Офицер Красной Армии (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 59

• Предыдущая
• 59/76
• Следующая

— Так точно, — обернувшись, посмотрел лейтенант. — Колокольня?

— Да это колокольня церкви. Туда пару снайперов, чтобы контролировали всё село и пулемётчика. К дому полицаев четырёх бойцов и пулемётчика, они нам живые не требуются, пусть бойцы закидают их гранатами через окна, остальные на штурм казармы. Работаем гранатами и автоматами. Один пулемётчик и вторая пара снайперов контролирую окна снаружи. Есть вопросы?

— Когда начинаем?

— Через пять минут. Пусть группа прикрытия выдвигается к колокольне.

— Есть.

— Кстати, лейтенант, — остановил я Лучика. — А что там охранял этот часовой?

— В первую очередь мы допрашивали о силах немцев, товарищ майор. Но думаю, что бойцы его уже выпотрошили по полной. Сейчас узнаю.

Через минуту Лучик вернулся, он успел отправить группу прикрытия к колокольне.

— Партизаны там, товарищ майор, — вернувшись, сообщил он.

— Да-а-а? — протянул я. — Сколько тут воюю, ещё ни разу не видел партизан. Хочется посмотреть… Выдвигаемся.

Мы осторожно выдвинулись по разным улицам в сторону центра села, где находилась комендатура и были сосредоточены силы противника. Задача каждому подразделению была поставлена, командиры подтвердили, что всё поняли, так что осталось только работать.

Пока тревоги не было, до смены как сообщил ликвидированный полицай, оставалось больше часа. Поэтому работали мы спокойно, предрассветное время, самое сладко для сна.

Бойцы на моих глазах сняли полусонного часового, после чего осторожно открыв дверь комендатуры, по одному скользнули внутрь, поднимаясь по лестнице в казарму. Вдруг простучала очередь из автомата, в ответ, через несколько секунд, раздалась серия гранатных хлопков, и я понял, что с большей частью полицаев покончено. Рядом сопел Борисов, который был категорически против, чтобы я лез в бой. Мол, для этого и бойцов хватает.

Наверху перестрелка как началась, так и стихла. Оказалось, наши отсекли просыпающихся немцев от стойки с оружием, и открыли огонь на поражение. Приказа брать в плен я не давал, более того сказал что огорчусь если будут пленные. Командовал штурмом сержант Суриков, командир второго отделения, Лучик же лично пошёл брать командира охранного взвода.

Пока пятеро бойцов собирали трофеи и осматривали машины, другая группа рассевшаяся цепью направилась осматривать дома, в поисках оставшихся в живых полицаев. Уже почти рассвело, стало достаточно светло, поэтому я отправил один грузовик за нашими ранеными и лётчиками, а сам направился в сторону строения, где держали пленных.

Со мной был Борисов и ещё один боец с автоматом.

— Открывай, — велел я ему.

Тот не стал брать висевший на виду ключ от замка, а сбил его прикладом. Распахнув дверь, боец посветил моим фонариком внутрь и громко сказал:

— Выходи честной народ, свои.

Убирая в карман фонарик, который мне вернули, я разглядывал четырех парнишек лет шестнадцати на вид и двух худеньких девчат. Ничего кроме как цыплята, глядя на них мне не приходило на ум.

— Вот это вот партизаны? — озадаченно поинтересовался я у своего телохранителя.

— Дети, — вздохнул тот.

— Быстро по домам, — скомандовал я, и те прыснули в разные стороны, быстро исчезнув с глаз.

Вдали хлопнула СВТ, видимо снайпера на колокольни засекли одного из полицаев на улице. В детей они вряд ли будут стрелять, так что я а них был спокоен.

Когда я вернулся к комендатуре, туда как раз подъехал вернувшийся грузовик. Вышедшему капитану я велел:

— Составьте список трофеев и распределите их по машинам. Через двадцать минут выдвигаемся. Всё ясно?

— Так точно, — кинул он руку к шлемофону.

Пока лётчики занимались изучением трофеев — кто-то им притащил миномёт и лотки с минами, я пошел осматривать комендатуру. Теперь мне стало понятно, почему это подразделение не выехало на наши поиски. Всё оказалась проще некуда. Дежурных были двое, немец и полицай. Ефрейтор спал в одной из комнат, свалив всю службу на полицая. А тот просто выдернув штекер коммутатора, благополучно спал, пока не уснул вечным сном, от удара штыка. До них просто не дозвонились. Это кстати было не хорошо, вполне возможно сюда выдвинулась усиленная группа немцев, так что требовалось поспешить с отъездом.

Однако мы опоздали, группа прикрытия заметила колонну техники, что двигалась по шоссе на Курск к Хомутовке. В колонне было три машины, бронетранспортёр и два мотоцикла. Неполная рота, однако.

Мы с Лучиком в этом время как раз просматривали документы офицера, его отправили в мир вечной охоты, всё равно немца никто не понимал, когда прозвучало это сообщение.

— Подразделения к окраине села. Дадим им возможность въехать в село, после чего ударим в упор из пулемётов и автоматов. Первый удар, самый значимый, будем быть на расплав стволов.

Группа прикрытия на колокольне осталась на месте, въезд на шоссе ими контролировался, а мы бегом бежали по улице занимать свои позиции. Делать всё приходилось на грани фола, но мы успели. Раненые и лётчики остались у комендатуры, продолжая возиться с трофеями, с нами пошёл только штурман со ШКАСом.

Бойцы быстро сосредоточились за заборами и срубами домов, велев жителям, которые уже давно успели проснуться и пообщаться с бойцами, спрятаться. Наконец послышался рёв моторов, и показались мотоциклисты, что первыми въехали на улицу и проследовали к комендатуре. Нас они пока не заметили, хотя опасливо крутили головами. Десантники укрываться умели.

Там дальше их ждут трое автоматчиков. Четверо мотоциклистов им были вполне по зубам. Более того, я попросил не повредить технику. Она нам ещё пригодится.

Когда основная колонна въехала на улицу в кузова бронетранспортёра и грузовиков полетели гранаты и раздались длинные очереди пулемётов и автоматов. На том фоне незаметно щёлкали снайперские винтовки, но свою жатву они тоже собирали.

С раненой рукой было тяжело стрелять, но я справлялся, положив ствол автомата на перекладину забора, я короткими прицельными очередями бил по машинам противника. В трёх метрах от меня один из десантников-пулемётчиков длинными очередями выпускал патроны из пятидесяти патронного дискового магазина. Работал он один, без напарника, МГ позволял это делать.

Несмотря на неожиданный и сокрушительный удар, немцев оказалось всё же много. Десяток солдат успели покинуть последние машины, преодолели забор и атаковали одну из позиций. Где завязалась яростная рукопашная схватка.

Надо сказать, взвод Лучика и он сам были переброшены недавно с Дальнего Востока и в боевых действиях участия еще не принимали. Так что, для них это был первый бой.

Вскочив на ноги, разряженный автомат бултыхался на боку, пока злой Борисов пытался сменить диск, я достал из кобуры пистолет и, проломив телом соседний трухлявый забор, оказавшись в центре схватки, открыл огонь по фигурам в форме мышиного цвета. Выстрелив четыре патрона, я оказался на земле — меня подсекли сильным ударом по ногам. Дело спас разъярённый Борисов, который открыл огонь из автомата и добил оставшихся противников. На этом бой закончился и уже были слышна перекличка десантников, которые начали осматривать тела перебитых немцев и технику.

С кряхтением встал я крикнул:

— Доклад!

— Цели уничтожены, потерь нет!

— Цели уничтожены, один легкораненый!

— Цели уничтожены, потерь нет, — расслышал я ответ Лучика.

— Цели уничтожены, двое раненых, один тяжело, — закончил доклад сержант Суриков.

— Осмотреть тела немцев, собрать вооружение и боеприпасы, осмотреть технику.

Бойцы рядом тоже осматривали себя, снимали с немцев амуницию и выносили на улицу вооружение. Присев у тела бойца, в груди которого торчала рукоятка немецкого штыка, я пробормотал, щелкнув ногтём по рукоятке:

— А вот и первые потери.

Вдруг десантник открыл глаза и тяжело задышав, посмотрел на меня.

— Санитара!!! — заорал я вскакивая.

Через полчаса наша колонна из двух грузовиков набитых десантниками и трофеями, подчищенного бронетранспортёра, который особо не пострадал, в сопровождении трёх мотоциклов выдвинулся из села и направился в сторону Чернигова. Тот боец, что получил ножевой удар в грудь, прожил ещё десять минут и тихо умер. Эта была первая потеря в подразделении, поэтому пребывавшие в некоторой эйфории бойцы тяжело встретили эту потерю. Парни служили в этом взводе не один месяц и хорошо знали друг друга.

• Предыдущая
• 59/76
• Следующая