Ледяной укус (ЛП) - Нейл Хлоя - Страница 6

Всё ещё грязная и изрядно помятая после аварии, я почувствовала себя робко и неуклюже.

Она обвела сначала меня — потом Этана — оценивающим взглядом. — Могу я вам помочь? — спросила она, но затем нарушила тишину: — Вы вампиры.

— Я Этан Салливан, — сказал он, — а это Мерит.

— Я Пейдж, — сказала она. — Прошу, входите.

Озвучив необходимое предложение, Пейдж развернулась и прошествовала босиком в глубину коридора, направляясь в открытую дверь позади неё.

Я посмотрела на Этана, намереваясь пропустить его вперёд, но его взгляд был прикован к женщине, исчезающей в коридоре.

— Этан Салливан, — сказала я, ревность бушевала в моей груди.

— Я не смотрю на неё, Страж, — предупредил меня он, подмигивая. — Хотя я не слепой. — Он указал на коридор.

Я покраснела и предпочла ещё раз оглядеться. Стены были заполнены вертикальными стеллажами с книгами, один рядом с другим, уставлены так плотно, что между ними едва оставалось свободное пространство. И это не были просто книги в мягкой обложке, которые продаются со скидкой. Старинные фолианты в кожаном переплёте — именно то, что вы могли бы увидеть в доме архивариуса Ордена … или на столе в подвале у непослушной волшебницы. При всей моей любви к книгам, я нервничала, переступая порог дома, полного волшебных томов.

Я последовала за Этаном в гостиную в конце холла. Она была небольшая, но удобная, со старинными драпировками, обставленная в деревенском стиле.

Аромат дымка из небольшого камина смешивался с запахом древней бумаги и чая.

Пейдж свернувшись клубочком на диване, взяла чайную чашку с маленького столика.

— Простите, я в некотором беспорядке. Она ещё не объявлялась, и я хотела несколько минут тишины и покоя. Присаживайтесь, — сказала она, указывая на противоположный диванчик и изысканные чашки и блюдца, усеянные маленькими розовыми цветами. — Хотите чаю?

— Нет, спасибо, — сказал Этан. Мы присели на кушетку, устроив сумки и мечи около ног.

— У Вас много книг, — сказал он.

— Я — архивариус. Это то, чем я занимаюсь.

— Читаете? — спросила я.

— Учусь и систематизирую. Собираю истории о былых событиях и записываю, как это было. И, откровенно говоря, у меня уйма времени, чтобы читать.

— Не похоже на пограничную линию, — сказал Этан.

— Для людей — нет. Но магически? Здесь, в основном, вакуум. Изоляция от всех проявлений волшебства и прочих сверхъестественных существ. Что делает его великолепным местом для размещения Малефициума, когда наша очередь охранять книгу, но не более.

— Так она здесь? — спросил Этан.

— Жива и здорова в бункере, — сказала она. — Так что, официально, добро пожаловать в хранилище Малефициума. По крайней мере, пока. Когда они узнали, что Мэллори снова сбежала, они начали принимать меры для перемещения книги на новое место.

— Разве они не должны были уже его найти? — поинтересовалась я.

Она ухмыльнулась.

— Вы предполагаете, что они горят желанием заниматься этим. Это не тот случай.

Баумгартнеру приходится звонить высшим покровителям, только чтобы подобрать потенциальных перевозчиков, которые бы могли согласиться.

Слишком рискованно. И, когда возможный доброволец найдётся, это будет капля в море, не способная адекватно реагировать в случае опасности. Или типа того. — Пейдж прищурилась, глядя на Этана. — Орден был не в восторге, когда его украли из Дома Кадогана. Мы все ожидали, что там-то он будет в безопасности.

— Рискуя быть равнодушным к Вашим проблемам, — сказал Этан. — Я был мёртв, когда книга была украдена. И это было совершено одним из Ваших, а не вампиром. Той, которая пыталась превратить меня в своего фамильяра.

Она наклонила голову.

— Вы не очень похожи на чьего-либо фамильяра.

— Я нет, пока ещё, так как мы можем разговаривать. Её заклинание было прервано, до того как она его закончила.

Но не до того, как запылало небо, и Мидвей Плежанс был объят огнём, как я думаю.

Пейдж просмотрела на него с чисто магическим интересом.

— Просто она зашла достаточно далеко, чтобы возвратить Вас, но не достаточно, чтобы превратить в новоиспечённого слугу. Чудесно для Вас. С другой стороны, это действительно не свидетельствует в пользу Саймона.

— Не то чтобы я была против, — сказала я. — Но как это так?

Пейдж пожала плечами.

— Она пыталась сотворить фамильяра, а Саймон ничего не замечал. Это сложная магия. Многокомпонентная. Ингредиенты, механизмы, реквизит, в данном случае Малефициум. До того, как Баумгартнер рассказал мне об этом, я собиралась отстаивать невиновность Саймона в том, что он не знал, что она делает, но…

— Сейчас уже не настолько уверены? — закончил Этан.

Пейдж снова пожала плечами.

— Маленькое заклинание, незначительное очарование, волшебница лишь должна сказать несколько слов. Те части волшебства более сродни ловкости рук, чем истинные чары. Они все иллюзорны, не занимают много времени — или труда — чтобы справиться с ними. Меня не удивило бы, если бы Саймон пропустил их. Но создание фамильяара? Это — реальная работа. Сложная, скрупулезная и супер — энергоёмкая. Остались бы следы не только в её рабочем пространстве, но и на ней самой.

— Работа с чёрной магией превращает руки в отбивные, — сказала я.

— Знаки, — сказала Пейдж, кивнув. — И какой же после этого Саймон волшебник, что не в состоянии заметить их … и быть не в состоянии остановить её.

— А Катчер? — удивился Этан.

Выражение лица Пейдж стало непроницаемым.

— Он не член Ордена, так что не о чем здесь говорить.

Она сдержалась, но суженные глаза и пристальный взгляд сказали о многом. Это была всесторонне плохая неделя для Чикагских волшебников. Меня порадовало то, что хотя бы не вампиры, в этот раз, были источником всех проблем.

Пейдж уставилась на меня.

— Я понимаю, что Вы дружили с Мэллори. Она пыталась как-то с вами связаться?

Она сказала, что мы "дружили" друзьями, типа Мэллори и я расстались, и наши пути теперь имеют разное направление. Эта мысль не очень-то вязалась.

Я покачала головой.

— Не связывалась. Когда я видела её в последний раз, её забирал Орден.

— А теперь она хочет ещё одну возможность получить Малефициум, — сказал Этан. — Ей не удалось тогда достичь своей цели, и она хочет попробовать ещё раз.

— Она пыталась сложить тёмную и светлую магию снова вместе, — объяснила я. — Добро и зло, её магия делает её неспокойной — физически больной — и она думает, что выпустив зло с Малефициума, сможет почувствовать себя лучше. Из того, что я понимаю, заклинание для создания фамильяра было её способом достичь цели.

Она думала, что, используя тёмную магию, сможет нарушить равновесие добра и зла в мире, и что этот дисбаланс заставит зло выйти из Малефициума.

Пейдж поморщилась.

— Это довольно неуклюжий метод. Работа могла бы быть сделанной, если бы она была в состоянии закончить заклинание, но это точно не шикарно. Трудные заклинания — это марка молодой волшебницы. Неопытная, — добавила она. –

Знаем ли мы, взяла ли она книги или материалы, или что-нибудь, прежде чем отправилась?

Этан покачал головой.

— Мы не знаем, но не похоже, что б она останавливалась для чего-нибудь. Она просто ушла.

— Возможно, у неё был готов запасной план, — предположила Пейдж. — Или она достаточно самоуверенна, чтобы думать, что она может передвигаться на лету

— Так, где же она сейчас, как Вы думаете? — спросил Этан Пейдж.

— Где-то поблизости, разрабатывает стратегию, как мне представляется, — сказала Пейдж. — Если она воспользуется теми же методами, то размышляет, какое заклинание использовать и как разведать способ ворваться сюда, перехитрив меня и слинять с Малефициумом.

— Не очень то Вы и беспокоитесь о том факте, что волшебница планирует ворваться сюда, победить Вас и удалиться с Малефициумом, — сказал Этан.

Пейдж продолжала цедить свой чай ещё какое-то время, словно подбирала слова.