Город потерянных душ - Клэр Кассандра - Страница 60

• Предыдущая
• 60/81
• Следующая

Джордан не находил себе места. Такое иногда случалось перед полнолунием. Но луна шла на убыль, и тревожило его вовсе не перевоплощение, а Майя. Почти два дня они провели вместе, а теперь он снова оказался один.

Майя пошла в полицейский участок без него, заявив, что чужаку лучше не тревожить стаю, даже когда Люк почти выздоровел. И к тому же она всего лишь хотела спросить Люка, можно ли Саймону и Магнусу завтра приехать на ферму. Джордан понимал, что она права, ему незачем идти с ней. Но как только она ушла, его охватило беспокойство. Может, она ушла потому, что он ей надоел? Передумала и решила, что была права, когда бросила его? Что у них вообще за отношения? Роман? Может, стоило спросить об этом, прежде чем спать с ней, умник? — сказал он себе, и понял, что снова стоит перед холодильником, в котором, кроме бутылки с кровью и помятого яблока, ничего не было.

В дверном замке повернулся ключ, и Джордан отпрыгнул от холодильника. Он был бос, в джинсах и старой футболке. Почему он не побрился, не воспользовался одеколоном, пока ее не было?

Майя вошла в гостиную и бросила ключи на кофейный столик. Она была в розовом свитере и джинсах. Щеки алели от мороза, губы были красными, глаза — яркими. Ему нестерпимо хотелось поцеловать ее.

Но вместо этого он лишь сглотнул.

— Как все прошло?

— Неплохо. Магнус может воспользоваться фермой. Я ему уже написала. Еще я рассказала Люку, что Рафаэль говорил о Морин. Надеюсь, это не страшно.

Джордан озадаченно посмотрел на нее:

— А с чего ты решила, что ему нужно это знать?

Она словно бы сдулась:

— Джордан, не говори мне, что это была тайна.

— Нет, мне просто интересно.

— Ну, если в Нижнем Манхэттене и правда орудует вампирша-отступница, стая должна об этом знать. Это их территория. Кроме того, я хотела посоветоваться — говорить об этом Саймону или нет?

— А мой совет тебе не нужен? — Он изобразил притворную обиду, но в глубине души был обижен всерьез. Они уже обсуждали, надо ли Джордану сказать своему подопечному, что Морин убивала людей, или не стоит. Джордан склонялся к тому, чтобы ничего не говорить — все равно Саймон ничего с этим поделать не сможет, — но Майя колебалась.

Майя села на стол и сказала:

— Мне нужен был совет взрослого человека.

Он подошел и провел руками по швам ее джинсов:

— Мне восемнадцать.… Для тебя я недостаточно взрослый?

Она в шутку пощупала его мускулы:

— Ну, ты определенно подрос.

Джордан поставил ее на пол и поцеловал. Когда она поцеловала его в ответ, кровь в нем забурлила. Он запустил руки в ее волосы, сбросив вязаную шапочку, а она стащила с него футболку, мурлыкая, как кошка. Он почувствовал облегчение. Значит, между ними еще не все кончено.

— Джорди, — прошептала Майя. — Подожди.

Она почти никогда его так не называла, только по самым серьезным поводам. Сердце его заколотилось еще сильнее.

— Что случилось?

— Просто… Если каждый раз, когда мы будем видеться, все будет заканчиваться постелью… Я знаю, что сама начала, и совсем тебя не виню, но… может быть, нам стоит поговорить?

— Ладно, — сказал он, собрав волю в кулак. — О чем ты хочешь поговорить?

Майя посмотрела на него, а потом замотала головой:

— Ни о чем. Не обращай внимания.

Джейс вышел из ванной, вытирая полотенцем мокрые волосы. Клэри все еще сидела на кровати. Он натянул синюю хлопчатобумажную футболку и сел рядом с ней. От него сильно пахло мылом.

— Извини меня, — сказал он.

Она удивленно посмотрела на него. Его взгляд казался искренним.

— Холодный душ, наверное, был жесть, — сказала она.

Губы его скривились в ухмылке, но потом лицо стало серьезным. Он взял ее за подбородок:

— Зря я. Просто… всего десять недель назад даже подумать о том, чтобы просто обнять друг друга, нельзя было.

— Да, это так.

Все в нем казалось знакомым: бледно-золотые радужки глаз, шрам на щеке, пухлая нижняя губа, чуть сколотый зуб — из-за этого скола Джейс не казался раздражающе совершенным, — но это был не ее Джейс.

— Я хочу быть с тобой, — сказал Джейс. — Всегда. Мне ничего не нужно, кроме тебя. И, кроме тебя, у меня никого нет.

Клэри сглотнула. В животе что-то заворочалось. Нет, не бабочки, о которых все говорят, а… тревога.

— Это не так, Джейс. Ты всегда дорожил своей семьей. И… я всегда думала, что ты гордишься тем, что ты нефилим. Один из ангелов.

— Горжусь? Чем гордиться? Наполовину ангел, наполовину человек, ни на секунду не забывающий о своей неполноценности. И ты не ангел. Разиэлю нет никакого дела до нас, нефилимов. Мы даже молиться ему не можем. Мы никому не молимся. Помнишь, я говорил тебе, что думал, будто во мне течет кровь демона? Я никогда не был ангелом, Клэри. Ну, — добавил он, — разве что падшим.

— Падшие ангелы — это демоны, — строго сказала она.

— Я не хочу быть нефилимом. Я хочу быть кем-то другим. Нет, не обыкновенным человеком. Я хочу быть… неподвластным ангельским законам. Ангелам на нас плевать. И я хочу быть свободным. — Он провел рукой по ее волосам. — Теперь я счастлив, Клэри. Разве это не главное?

— Я думала, мы были счастливы вместе…

— Я всегда был счастлив с тобой. И мне казалось, что я этого не заслуживаю.

— А теперь тебе так не кажется?

— Теперь — нет. Все, что я знаю, это то, что я люблю тебя. И впервые в жизни мне этого достаточно.

Клэри закрыла глаза. Он нежно прикоснулся к ее губам. Она ответила. Он задышал быстрее, и ее сердце затрепетало. Под кожей у нас течет одна кровь, подумала она. Та к говорила Королева фей. И даже безжалостный взор Разиэля не мог бы остановить ее. Но… но только с настоящимДжейсом.

Джейс отстранился.

— Клэри, я хочу того, чего хочешь ты, — сказал он. — Когда захочешь.

По ее спине прошла дрожь. Простые слова звучали соблазнительно: то, чего хочешь ты, когда захочешь…

Он пригладил рукой ее волосы. Она сглотнула. Сдерживаться было трудно.

— Почитай мне, — внезапно попросила она.

— Что? — В его глазах светилось непонимание.

Она посмотрела на книги на прикроватной тумбочке.

— Мне нужно многое обдумать, — сказала она. — То, что сказал Себастьян, то, что случилось прошлой ночью… Мне нужно поспать, но я слишком взвинчена. В детстве, когда я не могла уснуть, мама читала мне вслух, чтобы я успокоилась.

— Я напоминаю тебе маму? Нужно срочно поискать другой одеколон — побрутальнее.

— Нет, просто… просто я подумала, это было бы здорово.

Он потянулся к стопке книг:

— Есть какие-нибудь конкретные пожелания? — Сверху лежала «Повесть о двух городах». Старая, в кожаном переплете, с золотым тиснением на обложке. — Диккенс — это всегда интересно.

— Я уже читала. В школе, — улыбнулась Клэри. — Но уже ничего не помню, так что могу послушать еще раз.

— Отлично. Мне говорили, что я выразительно читаю.

Он открыл книгу. На титуле была какая-то надпись. Чернила уже выцвели, и прочесть ее было трудно, но Клэри смогла разобрать: С надеждой, Уильям Эрондейл.

— Кто-то из твоих предков, — сказала она и провела пальцем по бумаге.

— Да. Странно, что эта книга оказалась у Валентина. Наверное, перешла от моего отца.

Джейс наугад открыл книгу и начал читать:

«Он посидел так еще минуту, потом отнял руку от лица и заговорил спокойно:

„Не бойтесь выслушать меня. Не пугайтесь, что бы я ни сказал. Я все равно что умер, давно когда-то, в юности. Вся моя жизнь — это только то, что могло бы быть“.

„Нет, нет, мистер Картон! Я уверена, что лучшая часть жизни у вас еще впереди, я уверена, что вы можете стать гораздо, гораздо достойнее себя самого!“»[14].

— А… я помню эту историю, — сказала Клэри. — У них любовный треугольник. Она выберет скучного парня.

Джейс тихо усмехнулся:

— Ну, это для тебя он скучный. Кто знает, от кого писались кипятком викторианские леди.

— Знаешь, а это правда.

— Что викторианские леди писались кипятком?

• Предыдущая
• 60/81
• Следующая