Там, где живет огонь. Часть 1 (СИ) - Солдатова Виктория - Страница 35

   Лишь Астарот еще долго вглядывался в глубину пустых костяных глазниц, окруженных пятью печатями Престолов.

   Уже позднее, у себя в покоях он беспокойно метался из стороны в сторону. Черные плиты пола отражали силуэт его нескладной худой фигуры и развивающегося плаща. Блики света от сотен канделябров и зачарованных ночников, рождали на стенах пляшущие тени, словно убегающие от стремительных движений принца.

   “Пять Домов, пять печатей Престолов. Ключ от Врат скрыт от меня нерушимыми стенами”

   Он мерил шагами комнату и нервно теребил худыми пальцами ворот рубашки. Ему было невыносимо душно в этих стенах. Словно все неисчислимые тысячелетия, прожитые им в глубинах Преисподней разом навалились на его плечи. Земля. Прохладный ветер, солёный бриз, солнце... Всё это было так близко и теперь так далеко.

   “Это совсем никуда не годится”, – думал он сейчас, не зная куда деть свои нервные конечности. Левая рука начала чесать шею. Воротник черной рубашки, застёгнутой на самую последнюю пуговицу, нестерпимо щекотал кожу под тканью. Острые когти сильно царапали тонкий пергамент демонической плоти принца Уныния, но Астарот ничего не замечал.

   “Пять Домов, пять печатей Престолов” – повторил вслух принц, а мысли бегали в голове словно испуганные мыши.

   “У меня нет другого выхода, Хозяину необходим наша... моя помощь”

   То, что приходило ему в воспалённый мозг, пугало его самого. Наказание за нарушение решения совета принцев может быть просто ужасным. Остаётся надеяться, что пока Хозяина Тьмы нет на месте, его задумка (да поможет её исполнению все силы Хаоса) может быть и выгорит.

   “Пять Домов, пять печатей Престолов” – последний раз сказал себе Астарот. “Хорошо хоть один из этих символов – мой”.

Глава N15

   В маленькой комнате с четырьмя стенами и маленьким окном с деревянными рамами три человека на согнутых ногах сидели на полу. Коричневый старый линолеум холодил коленки, но никто из них не обращал на это внимания. Сквозь тонкие синие занавески свет убывающей луны сочился мягко и немного таинственно. Бедное убранство комнаты терялось в полуночном мраке, а серебряный свет из окна бросал свои неяркие блики на стол, кресло, секретер и кровать, словно тонкие воздушные бусины, скрашивая потёртости и трещины.

   Три напряженных молодых лица были направлены в центр круга, который образовывали их сидящие фигуры. Там на большом зеркале с витиеватым кудрявым узором по краю сидела запертая в клетку белая толстая крыса. Худенькая девочка листала тонкую книжку с рыжими листами и засаленной обложкой. Там не было ни одного рисунка, но было много и сложно что-то написано. Один мальчик зажигал толстые красные свечи, купленные в супермаркете на распродаже, вокруг зеркала.

   – Паш, ставь аккуратно вокруг, а не враскоряку! – сказал ему второй мальчик, что сидел справа от него.

   – Я всё нормально делаю, – ответил Паша, и отбросив прядь пепельных волос назад, поправил одну из шести свечей, чтобы встала ровнее.

   – Говорите тише, – зашипела на них девочка слева от Паши, – здесь написано, что шуметь нельзя!

   – Всё готово, Рита, говори, когда начинать, – Паша снял со стекла клетку, открыл её и достал оттуда одной рукой шевелящее лапками животное.

   Ветер подул из форточки, всколыхнув синеватую в ночи тюлевую штору и норовя задуть свечи.

   – Коль, закрой окно.

   Мальчик справа от Паши встал и молча направился к окну. Он был высок, излишне худощав, волосы имел толстые и непослушные, вечно торчащие в разные стороны. Один глаз у него косил в сторону. Если бы не этот недостаток его лицо можно было бы даже назвать приятным.

   “Мать – колдунья, вот и ребёнок вышел с браком. Зато для заклятья как раз пригодится” – думала про него Рита.

   “Я-то никогда не буду иметь детей”

   – Садитесь по кругу, Паша, у тебя крыса, Коля, ты читаешь, держи книгу.

   Она протянула ему старую книжку, открытую на нужной странице, а сама распустила свои длинные светло рыжие волосы и села поудобней.

   Спустя несколько секунд, Коля опустил книжку пониже, чтобы свет от свечей освещал ему страницы и начал медленно читать, пытаясь во тьме разобрать непонятные для него слова.

   Шепчу слова запрещённые,

   Шепчу тебе в ночи,

   Зову силу твою и кровь,

   Ногти и части костей,

   Мёртвое дыхание яви нам

   Светом проклятый ангел зла!

   – Может оставим грызуна, а? – вдруг сказал Паша, когда чтение прекратилось, и слегка подрагивающая рука его легла на холодный пол, прижав к нему мягкое маленькое существо.

   “Ты всё испортишь, глупый слабак” – подумала, стиснув зубы, Рита и со злостью вырвала у него крысу. В комнате становилось холоднее, но Паша думал, что только он один это замечает.

   – Читай второй раз, – зашипела девочка. И слова заклятья вновь полились из уст Коли.

   Шепчу слова запрещённые,

   Шепчу тебе в ночи,

   Зову силу твою и кровь,

   Ногти и части костей,

   Мёртвое дыхание яви нам

   Светом проклятый ангел зла!

   Паша вновь убрал со лба непослушные, отросшие слишком сильно волосы, которые к тому же прилипли к вдруг ставшему влажным лбу. Его тело мелко подрагивало, то ли от холода, то ли от чего-то еще. Все окна уже были закрыты, но в чёрноте комнаты тени детей плясали по стенам под нервные движения пламени свечей словно живые.

   – Последний раз, – почти пропела Рита и в глазах её зажглись собственные свечи.

   Коля начал читать заклятье по третьему кругу.

   Шепчу слова запрещённые,

   Шепчу тебе в ночи,

   Зову силу твою и кровь,

   Ногти и части костей,

   Мёртвое дыхание яви нам

   Светом проклятый ангел зла!

   В этот момент Рита подняла над зеркалом белую крысу и маленьким кухонным ножом распорола ей живот. Крыса истошно запищала и еще пару секунд сильно брыкалась, пока её бордовая тёмная кровь выливалась на гладь зеркала, а кишки выпадали наружу. Но прошла еще секунда и она больше не трепыхалась.

   Гробовая тишина стояла в комнате. Никто из детей не шевелился. И лишь капли крови еще капая, издавали неприятный вязкий звук, ударяясь о стекло.

   “Посмотри на меня” – внезапно раздался тихий шёпот в комнате, словно кто-то шуршал опавшими листьями, выпавшими на свежей могиле.

   Дрожь пробрала обоих мальчиков, волосы на затылке зашевелились, но девочка лишь замерла, словно вслушиваясь.

   “Посмотри на меня” – шипело в голове, где-то внутри, под самым черепом.

   “Посмотри на меня!” – голос был не громче шороха савана об обивку гроба, но злоба его звенела в ушах, словно погребальный звон.

   И все трое они медленно потянулись к зеркалу. Черная кровь разводами растеклась по стеклу, лишь по краям оставив незапачканные места. Тело Паши, как окоченевшее не гнулось, и всё-таки он наклонился вперёд. Но когда его взгляд встретился с залитым кровью отражением, его сердце похолодело, а волосы на лбу побелели. Потому что увидел он не себя, а полные ненависти красные глаза на страшном худом мужском лице, искаженном злобой. А голову его венчали рога.

   Мальчик не мог оторвать взгляд. Хотя душа его хотела этого больше всего на свете. В этот момент демон в зеркале открыл рот, и истошный рык наполнил тесную комнату, разливаясь по телам детей, утопая в стенах и заглушая собой все мысли и чувства, кроме страха. Зеркало треснуло и тут же вместо демона в разбитом стекле Паша увидел себя.

   – Как твоё имя, демон? – твёрдо, но не громко спросила Рита, и услышала удаляющийся смех.

   “Бехард” – услышала она в ответ, и тут же все свечи, как одна, погасли.

   Прошло пять дней. Выходные, будни, напряженные занятия в школе, глупые уроки и ненужные контрольные. На шестой день Паша не явился в класс. На следующий день перед началом учебного дня учительница собрала всех детей и рассказала:

   – Паша вчера гулял с друзьями на мосту над железнодорожными путями. Он перелез через перила и пошёл по краю. Его убило током от высоковольтных проводов, – ей было трудно говорить, и в этот день уроки отменили. Все разошлись по домам, но перед уходом Рита услышала, как в коридоре переговаривались учителя.