Жестоко укушенная (ЛП) - Нейл Хлоя - Страница 47
- Предыдущая
- 47/71
- Следующая
Ненавижу предчувствие, что придется применять физическую силу.
Остановившись у черного пластмассового почтового ящика с поднятым красным флажком, я воспротивилась порыву открыть его и посмотреть, что же отправил Сермак. Но у меня и так было полно проблем. Еще не хватало добавить к ним взлом ящика.
Свет горел только на первом этаже, а гараж и верхний этаж были погружены во тьму. Основная дверь была открыта, а дверь с москитной сеткой заперта.
— Начнем с гаража, — прошептала я, на цыпочках крадясь через лужайку в дальний конец участка.
Подъездная дорожка сама по себе состояла из двух тонких бетонных линий, которые как раз позволяли не выпачкать шины в грязи. Я держалась травы, чтобы заглушить звуки шагов. Разумеется, в свое время я собиралась постучать в парадную дверь, но сначала хотелось разведать обстановку, что требовало пронырливости.
Гараж находился в узком здании старого типа с поднимающейся вверх дверью и рядом окон на потолке. Я вытащила фонарик и заглянула внутрь.
По мне пробежала нервная дрожь.
Внутри стоял тот же сияющий Мустанг, что мы видели на записи с камер — двуместный автомобиль с рисунком белых гоночных полос и выдающими Мустанг боковыми воздухозаборниками [58]. Великолепная Машина. Каким бы ни был Сермак, вкус на автомобили у него отменный.
Я сделала на телефон снимок. Можно считать, что «совпадение автомобиля» подтверждено. Следующая остановка — дом.
Я пересекла лужайку и направилась к бетонному крыльцу. Сквозь москитную сетку виднелся яркий свет телевизионной передачи восьмидесятых годов с закадровым смехом.
Подойдя к крыльцу, я положила левую руку на катану, сжимая ее для большей уверенности. В дверном проеме виднелась кухня с зеленой плитой и холодильником. Внутри дом был обставлен простой, типичной для мотелей мебелью. Незамысловатой и недорогой, но практичной.
— Я могу вам чему-нибудь помочь?
Я моргнула, когда на пороге появился мужчина с видеозаписи из Бара Темпл. На нем была затасканная толстовка и поношенные джинсы. Он улыбнулся, обнажив два ряда ровных белых зубов. Может теперь он и жил в Чикаго, но у него явно слышался Нью-Йоркский акцент.
Я решила перейти сразу к делу.
— Пауль Сермак?
— Да это я, — сказал он, склонив голову набок, пока рассматривал меня и мою катану.
— А ты Мерит.
Он усмехнулся, увидев в моих глазах удивление.
— Я знаю, кто ты, девушка, поскольку смотрю телевизор. И думаю, догадываюсь, зачем ты здесь.
Он отпер замок на сетчатой двери и слегка приоткрыл ее.
— Не хочешь войти?
— Я и тут хорошо себя чувствую, — может я и любопытна, но не глупа. Лучше уж постоять на улице, на территории города, чем намеренно войти в дом подозреваемого.
Он распахнул дверь и скрестил руки на груди.
— В таком случае, почему бы не перейти сразу к делу. Ты меня искала — теперь нашла. И что дальше?
— Последнее время вы часто бывали в Баре Темпл.
— Это вопрос или утверждение?
— Поскольку мы оба знаем, что вы парковались рядом с баром, — утверждение.
Он беззаботно пожал плечами.
— Я просто мелкий бизнесмен, пытающийся сделать карьеру.
— И чем же вы занимаетесь, мистер Сермак?
Он широко улыбнулся.
— Связью с гражданскими органами и местным населением.
— И Ригливилль считается важным районом?
Пауль закатил глаза.
— Деточка, мои интересы распространяются на весь город.
Со всеми этими вопросами я начинала чувствовать себя нечто средним между копом и следственным репортером — с полным отсутствием полномочий или власти.
— Совпадение ли, что вы начали появляться возле Бара Темпл одновременно с возникновением нового наркотика?
— Для тех, кто не в курсе: мужчины и женщины в голубом целиком и полностью перерыли мой дом. И если я распространяю наркотики, как ты намекаешь, может тогда они бы нашли что-нибудь?
В течение минуты я оценивающе на него посмотрела.
— Мистер Сермак, хотите знать, что я думаю?
На его лице медленно растянулась улыбка, как у нетерпеливой гиены.
— Оказывается, да. Хотелось бы услышать.
— Вы все продумали так, чтобы любой след «В» не привел к вашему дому. Думаю, это делает вас невероятно умным и изобретательным. Вопрос лишь в том, где вы храните наркотики и от кого их получаете. Не желаете меня просветить?
Пауль Сермак уставился на меня широко открытыми глазами, а затем разразился болезненно-звонким хохотом, который перерос в безудержный кашель.
Наконец прекратив ржать, он смахнул слезы с уголков глаз. Его пальцы оказались длиннее и изящнее, чем я ожидала. Словно руки пианиста достались низкорослому бочкообразному наркодилеру.
— О, Иисус, — сказал он. — Детка, с тобой я заслужу эмболию [59]. А ты пробивная, ты это знала? Тебе совсем не присуща стеснительность, не так ли?
— Это что, нет?
— Мир бизнеса весьма хрупок. Есть воротилы, а есть комиссионеры. Еще простые, ничего из себя не представляющие торговцы.
— Такие, как ты?
— Как скажешь. Если я сейчас уделю слишком много внимания верхним ступеням, то нарушу равновесие, что вызовет недовольство начальства.
— Начальства в лице МакКетрика?
На секунду он замолк.
— А это кто?
Не знаю наверняка, но у меня возникло чувство, что его замешательство подлинное, и Сермак и впрямь не знает МакКетрика. К тому же, он признает все, кроме занятия непосредственно продажей наркотиков. Зачем начинать лгать сейчас?
Внезапно меня осенило, однако с такого рода мыслями спокойно по ночам не поспишь. Я внучка копа, и вампир, связанный с Домом Кадогана. Почему бы и не соврать мне, если он полагал, что вампиры не смогут тронуть его…или того, на кого он работал? А кто у нас единственная женщина, которую не позволит тронуть ГС?
Мне были нужны сведения, но я не хотела спугнуть его или Селину.
— Вы работаете один? — спросила его я.
— Большую часть времени, — осторожно сказал он, неуверенный, куда я клоню.
— С вампирами?
— Дорогуша, у меня есть сонная артерия. Учитывая природу наемников, предпочитаю связываться как можно с меньшим количеством вампиров.
— Вас видели с вампиршей по имени Мари.
Вместо ответа Пауль пристально посмотрел на меня. Видимо, он не заметил камеру безопасности.
Он храбрился, когда дело касалось «В», однако Сермак явно не желал признавать причастность Селины. Не знаю, говорило ли это о чем-нибудь или нет. А еще у меня заканчивались идеи.
— Я знаю, что, по твоему мнению, означает символ, — сказал Пауль.
— И что же?
— Название наркотика, — ответил он. — «В». И ты считаешь, что оно означает «вампир», не так ли?
Я умолкла на мгновение, удивленная, что он решил разоткровенничаться.
— Было дело, — в итоге выдала я.
Он указал на меня пальцем.
— Тогда ошибаешься. Это означает veritas. Так на латыни звучит слово «правда». Задумка в том, что наркотики должны напомнить вампирам, каково это быть истинным вампиром. Напомнить о традициях, летучих мышах, Трансильвании, фильмах ужасов и жажде крови. О жажде крови высшего сорта. И о драках. Никакой слабой, изнеженной человеческой чепухи. Выходить наружу и драться. «В» — подарок вампирам. Veritas. Правда, — повторил он. — Лично я ценю это.
Отвратительное философское объяснение.
— Откуда такое великодушие к вампирам?
— Это не великодушие, деточка. Я не говорю, что сталкивался с «В», но если бы столкнулся, то не участвовал бы в подобном по доброте душевной. Так я бы зарабатывал на жизнь.
— Кто же тогда так расщедрился?
Пауль хмыкнул.
— А кто может быть заинтересован в том, чтобы вампиры помешались на крови и захотели вести себя как «настоящие вампиры»? — он пожал плечами. — Я лишь могу сказать, что ты продвинешься в цепочке выше меня, куколка.
Еще один намек на Селину? Или на другую шишку в Домах Чикаго? Нужно узнать больше.
- Предыдущая
- 47/71
- Следующая
