P.S. Я люблю тебя - Ахерн Сесилия - Страница 6

• Предыдущая
• 6/75
• Следующая

Этого Холли никак не ожидала от нее услышать. Что-то слишком часто она удивлялась за последние несколько дней. Видимо, проблема была в ней самой, а не в окружающем мире. Раньше Холли работала секретарем у одного слизняка в адвокатской конторе. Она ушла, когда эта тварь не захотела понять, что ей нужен отпуск, чтобы ухаживать за умирающим мужем. Холли проговорила с матерью несколько часов, прежде чем решилась спросить о конверте.

– Ах да, милая, я и забыла. Надеюсь, там нет ничего важного, потому что он валяется уже очень давно.

– Скоро узнаю.

Прощание затянулось, и Холли никак не могла дождаться, когда мать ее отпустит.

Она села на траву недалеко от дома и, глядя на море, вертела в руках пакет, долго не решаясь его открыть. По телефону мать говорила о конверте, но на самом деле это оказался увесистый сверток, перевязанный бечевкой, с напечатанным адресом. Сверху стояло набранное крупными буквами слово «СПИСОК».

Холли вдруг занервничала. Если это пакет не от Джерри, ей придется наконец признать, что он навсегда ушел из ее жизни. И начать все сначала, словно его никогда не было. А если пакет от него… Тогда ее все равно ждет то же самое, но она сможет хоть на несколько минут вернуться в прошлое. Наконец она развязала бечевку дрожащими пальцами и разорвала пакет. Внутри лежала стопка тонких конвертов вроде тех, что вставляют в букеты. На каждом был написан месяц. Кроме конвертов из свертка выпал листок бумаги, и Холли вскрикнула. Почерк Джерри.

Затаив дыхание и с трудом сдерживая слезы, Холли пробежала глазами по строчкам, думая о том, что человек, написавший это письмо, больше никогда ничего не напишет. Она провела по листку пальцами. Джерри был последним, кто касался этой бумаги.

Моя дорогая Холли/

Я не знаю, где и когда ты прочтешь эти строки. Мне остается только надеяться, что сейчас, читая мое письмо, ты жива, здорова и счастлива. Помнишь, недавно ты прошептала мне на ухо, что не сможешь жить без меня. Теперь я хочу сказать тебе: сможешь, Холли.

Ты сильная, ты сможешь пройти через это. Нам было так хорошо вместе. Моя жизнь благодаря тебе… была жизнью. Ни об одной минуте этой жизни я не жалею.

Но в твоей судьбе я был лишь одним из этапов, тебя многое еще ждет впереди. Береги наши общие чудесные воспоминания, но не бойся идти дальше.

Спасибо, что согласилась стать моей женой. Спасибо за все. И если я понадоблюсь тебе, знай: я всегда с тобой.

Я никогда не перестану тебя любить.

Твой муж и друг

Джерри.

P.S. Я обещал написать для тебя Список. Вот он. Вскрывай конверты по одному в месяц и обязательно исполни все, что там написано. Помни: я вижу тебя и мне все известно.

Холли разрыдалась, но вдруг почувствовала, что ей стало легче. Легче оттого, что Джерри снова с ней. Или это безумие? Она перебирала конверты, читая названия месяцев. Стоял апрель, но первым из месяцев в стопке оказался март. Поколебавшись, она осторожно вскрыла мартовский конверт.

Внутри лежала записка:

Чтобы не набивать себе синяки, купи в спальню ночник!

Холли плакала и смеялась. Боже мой, Джерри вернулся! Она тысячу раз перечитала записку, словно силясь воскресить Джерри. Когда из-за слез стало не видно букв, она подняла глаза к морю. Море… оно всегда успокаивало ее. Еще ребенком она приходила на пляж, чтобы собраться с мыслями или просто когда было грустно. Если ее не было возле дома, родители всегда искали ее здесь, на берегу.

Она закрыла глаза, вслушиваясь в шум прибоя. Казалось, море дышит, втягивая воду на вдохе, а на выдохе выталкивая обратно на песок. Она дышала вместе с морем, чувствуя, что сердце бьется уже размереннее. Вот так же она слушала дыхание Джерри, лежа рядом с ним в последние дни его жизни. Как она боялась оставить его даже на минуту, чтобы подойти к телефону или приготовить поесть, боялась, что именно в этот момент он покинет ее. Возвращаясь к нему, она каждый раз застывала у кровати, напряженно вслушиваясь в его дыхание, ловя малейшие признаки ускользающей жизни.

Он держался как мог. Он боролся с таким упорством, что доктора разводили руками. Чувство юмора не изменяло ему до самого конца, и хотя он очень ослаб и его голос стал едва различимым, Холли научилась понимать его, как мать понимает первый лепет своего ребенка. Они часто болтали и смеялись допоздна, а иногда всю ночь напролет плакали в объятиях друг друга. Холли старалась быть сильной ради него, это было ее предназначение – всегда быть рядом, когда она ему нужна. Теперь-то она понимала, что это он был нужен ей, нужен намного больше, чем она ему. Она постоянно старалась что-то сделать для него, только чтобы не чувствовать свою полную беспомощность.

Второго февраля в четыре часа утра Джерри ь последний раз вздохнул и закрыл глаза навсегда.

Холли держала его за руку. Она не хотела, чтобы он боялся, не хотела, чтобы он почувствовал ее страх, и поэтому в тот момент действительно не боялась. Ей стало легче – оттого, что его боль прекратилась, оттого, что она смогла быть рядом с ним и разделить его страдания. Оттого, что он был в ее жизни и они любили друг друга. Последнее, что он видел, – это улыбка на ее лице.

Все последующие дни она провела как в тумане. Похороны, соболезнования, родственники и старые школьные друзья, люди, которых она не видела по десять лет. Она была очень спокойна все эти дни. После долгих месяцев сплошной муки она благодарила Бога за то, что для Джерри все уже кончилось. Она еще не чувствовала тогда ни горечи, ни отчаяния. Это пришло позже, а когда пришло, оказалось сильнее, чем она могла вынести.

Горе нахлынуло, когда она забирала свидетельство о смерти мужа. Она сидела в шумном коридоре больницы, ожидая, когда назовут ее номер, и думала о том, почему номер Джерри выпал так рано. С двух сторон от нее сидели счастливые семейные пары: молодая и пожилая. Такими они с Джерри были, а такими – могли бы стать. И только тут она ощутила всю несправедливость случившегося.

Звуки вокруг стали нестерпимо громкими, она сжалась, задыхаясь между этими людьми – между своим прошлым и своим утраченным будущим.

Она не заслужила такого.

Никто из ее друзей не заслужил такого.

Никто из ее семьи не заслужил такого.

Да и почти никто из живущих на земле такого не заслуживал.

Потому что это несправедливо.

После того как официальные доказательства смерти Джерри были представлены банку и страховой компании (как будто ее лицо было недостаточным доказательством), Холли вернулась домой и затворилась от окружающего мира. В том мире осталось слишком много воспоминаний о жизни, которую уже нельзя было вернуть.

Это случилось два месяца назад. С того момента и до сегодняшнего дня она из дому не выходила. И вот чем встретил ее мир, думала она, улыбаясь и перебирая пальцами конверты. Джерри с ней… Жизнь оказалась совсем нетакой невыносимой, как она думала.

Яростно стуча по кнопкам дрожащими пальцами, Холли пыталась набрать номер Шэрон. Руки не слушались ее, и дозвониться удалось только с третьего раза.

– Шэрон! – закричала она в трубку, едва услышав, что трубку сняли. – Ты не представляешь, Шэрон! Ты не представляешь, что произошло!

– Ммм, нет… это Джон, но я ее сейчас позову. – Испуганный Джои побежал за Шэрон.

– Что? Что? – спросила, запыхавшись, Шэрон. – Что-то случилось? У тебя все в порядке?

– Да, все замечательно! – Холли истерически хохотнула. Она плакала и смеялась одновременно и совершенно не могла сказать ничего осмысленного.

Шэрон, под встревоженным взглядом Джона, изо всех сил пыталась понять хоть что-то из нечленораздельных восклицаний, доносившихся из трубки. И поняла лишь, что мать дала Холли коричневый конверт, а там внутри оказался ночник. Этого было достаточно, чтобы всерьез начать беспокоиться о состоянии подруги.

– Хватит! – вдруг закричала Шэрон, напугав и Холли и Джона. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, поэтому, пожалуйста, – Шэрон подчеркнуто медленно произносила слова, – успокойся, сделай глубокий вдох и расскажи мне все с самого начала, желательно по-английски.

• Предыдущая
• 6/75
• Следующая