Палитра счастья (СИ) - Сергеева Оксана - Страница 23
- Предыдущая
- 23/147
- Следующая
— Почему?
— Потому что я так сказал!
Она наблюдала, как он сосредоточено чистил ножом зелёное яблоко. Тут до неё дошло, что время уже позднее и вероятно скоро он оставит её. Оставит одну в этой больнице. Хуже и быть не могло!
— Ян, — тихо позвала она. Тихо и нерешительно.
— Что? — Он замер и посмотрел на неё. В глаза.
— Забери меня… забери меня домой …
Он всё молчал, пристально глядя на неё, лучистыми синими глазами, слегка усталыми, немного тревожными.
— Пожалуйста… не оставляй меня здесь. Я ненавижу больницы, — прошептала она, будто боялась произнести громче.
Он встал. Без слов, отложил нож и яблоко. Достал телефон и вышел.
Эва счастливо улыбнулась, потом оглядела себя, и веселья поубавилось. На ней была медицинская сорочка и только. А в чем она вообще сюда попала?
Ян закончил разговор и вернулся в палату.
— Видимо, кроме этого у меня вещей нет?
— Видимо… Да, — кивнул он, а Эва покраснела, и ему это жутко понравилось.
Он ещё раз достал мобильный, но набрал уже другой номер.
— Селеста, у тебя какой размер одежды?.. Подойдёт… Возьми чего-нибудь, в чем можно выписаться из больницы. Я отправлю за тобой Билли. Спасибо, Селеста.
Селеста! Подружка? Любовница? Невеста?! Вот бабник, то! Острый мучительный укол ревности пронзил её. Она даже не стала отпираться.
— Селеста — это моя секретарша, — последовали объяснения.
Как будто она спрашивала! Эва сделала вид, что её этот вопрос ни капли не занимал. А Ян некоторое время изучал её лицо, выражение и смену чувств.
— Эва, ты просто ходячая катастрофа! Ты знаешь об этом? — Он снова присел рядом с ней.
— Нет, — искренне ответила она, и он расхохотался, непринуждённо.
— Всего за несколько недель… Ты чуть не убилась, когда свалилась со стремянки. Напилась и объелась ядовитых грибов. Устроила мне бойкот и чуть не разорила стрика Билли, обыгрывая в покер. Что следующее? Из-за тебя я отменил три совещания! Три, Эва! — Он не злился, не упрекал, а только подчёркивал её «успехи».
— А про стремянку и покер ты откуда знаешь? Проболтались всё-таки, значит. — Она шутливо нахмурила брови, но его смех уже прекратился.
— Эва? Что я буду делать, когда ты напишешь фреску и уедешь? — Она не могла понять ни выражения его лица, ни тона. Значили ли его слова в действительности что-то серьёзное, или это очередная шутка. Как всегда, раскусить его с полуслова было невозможно.
— Наверное, ты будешь по мне скучать, — произнесла она, как можно более непринуждённым тоном.
Затрезвонил его телефон, и он не успел ничего ответить, а она была этому рада. Завязавшийся разговор поставил её в неловкую ситуацию.
— Это Селеста, она скоро поднимется.
— Эва, — как всегда протяжно, так что воспоминания об их последнем «разговоре» дали о себе знать.
— Что?
— Поедем со мной.
— Куда?
— Во Францию.
— Ты помнишь, да? — она удивлённо воскликнула.
— Да. Обещаю, ресторанов и грибов не будет. — Он клятвенно приложил руку к сердцу.
— А что будет? — Она выжидающе прищурилась, будто раздумывая, но радость, мелькнувшая в серых глазах, выдала её.
— Ну-у, учитывая твою любовь к вину, считай, что я сделаю тебе подарок на день рождения.
Эва распахнула глаза.
— Ты отвезёшь меня в Шато? На настоящие виноградники?
— Ага. И настоящую винодельню. И ты попьёшь настоящего французского вина, прямо из бочки!
Эва мечтательно вздохнула, так театрально, что Ян не смог сдержать улыбки.
Послышался стук в дверь.
— Но только после того как ты поправишься!
— Хорошо, я на всё согласна. Буду есть всю ту гадость, что ты мне купил. Двух дней мне хватит. — Она кивнула для убедительности, а Ян открыл дверь, впуская Селесту.
Глава 10
Не надо, не звони! Милая, положи трубку! Я хочу побыть с тобой ещё, мне нужно время, мне этого мало! Мало…
Он смотрел на бушующий океан, прислонившись плечом к стеклу, сжимая в руке вибрирующий телефон. Погодка как раз под настроение: штормовой ветер истошно гнал по небу тёмные тучи, сбивая их в сплошной чёрный ком. Он прекрасно знал: она не отключиться пока не поговорит с ним, а если он не сможет ответить, то будет звонить ему ещё раз. Как знал он и то, что никогда не сможет ей сказать это, глядя в глаза. В её искрящиеся серые глаза. Любимые глаза. Да она и не поверит, она никогда бы в это не поверила. Посмеялась бы, как всегда, а он не смог бы так соврать.
Не сказать ничего сейчас. Потянуть время. Попытаться в очередной раз убедить её, что его ничего не заботит, и всё в порядке. Хотя на самом деле он не находит себе места. Приставить к ней тридцать человек охраны и дёргаться от каждого телефонного звонка. Отправить её в другую страну или вообще другой континент и ждать когда её найдут…
Изабелле это не помогло, а Изабелла была для него «никто», просто бывшая любовница.
А Эва… Эва для него всё. Эва — это смысл его жизни, Эва — это сама его жизнь.
Нет. Лучше так. Лучше быть в её глазах бездушным подонком, бессердечным подлецом, чем…
После «чем» он даже про себя не хотел произносить.
Она позвонила второй раз.
— Да.
Даже не заметила, каким тоном он ответил, начала щебетать в трубку привычные приветствия.
— Знаю. Я знаю, ты, наверное, жутко занят, я просто хотела тебе сказать, что я дописала фреску. Вот. — Её весёлый голос полосовал его как ножом, разрывая сердце. — Так что, уже могу складывать вещи и уматывать… — засмеялась.
Челюсти свело судорогой. Как от боли.
— Да. Я пришлю Франса. Он тебя отвезёт. — Молчание. Гробовое молчание. Как в вакууме. Выдох. — Ты ведь не рассчитывала на что-то большее? — добавил для убедительности. Это сработало.
— Я? — глухо. Заикнулась. Сглотнула. — Нет, — тихо, — конечно нет, — ещё тише, еле слышно.
Тишина. Оглушающая, рвущая на части тишина.
«Прости, меня… Ради, Бога, только прости меня, моя любовь. Прости меня когда-нибудь…»
Он сжал челюсти так, что скрипнули зубы. Чтобы не заорать, не зарычать, как раненый зверь. Осторожно положил телефон на стол, потому что был готов разбить его, и не только его. Хотелось разгромить всё в своём собственном кабинете, своими собственными руками. Голыми руками покрошить всю мебель на щепки.
Грудь сдавило так, что он с трудом сделал вдох, а выдох не мог. Просто не мог, потому что парализовало. До боли сжал кулаки, уперевшись побелевшими костяшками в письменный стол, сделав один единственный сиплый выдох.
— Мистер Грант, — начала Селеста, ступив на порог, что означало, — приёмной кроме неё есть кто-то посторонний.
— Выйди, Селеста, — с трудом процедил он.
— Я только…
— Выйди, я сказал! — рявкнул он.
— Ян… — в кабинет вбежал, запыхавшийся финансовый директор.
— Вон, я сказал! — с силой ударил ладонью по столу, так что звякнула его чашка с недопитым кофе. Заорал так, что Селеста вздрогнула и отшатнулась, как будто её ударили, а несчастный директор побелел как смерть.
Ян наблюдал, как оба испарились в секунду. Взгляд задержался на стеклянной перегородке. Она действовала как красная тряпка на быка. Хотелось разбить её вдребезги на тысячи мелких осколков, просто растереть в порошок. Расхлестать.
Всех растереть в порошок. И себя. За собственную трусость.
За то, что сказал ей это по телефону.
За то, что не смог посмотреть ей в глаза.
За то, что не смог солгать, глядя ей в глаза.
Он на мгновение остановился на почти полной чашке с кофе, а потом швырнул её с дикой силой. Словно в замедленной съёмке наблюдал, как кофе заливает белый пол кабинета; как разбитая вдребезги чашка собирается горкой мельчайших осколков у противоположной стены; как стекают по ней же черные капли, разъедая душу…
Селеста смахнула слезы.
Ни разу… Ни разу за эти годы он не поднимал на неё голос. А тут… И собственно из-за чего?
- Предыдущая
- 23/147
- Следующая