Жестоко укушенная (ЛП) - Нейл Хлоя - Страница 57

• Предыдущая
• 57/71
• Следующая

Повисло неловкое молчание. Слава Богу, он сменил тему.

— Занимая мое положение, как бы ты поступила с проблемой «В»?

— Я не занимаю твое положение.

— Предположим, что да, — сказал он. — Представь, что под твоей защитой вампирский Дом. Допустим, чинуша запретил тебе решать актуальную проблему, с которой столкнулся твой Дом, из страха, что это привлечет чрезмерное внимание к самой проблеме.

Я села по-турецки.

— Разве ты уже не ответил на свой вопрос? Ты столкнулся с непосредственным риском безопасности твоих вампиров и в перспективе с возможным политическим риском. Сначала устрани непосредственный риск. Извинись вместо того, чтобы просить разрешения.

— А если всё закончится переходом Дома под управление?

— Тогда будем надеяться, распорядитель умнее, чем глава ГС.

Наконец-то губы Этан тронула полуулыбка. Меня одолело желание облегчить его бремя, заставить улыбнуться полностью. Утешить так же, как он — впрочем, безуспешно — пытался утешить меня, подсыпав в кровь шоколад.

— У меня есть идея, — сказала я.

— Какая?

Я замолкла. И, обдумывав её, сказала:

— Встретимся снаружи через пять минут — у фонтана.

Он изогнул четко очерченную бровь.

— Потому что?

— Потому что я так сказала. Доверься мне.

С минуту он всё взвешивал, а затем кивнул.

— Очень хорошо. Пять минут.

Этан встал и направился к двери, оглянувшись через плечо, прежде чем вышел.

— И никогда не сомневайся, Мерит, я доверяю тебе.

Он исчез в двери. Головная боль стала рассеиваться. Я слезла с кровати и приступила к работе.

Сады Кадогана — впечатляющее зрелище, начиная с беговых дорожек, продолжая кирпичной печью для барбекю и заканчивая симметричным Французским садом [67] за Домом. Посреди сада стоял Фонтан. Пузырящаяся вода на радость вампирам, которые могли сидеть на лавочках вокруг него.

Я сняла туфли после того, как пересекла кирпичную террасу в задней части Дома, и, закрыв глаза, наслаждаясь великолепным ощущением под ногами мягкой прохладной травы.

Твои пять минут истекают, раздался в голове голос Этана.

Я улыбнулась, подходя к фонтану.

Разве не ты постоянно поучаешь меня терпению?

Переоцененное качество, ответил он.

Четко слышался сарказм.

Я обнаружила его изящно растянувшимся на одной из лавочек. Единственный вампир поблизости, который и сам, явно, блаженствовал. Закрыв глаза, Этан удобно развалился, вытянув одну ногу на скамейке, а другой — упершись в землю. Одна рука разместилась на спинке лавочки, а другая — покоилась у него на животе. В своей белой рубашке и брюках он больше походил на регента-распутника, чем на Мастера вампиров.

Может он вновь проживал историю.

Я села, скрестив ноги, на землю рядом с ним, поставив коробку на колени.

— Что там у тебя? — спросил он, не потрудившись посмотреть.

— Услуга за услугу, — ответила я. — Шоколад за шоколад. Но от тебя кое-что потребуется.

— Оно того стоит? — спросил он с весельем, низким голосом, растягивая слова.

Я ответила таким же сладким тоном. Мы оба заведомо знали, что заигрывания посреди заднего дворика — просто доставляющий удовольствие флирт.

— Абсолютно.

Этан усмехнулся.

— В таком случае делай, что хочешь, Страж.

— Какой твой любимый период времени? Каким ты наслаждался больше всего?

Его брови взлетели вверх, будто вопрос удивил Этана. Открыв глаза, он немного поерзал на лавочке, затем замер, задумавшись.

— Спору нет, сегодня мы располагаем автоматической техникой. Люди на пороге важнейших открытий, которые были невозможными даже двадцать лет назад. И все же, — начал он и умолк снова.

— И все же? — подсказала я, спустя некоторое время.

Он вздохнул.

— Бывали опасные времена, но они воодушевляли. Моменты истории, которые мне посчастливилось увидеть собственными глазами. Рождение этой республики — энергичные дискуссии и горячность убеждений, что рабочий может добиться большего, чем монархия. Эпизоды Гражданской Войны, когда мужчины и женщины даже во время больших испытаний вели себя достаточно храбро, чтобы напоминать нам о лучшем, что есть в нас. День Д в Лондоне, когда Уайтхолл [68] был наполнен разрывающими сердце радостью… и горем.

Этан еще раз вздохнул.

— Бессмертие дает возможность наблюдать за развитием истории. За людскими триумфами и безжалостностью. Нести вес этих знаний — одновременно как высокая цена, так и бесценный подарок.

Он немного развернулся и, подперев кулаком подбородок, посмотрев вниз на меня.

— Теперь, когда мы прошлись по моей жизни, Страж, какова моя награда?

Я подняла коробку, чтобы он мог увидеть, и по полной наслаждалась его обескураженным видом.

— Ты шутишь.

— Я никогда не шучу Мэллокейками. Сядь прямо.

Он и дальше смотрел с подозрением, однако сделал, как я просила, переместившись в конец скамейки, чтобы освободить мне место рядом с ним. Но мне было хорошо и на земле. Так между нами оставалось пространство, и любое взаимодействие было бы случайным. Это позволило мне притворяться, что эмоциональные границы, которые я установила между нами, всё еще целы и прочны…даже, несмотря на то, что я сидела на земле, расспрашивала о его жизни и приготовилась накормить его бисквитными пирожными с кремом.

Но если отказ себе в чем-то только мне же на пользу, значит, буду оказывать.

Сняв с коробки бумажную ленту, я достала два обернутых в целлофан пирожного. Протянув одно ему, я отставила коробку, бережно держа в руках своё.

— Смотри на это восхитительное сочетание бисквита и крема.

Этана не впечатлило сахарное поленце, которое я ему дала.

— Да ладно, Страж.

— Доверься мне. Ты не пожалеешь, — я открыла свою упаковку и показала пирожное.

— Итак, существует несколько способов, как лучше есть Мэллокейк.

Наконец-то, намек на улыбку.

— И какие же?

— Наша любимая волшебница, Мэллори Кармайкл предпочитает полностью обмакивать их в молоко. Не плохой вариант, но мне кажется, пропитываясь, они, в итоге, превращаются в почти размокший хлеб.

— С тобой только и делаешь, что удивляешься.

— И поэтому для меня подходящий метод «рыбы-хлеба». Смотри, — сказала я, затем сложила пирожное вдвое и показала два шоколадных куска. — Я так сложила много пирожных!

— Ты знаешь, что у тебя большая склонность к глупостям?

— Это одно из моих лучших качеств, — сказала я, кусая пирожное.

И если шоколадный бисквит — сам по себе наркотик, то аромат почти мгновенно успокаивал кровь.

Этан попробовал своё пирожное.

— Не плохо, Страж.

— Во мне немало недостатков, — признала я. — Но вкус к еде к ним не относится.

С минуту мы просто молча ели в саду.

— Однажды я сказал тебе, что ты — моя слабость, — нарушил тишину он. — Но и моя сила. Я сказал эти слова, прежде чем обманул твое доверие. Теперь я это понял и очень жалею, — Этан выдержал паузу. — Что мне сделать, чтобы убедить тебя дать мне еще один шанс?

Он говорил не просто шепотом: в голосе слышалось такое сильное чувство, что мне пришлось отвернуться. Глаза застлали слезы. Прозвучал закономерный вопрос, однако тот, на который у меня не было простого ответа. Что потребуется, чтобы я снова начала верить Этану? Поверила, что он выбрал меня, что бы ни случилось, и, несмотря на политику?

— Не уверена, что ты сможешь как-то меня убедить. Я слишком быстро учусь.

— А я, значит, научил тебя, что предам при любой удобной возможности?

В этот раз я посмотрела ему в глаза.

— Ты научил меня, что ты всегда будешь беспокоиться о следующем шаге и о приличиях, о стратегии и союзах. Ты преподал мне урок, что я никогда не могу быть уверена, что ты действительно хочешь меня, потому что я это я, а не просто потому, чтобы скоротать со мной жизнь, или потому, что я была под рукой. Ты научился меня, что я никогда не могу знать наверняка, что ты не передумаешь, когда тебе нужно лишь что-то прекратить для получения стратегическое преимущества.

• Предыдущая
• 57/71
• Следующая