Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор) (СИ) - "Северная Изольда" - Страница 83

• Предыдущая
• 83/188
• Следующая

— О, так я тебе помешал?

— Не более чем Михаэль. — Ответил Кравц, смотря с ухмылкой на Дракона, у которого на лице после этого заявления появился оскал.

Имя. Он сказал ее имя. Почему этот жалкий человек может называть ее по имени, когда ему это запрещено?

— Увы, по формату не подхожу. Так что я ей постоянно мешаю. — Усмехнулся Дэймос, стараясь скрыть откровенный гнев за беспечной ухмылкой.

— Нет, просто ты очень стараешься, не так ли? — Кажется, сержанту эта перепалка доставляла удовольствие.

— А ты тоже стараешься. Только в обратном направлении. Не хочу тебя расстраивать, приятель, но тут тебе перепих не светит.

— Клэймор, остановись. — Прозвучал голос Миши, когда мужчина дернулся вперед.

Кравц видел, как она поднимается из кресла, кажется, абсолютно безразличная к происходящему.

— Пойдем, я тебя провожу, тут душно. — И когда она проходила мимо Дракона, то на мгновение остановилась, проговорив: — Уходи. И не появляйся в этом поместье до тех пор, пока я не позову тебя. А это, будь уверен, случиться очень не скоро. Но я уверена, что ты найдешь, чем себя занять.

— Ты не накажешь меня? — Ухмыльнулся Дракон. — А я так надеялся. Тебе внезапно стало противно прикасаться ко мне?

— Вон.

Кажется, этого слова было достаточно для сурового наказания, потому что в таком состоянии темного, Кравц еще не видел. Гнев Дэймоса был очевиден, так же как отчаянье и бессильная ярость. Было видно, что он не хотел такого поворота. Темный предпочел бы боль свободе?

Старший сержант слабо разбирался в этих делах, но то, что Дракону предоставленная свобода являлась наказанием, даже для него было очевидно. Похоже, именно из-за этого он и злился. С этим парнем явно что-то не так.

— Прости… то, что он устроил… — Пробормотала Миша, распахивая дверь и выходя на улицу.

— У вас не все гладко, так? — Вздохнул Кравц, доставая новую сигарету.

— У нас… ничего нет. Нечему быть гладким. — Произнесла она, бредя в сторону ворот.

— А мне показалось, что он считает иначе. — Возразил старший сержант, но увидев, что девушка остановилась и смотрит на него, поспешно добавил: — Прости, это тебя, наверное, задевает.

— Просто, давай оставим эту тему. — Михаэль, повернулась и пошла дальше. — Тем более, когда в разгаре такой замечательный день. Не стоит его портить. — Она сама быстро сменила тему: — Как там ребята?

— Ты про Сида и Салема? Думаю, им сегодня не удастся выспаться.

— Ты поставил их на ночное дежурство? — Догадалась она и улыбнулась, когда Кравц кивнул.

— Парни решили устроить в своей комнате пирушку. Не знаю, откуда у них оказалось две бутылки вина с полей Грандии.

Упс. Она же просила их быть аккуратными.

— Ну… я думаю, парни раскаются. Они уже сказали, кто тот злодей, являющийся их сообщником?

— Нет. Молчат как партизаны. Но у меня есть пара предположений, откуда у них вино с твоих плантаций. — Усмехнулся Кравц.

— Скажи мне, и обещаю, я накажу виновных. — Пообещала Миша, хитро улыбаясь.

— Зачем? Я и сам могу.

— То есть… я ничем не могу тебе помочь?

— Ну почему же. Можешь.

— Так кто это?

— Думаю, ты ее знаешь.

— Женщина? — Наигранно удивилась Миша.

— Да. Рост примерно метр семьдесят. Стройная. Отличительные черты: белые волосы и синие глаза. А еще очаровательная улыбка.

Михаэль обернулась и посмотрела на Кравца, но тот лишь еще сильнее затянулся сигаретным дымом, глядя мимо нее.

Сержант стал каким-то… непохожим на себя. И это удивляло. Но удивляло приятно.

— Я ее вижу каждый день.

— Если увидишь еще раз, передай, что это было великолепное вино. — Ответил Клэймор, выходя из ворот на дорогу.

— Я надеюсь, ты придешь еще раз. И мы разопьем бутылку вместе. — Предложила девушка, идя рядом.

— Я тоже на это надеюсь. — Вот только прозвучало это как-то неуверенно.

— Ты что, сомневаешься? Из-за этого случая?

— Нет. Причем тут это. — Новая глубокая затяжка, во время которой воцарилось молчание, показавшееся Мише слишком долгим. — Просто, я сомневаюсь, что мы с тобой скоро увидимся.

— Почему?

— Война, Михаэль. Скоро война. Нас уже перебрасывают. Хотя у меня еще осталось три дня, во время которых я собираюсь втолковать мальчишкам-выпускникам какие-никакие понятия о силе и чести.

После этих слов на душу девушки словно упал камень.

Почему она так быстро забывает о том, что над ними висит угроза войны? Хотя какая там угроза, все, ведь уже решено.

— Значит, мы выпьем ее после войны. Выпьем за победу. — Уверено сказала Миша, смотря на Кравца. — Так?

— Не знаю. — Бросил он, смотря мимо нее.

— Скажи, что да.

— Не хочется разбрасываться громкими словами. Война — это не то время, когда можно о чем-то говорить с уверенностью. Особенно, когда война будет не на твоей территории.

— Ты не понял меня, Клэймор. — Михаэль подошла к нему, пытаясь заглянуть в глаза. — Ты должен выжить, понимаешь? Для того чтобы мы распили эту бутылку, для того, чтобы ты еще раз меня навестил, для того, чтобы вернулся и вновь поставил на ночное дежурство какого-нибудь провинившегося пацана. Тебе еще нужно перечислять или ты уже понял, что должен вернуться?

— Можешь просто сказать, что ты будешь меня ждать. — Предложил Кравц, а его лицо стало каким-то слишком серьезным.

— А без этого не понятно? Я, по-моему, тебе так и сказала. Конечно, я буду ждать тебя. Ты ведь единственный человек, с которым я могу поговорить по душам. Я даже представить себе не могу, что ты можешь погибнуть. Это… немыслимо просто.

— Хм. — Кравц вновь затянулся сигаретой. Он хотел это услышать в ином ключе.

Откуда появилось это странное желание увидеть в ее глазах страх за него? Страх его смерти?

Конечно, эта война была для него не первой, однако, раньше он не задумывался над тем, что может погибнуть. Конечно, смерть страшила его, но это было инстинктом, не более. Ведь весь смысл его жизни был именно в этом: выиграть или умереть. Его жизнь — война. А вот за пределами владений этой кровожадной стервы он становился обычным человеком — пылью под ногами надутой аристократии. Вечная депрессия и тоска, существование превращенное в график. В чертово расписание занятий у курсантов.

— Думаю, я не могу отказывать генералу. — Произнес Кравц, наконец, замечая, как на девичьем лице вновь появляется улыбка.

— Никак не смеешь. — Кивнула Миша, после чего продолжила путь. — Получается, вас перебрасывают…

Кажется, Кравц обрадовался смене темы разговора.

— Да. Как и сказал, через три дня. Три дня… я их за пять лет мало чему смог научить! И как мне за три дня объяснить им, что совсем скоро они должны будут сложить свои головы за «величие империи»? Это даже не смешно. Особенно, если учесть, что я сам в эту хрень не верю. Величие империи, мать ее. Скорее, величие старых маразматиков, полирующих стулья в зале Советов. Так что, знаешь? Я даже рад, что ты послала этих индюков.

Кравц кинул взгляд на девушку, которая теперь задумчиво брела рядом.

— Михаэль?

— Я погорячилась, когда сказала, что отказываюсь вступать в войну. — Ответила она через минуту. — Сказав, что генеральские войска остаются в империи, я подписала смертный приговор тысячам молодых ребят. Мне придется…

— Ты ведь не хочешь сказать, что пойдешь на войну? — Перебил ее Кравц.

— Я только что так и сказала.

— Нет. — Остановился мужчина, кладя руки ей на плечи. — Ты не пойдешь.

— Пойду.

— Не пойдешь! Ты не пойдешь, потому что там тебе делать нечего. Это война, Михаэль! Что ты забыла посреди крови и страданий? Зачем тебе это? Ты же даже не разбираешься в этом.

— Эй, поаккуратнее! Я вообще-то генерал.

— К черту! — Кажется, он вышел из себя. — Ты женщина, прежде всего. А на войну идут мужчины, понимаешь?

— Так для всех я мужчина. — Пожала плечами девушка.

• Предыдущая
• 83/188
• Следующая