе была. А о такой невинной вещи, как дзюдо, я и вовсе промолчу. Дорого она стоила, дорого, эта дамочка… Три предотвращенных покушения на подопечных, не баба, а голливудский боевик. И чтоб такая позволила вплотную приблизить к своему виску пистолет… Вплотную, заметьте, вплотную… И спокойно наблюдала, как ей разносят башку… Это, извините, туфта.

После этого устраивающего абсолютно все стороны заявления разговор плавно сместился к теме женщин вообще. Женщин, всю прелесть которых не смогла скомпрометировать даже такая вопиющая частность, как Эка Микеладзе. Женщины-то, обильно политые коньячишкой, и подрубили бедолагу Калинкина. Он заснул на полуслове, в обнимку с присмиревшим Цыпой, а Митенька и Никита плавно переместились на кухню.

— Вот и все, — констатировал Митенька. — Вот и все дело, Кит. Не такое уж сложное. Неприятное, конечно… Особенно для твоего шефуле. Но не сложное.

• Предыдущая
• 52/100
• Следующая