Командир Красной Армии (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 26

• Предыдущая
• 26/75
• Следующая

Несколько дней после переформирования, вместо заслуженного отдыха вдруг последовал приказ, выдвинуться в тыл отступающих русских и взять под контроль мосты. Байеру сразу не понравилась эта идея. Получалось, что держать удар после захвата обоих мостов нужно будет со всех сторон. От прибывающих частей, которым нужно будет перебраться на другой берег, и отступающим. Однако мысли какого-то ефрейтора не волновали немецкое командование, поэтому батальон, выдвинулся, и за полдня преодолел около пятидесяти километров, встречая жалкие попытки сопротивления. Обычно это были группы окруженцев застигнутых врасплох на дороге или в поле, или идущие свежие части. Были и курьезные случаи, когда перехватили машину с русскими молоденькими медсестрами. Их то ли направляли как пополнение, то ли просто перевозили, но офицерам и унтерам они пришлись по вкусу, даже ночью были слышны их крики.

Когда пост обстрелял каких-то окруженцев и по тревоге подняли их роту, Байер не особо волновался, подготавливая со своими людьми пулемет к бою, но вот когда половина окруженцев была рассеяна, а половина так и остались лежать в пшеничном поле, вдруг с холма ударили такие знакомые по звуку орудия.

Видимо русские зенитчики знали куда стрелять, потому как два стоявших грузовика с боеприпасами вдруг вспучились и донесся грохот взрывов. Оглушенный ефрейтор упал у своего пулемёта, не чуя, как второй номер пытается оттащить его в сторону, от растекающегося горящего топлива. Один из снарядов задел топливозаправщик, и сейчас огненная жидкость растекалась, поджигая стоящую рядом технику, подсвечивая русским куда стрелять.

Попадания в машины с боезапасом и топливом были счастливым совпадением, что позволило нам фактически безнаказанно расстреливать расположившихся в низине немцев. Так как орудия они не видели, кроме вспышек на уровне земли, то каждая зенитка успела выпустить по десять обойм. А это без малого по сто снарядов на орудие, или шестьсот на батарею.

Больше у нас с собой просто не было, остальные лежали в ящиках в машинах обеспечения, поэтому как снаряды кончились, мы спокойно развернулись и направились к колонне. И только там когда все вместе двинулись обратно, на холме вырос первый куст минометного разрыва. Немцы оправились от неожиданного расстрела.

Отъехав на семь километров, я приказал остановить колонну, и пополнить боезапас. Пока одни бойцы снаряжали пустые обоймы, другие чистили орудия.

Оперевшись задом о капот «эмки» я с помощью фонарика изучал карту, бормоча себе под нос ругательства. Горючего могло не хватить из-за новой техники.

— Что, товарищ лейтенант? — не расслышал пробегающий мимо Непейборода.

— Тебе послышалось, старшина. Когда закончим канитель с перезарядкой? — спросил я, убирая карту в планшет.

— Так уже, только орудия все еще чистят. Снарядов осталось по десятку на орудие.

— Ясно. Как закончат, собери командиров у штабной машины.

— Есть.

Через двадцать минут у «эмки» стояли все командиры.

— Товарищи… — произнес я, разглядывая силуэты командиров, слегка подсвеченные подфарниками ближайшей машины. — По непроверенным данным та часть немцев, что мы атаковали, шла к ближайшим мостам. Скорее всего, не захватывать их, а удерживать до подхода основных сил. Думаю, мосты уже захвачены немецкими диверсантами в нашей форме, и этому батальону нужно было только занять оборону возле них. На это указывает и количество зенитных средств. Они им нужны чтобы защитить мост от налета с воздуха. Поэтому слушайте приказ: идем к складу, грузим все в машины, заправляемся, и немедленно выдвигаемся к мостам. Нам нужно опередить немцев. Они хоть и потрепаны, половину техники мы у них выбили, но все еще сильны. Отдохнем когда переправимся на тот берег. Это все. Разойдись.

Командиры негромко переговариваясь разошлись по своим машинам, вопросов у них ко мне не было, есть приказ, его надо выполнять. Через пять минут мы двинулись дальше.

Через пару километров проезжая распадок, где на обочине было брошено два танка, фары «эмки» их только слегка осветили, вроде одна была «тридцатьчетверка», мы выехали из низменности и, свернув на ближайшем повороте, оказались у нужного нам леса. Дальше роль проводника взял на себя старшина.

Съехав с дороги и проехав по опушке метров семьсот, мы остановились. Как старшина определился, что склад у нас именно тут не знаю. Видимо так же как ночью шесть дней назад нашел это место, но остановил головную машину он уверенно. Когда я затормозил у борта головной машины и открыл дверь, то через рев моторов подъезжающей колонны расслышал окрик:

— Стой, кто идет? Одиннадцать?

Это меня изрядно приободрило, не бросили пост, не сбежали, как это делали многие красноармейцы, доверив слухам о «непобедимых» немцах.

Аккуратно прикрыв дверцу машины, она мне все больше и больше нравилась, все-таки считай свой угол, я направился следом за силуэтом старшины уже скрывшегося среди деревьев, подсвеченных серебристым светом луны.

Время, судя по часам, было три часа ночи, мы потеряли час запланированного времени на путь из-за встречи с немцами. Однако из-за них же пришлось подкорректировать план выхода к своим. Мало того что мы должны выдвигаться немедленно, без отдыха, так еще и спешить, а ведь водители у нас не роботы, устанут и уснут за рулем — это считай край. Аварии неизбежны.

Пройдя следом до деревьев, сзади раздавались бодрые команды сержантов строивших своих бойцов и разрешающие оправиться в поле, я услышал немного взволнованный, но радостный голос ефрейтора Смелова которого оставлял старшим над двумя красноармейцами. Именно на них был возложена охрана склада.

— Стой, кто идет? — услышал я чуть правее. — Восемь?

— Тринадцать, — ответил я на отзыв.

— Проходите, товарищ лейтенант, — с заметным облегчением ответил часовой.

— Докладывайте, ефрейтор, — приказал я, подойдя к двум командирам.

— Есть, — вытянулся тот, я не видел, темно в лесу, но движение уловил. — Согласно вашему приказу мы в течение пяти дней и шести ночей несли охрану временного лесного склада не обнаруживая себя. Только один раз на нас вышли шестеро пограничников, это было восемь часов назад. Как-то обнаружили, мы согласно вашему приказу выдали им немного продовольствия и боеприпасов. Больше никаких происшествий не случилось, кроме сильной стрельбы час назад, даже зарево видели. Еще только… — начал было говорить ефрейтор и замолчал.

— Что? Докладывайте, ефрейтор, не мямлите, — велел я нахмурившись.

— Пограничники не ушли, они отошли метров на двести и встали лагерем. Сказали, что вас подождут.

— Хм, не дураки, — протянул я задумчиво. — Давай зови их.

— Разрешите представиться? — почти сразу, буквально в паре метров прозвучал неизвестный молодой голос.

Быстро включив фонарик, я осветил неизвестного, мазнув светом по лицу от чего тот поморщился, потом прошелся по деревьям что рядом. Один неизвестный командир или нет. Вроде был один. В тот момент, что я осветил его, мне удалось только и рассмотреть что это был лейтенант, как и я, только пограничник, причем вроде как азиат, возможно из татар. Хотя по-русски говорил он чисто, может я ошибся, темно же.

— Разрешаю, — пробормотал я, после чего встряхнувшись, велел Непейбороде. — Грузите боекомплект, заправляйте машины, лишнее слейте в топливозаправщик, сдайте все продовольствие повару. И быстрее шевелитесь, а то у нас на каждое орудие по паре обойм, смех да и только. После погрузки, пусть сюда подойдут командиры подразделений.

— Есть. Разрешите выполнять? — козырнув, спросил старшина.

— Выполняйте. Ефрейтор, я вас поставил на должность командира двух минометных расчетов. Они сейчас старшины Богданова. Найдите его примите вооружение с людьми и приступайте к своим непосредственным обязанностям.

— Есть, разрешите выполнять?

— Давай… Так, теперь с вами. Давайте отойдем в сторону, чтобы не мешать бойцам, — обратился я к пограничнику.

• Предыдущая
• 26/75
• Следующая