Стать Собой (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/57
• Следующая

Так все таки, что с Арком?

До этого все меня жалели и не хотели ничего говорить, а Лирет ответил прямо:

– Арк все время сидит и смотрит в никуда, прижимая к сердцу твой мешок. Иногда посмотрит на свои браслеты, потрясет руками, и снова вцепляется в мешок, а глаза пустые-пустые. Если кормят, ест, если поят, пьет. А в остальном как большая кукла. Анколь говорит, что понимает, что случилось, но без тебя помочь Арку не может.

– Спасибо, Лирет, ты правильно сделал, что мне рассказал. Теперь я хоть знаю, с чем столкнусь. Это меня немного успокаивает.

Как ни странно, я действительно успокоилась. Почему-то мне казалось, что стоит только мне подойти к Арку, обнять его и заглянуть в глаза., как у него тут же все пройдет. Он вскочит, улыбнется мне, и в глазах его зажжется огонек мысли, который сводит меня с ума.

Так что я перевела разговор на личные дела моих собеседников.

Оказалось, исцеление не только не повредило финансовым способностям Лирета, но перевело их на качественно новый уровень. Я было хмыкнула недоверчиво, но Керлен подтвердил. Наш финансовый гений перестал жмотничать не по делу, зато готовит грандиозную реформу финансовой системы государства.

Я уважительно закивала, после чего предложила свои услуги. Я, конечно, не финансист, но могу добыть материалы из нашего мира, описывающие различные денежные механизмы. Лирет с радостью согласился принять мою помощь. Вот и еще одно занятие у меня появилось. Что бы ни случилось, скучать будет некогда.

Затем Керлен вдруг сказал:

– Знаешь, Ася, меня жена бросила. Окончательно и бесповоротно, – он протянул вперед руки и повертел запястьями без браслетов.

– Керлен, не знаю, сочувствовать тебе или поздравлять. Судя по выражению лица, скорее поздравлять?

– Знаешь, когда на мне вдруг распаялись брачные браслеты, я был в шоке. Но теперь скажу, меня можно и нужно поздравить.

– Как это распаялись браслеты?

– Ася, ты у нас богиня Любви, все про это знают, почему же ты не в курсе, что брак на Арроне – магия этой богини? Как только Тамин пошла в храм и потребовала расторжения нашего союза, и ее, и мои браслеты стало возможно свободно снять. Кстати, это произошло тогда, когда мы сидели в Туране, а ты путешествовала с принцем Теаном и Анколем. Тамин подцепила молодого вельможу, который по глупости потребовал, чтобы она вышла за него. Во время нашего стояния под Амбиреной я не решался никому надоедать, а сейчас хочу тебя просить.

– О чем?

– Чтобы ты, как богиня, благословила мой новый брак. Если ты это сделаешь, он будет принят всеми, несмотря на то, что моя невеста не аронайка. Если уж сама богиня принадлежит к непонятной расе, то что стоят все наши предрассудки?

– Молодец, Керлен, мне нравится ход твоих рассуждений. Хорошо бы он привился в народе. Поздравляю от всей души и буду счастлива благословить тебя и твою избранницу. Кстати, предрекаю, что не пройдет и года, прибежит Тамин и станет проситься назад.

– Пусть. Она уже опоздала.

– Ася, – вклинился в разговор Лирет, – Керлену ты замечательно предсказала. А я? Я буду счастлив?

– Дорогой мой, ты найдешь свое счастье скорее, чем ожидаешь.

Я сказала от балды, просто чтобы поддержать человека, но мужчина расцвел. Как мало некоторым надо для счастья.

За ужином мы немного выпили, и мужчины стали уговаривать меня спеть. Лирет даже балалайку свою откуда-то притащил. Я взяла несколько аккордов, попробовала запеть, и вдруг такая тоска навалилась! Вместо пения раздались рыдания. Все тут же бросились меня утешать, но толку было мало. Пришлось отвести несчастную плачущую принцессу в ее покои.

Когда все ушли, оставив меня одну, я перестала плакать и начала усиленно думать. Как помочь Арку?

Еще в институте я запомнила великий принцип: не стоит делать выводы при недостатке данных. Голову себе сломаешь, а толку не будет. А тут я пыталась провести прямую по одной точке. От этой мысленной жвачки разболелась голова, и утром, когда надо было трогаться в путь, я чувствовала себя разбитой и угнетенной.

За мной зашел Теан собственной персоной. Хоть он и стал королем, но остался лапочкой. Выяснилось, что ни свет ни заря заявился Кавинтон и теперь сидит, ждет, что его примут.

– Ася, я, если честно, не готов, да и не хочу с ним говорить. После того, что сделали с моим братом, я могу желать им только гибели. С другой стороны, это дело не личное и а государственное. Нельзя Высших игнорировать.

– Ничего, брат мой, я с удовольствием с ним пообщаюсь. Кажется, я знаю, зачем он пришел. Пошли со мной своего Главу Государственного Совета. Мы быстренько, пара слов, и сразу же уедем.

– Я на тебя надеюсь.

Кавинтон сидел в приемной дома, отведенного главе посольства. Сразу было видно: сидит как на иголках. Увидев нас, вскочил и бросился ко мне со словами:

– Умоляю! Дорогая госпожа Алиса! Умоляю! Что с моим сыном?!

Морон открыл рот да так и остался. Чего он не ожидал от старого дипломата, того не ожидал. Откуда ему знать, что наш раненый – сын Советника Владыки, я ему не докладывала. Однако, как сильно взыграли отцовские чувства у холодного благоразумного Советника! Хотя чему я удивляюсь? На фоне тамошнего дурдома он смотрелся наиболее адекватно, что удивляться, если и чувства у него нормальные?

– Дорогой Советник Кавинтон, успокойтесь. Ваш сын жив, хотя и не совсем здоров. Ваш знаменитый Дирперидиол ( я сделала над собой усилие, правильно произнося ненавистное имя) кинул в него нож и попал.

Кавинтон издал сдавленный стон, но быстро овладел собой. Я продолжала:

– К счастью, немного промахнулся, а то бы вы попали на похороны. Пойдемте, я провожу вас к сыну.

Я двинулась на выход, все пошли за мной. Там, где поместили Лиомиколя, мы застали идиллическую картинку: Мина кормила его с ложечки. Увидев отца, парень дернулся и обляпался кашей.

Я повернулась, чтобы оставить родственников наедине и махнула Мине: мол, пошли отсюда. Мы вышли, осторожно прикрыв за собой дверь. Морон спросил:

– Ася, ты знала что они отец и сын?

– Знала, разумеется. Хорошие ребята оба, насколько это вообще можно про них сказать. Наиболее адекватные во всей Высшей тусовке.

– Я не очень понимаю твои слова, но суть уловил. Ты думаешь, отец заберет сына обратно?

– Не уверена. Вот увидишь, парень попросится с нами.

– Ася, в таких делах я с тобой никогда не спорю, ты всегда выиграешь.

Мина спросила тихонько:

– Госпожа, а мне что делать?

Ну вот, теперь каждый захочет, чтобы я приняла участие в его судьбе.

– Если Лиомиколь решит остаться, продолжать за ним ухаживать. Пусть выздоравливает, а там и твоя судьба решится. Если же отец заберет его обратно, тут тебе решать. Всякая ответственность за его здоровье с тебя снимается.

– Я могу вернуться в Калиссу к моему учителю?

– Легко и непринужденно. Поедешь туда вместе со всеми. Иди и послушай, о чем эти двое будут говорить. Вид при этом будешь делать, что ты тупая сиделка, ухаживающая за раненым.

Мина закивала и вернулась. После чего я обратилась к нашему Главе Государственного Совета:

– Советник Кавинтон прибыл сюда не ради дипломатии, а ради сына. Надо сделать так, как решит Лиомиколь. Мы же можем взять его с собой, если потребуется?

– Конечно можем. Попроси распорядиться нашего начальника королевской охраны. Это твой старый знакомый.

– Мир?! Правда?! Как я за него рада! Морон, у тебя замечательный сын!

У нашего Главы Госудаственного Совета наступил шок.

– Ася, откуда ты знаешь? Кто мог тебе сказать? Принц?

– Никто, я догадалась. Как-то они с Арком разговаривали, а я слушала, но не видела, потому что сидела внутри фургона. Создалась полная иллюзия, что это говоришь ты. У него твой голос и твои интонации. Сходство лица можно объяснить совпадением, но такое иначе как кровным родством не объяснишь.

– Я столько лет скрывал от всех… Но мне приятно, что ты это знаешь. Я так привязался к тебе, Ася. Как будто ты мое родное дитя.

• Предыдущая
• 44/57
• Следующая