Музыкальный приворот - Джейн Анна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/163
• Следующая

В свою квартиру мы попали только следующим вечером — когда прилетел папа. После этого Томас упросил какого-то знакомого принять на время Славона. Знакомому этот сумасшедший надоел достаточно быстро, и он сплавил его двоюродной сестре, которая отчаянно искала мужа.

Я тихо остановилась за спиной папы, не забыв спрятать лже-удостоверение в кармане, и тронула его за плечо. В это время в клубе почему-то заиграл ремикс на «Розовую Пантеру».

— Олечка? — спросил Томас радостным тоном, ожидая увидеть кого угодно, только не меня.

— Олечка, Олечка, — зловеще произнесла я. — Ты чего это тут делаешь, а?

Увидев среднюю дочь, то есть меня, папа вскочил на ноги, одновременно пряча открытую бутылку с пивом куда-то под подушки диванчика и отсаживаясь подальше от рыжеволосой девушки.

— Кэ… ка… Катриночка?! — возопил он. — Доченька, ты что тут делаешь?

— А ты что? — выразительным взглядом обвела я всю дружную компанию.

— Да так, — стушевался папа.

Пиво из бутылки стало весело литься на диван и на подол платья Натальи. Она взвизгнула:

— Томас, аккуратней со своей выпивкой!

— Какой выпивкой? — гневно уставился на нее мой родственник. — Я не пью, между прочим, что вы несете при моей дочери?

— Вы? — пробормотала девушка, которую Томас только что называл «милым ангелом».

Я бы тоже удивилась.

— Отодвиньтесь от меня подальше! Что вам надо? — потребовал папа. — Нет, лучше вообще уйдите, сюда сядет моя дочь. Ребята, — глянул он на присутствующих, — кто не знает — это мой второй и любимый ребенок Катрина. Поздоровайся, Катечка, — обратился он ко мне, как к маленькому ребенку.

Пришлось сказать «здрасьте».

— Какая ты выросла большая! — засюсюкал тонким голосом нечесаный круглолицый человек в мешковатом балахоне. — Я тебя еще маленькую помню! Ты смешно грызла кубики, помнишь, Томас? Ты отбирал у нее кубики, а она их грызла. А потом ты вспомнил, что с утра ее не кормил, ха-ха-ха-ха-ха!

— Не было такого.

Под грозной папиной мимикой его друзья под шумок стали убирать на пол бокалы и бутылки, как будто бы я до сих пор была маленьким ребенком. Бармен около своей стойки давился от смеха, пара посетителей тоже с интересом на нас уставилась. Этот Томас из-за всего балаган сделает! И, главное, будет выглядеть хорошим и добрым, а остальные будут казаться полнейшими дебилами!

— А еще твой папа тебя однажды на улице оставил и только через три часа вспомнил, — никак не мог успокоиться обладатель странной одежды. — Оставил в песочнице, убежал, а когда прибежал, ты там уже заснула посреди ведерок и лопаток! Помнишь, Катенька?

— Нет, — помахала я головой, наблюдая, как спутницы папиных друзей по одной отчаливают от столика. Лица у них были обиженными.

Впрочем, некоторые папины приятели уходили следом за своими дамами, и вскоре нас осталось только пятеро: я, Славон, сюсюкающий надо мной мужик в хламиде, сам Томас и тощий дядя Боря — тот самый, который установил в нашем доме идиотский звонок. Этот дядя Боря пьяно щурился и дрыгал ногой в такт музыке.

— Таня, — с нотками раздражения сказал папа, обращаясь к круглолицему, и я с ужасом поняла, что это не мужчина, а женщина, — Таня, не смущай ребенка.

— Это я тебя смущаю? — басовито захохотала Таня, — это тебе стыдно, что был таким беспечным папашей!

Остальные тоже засмеялись. Я вздохнула. Честно сказать, я даже не знаю, как он меня с братом и сестрой не угробил в раннем детстве.

— Я был и остаюсь совершенно нормальным! — буркнул Томас и поспешил перевести тему. — Катя, а зачем ты, собственно, сюда пришла?

— С Нинкой, — честно ответила я, — а что, нельзя?

— Как раз можно! Даже нужно! Ты же девушка — просто обязана бывать в таких местах! Как можно чаще!

Таня выразительно на него покосилась и покрутила пальцем у виска.

— Нормальные отцы дочерей в такие злачные места не отпускают, а ты поощряешь. Допрыгаешься.

— Но не сидеть же ей целыми днями дома! Правда, Катрина?

— Неправда.

— Вот видишь, Томас, благодари Всевышнего, что твоя дочь умная, — хмыкнула мужеподобная Таня. — И скромная, даже оделась прилично, и пупа не оголила, и ног тоже, как все эти девицы, — с этими словами она выразительно обвела взглядом немногих присутствующих в баре девушек.

Я неуютно себя почувствовала — я бы тоже нормально, как эти девчонки, оделась, если бы знала, что после пресс-конференции попаду на ночную вечеринку в «Горизонте»!

— Да ну тебя в баню, Таня, ты ничего в моде не понимаешь.

— Куда мне? — хохотнула женщина-мужчина, не обидевшись.

— А где Ниночка-то?

— Ниночка занята. А ты сам-то объясни, как сюда попал. Ты же в мастерскую собирался? — спросила я папу, поскольку мне вовсе не улыбалось сообщать ему правду.

— Они позвали, — обвел взглядом присутствующих Томас.

Славон тут же возмутился, заикаясь от переизбытка алкоголя:

— Че-чего несешь? Э-это ты на-нас позвал по-пойти разве-ве-веяться! И бу-бутылки за-заставил спрятать!

— Не слушай его, — махнул руками отец, — он у нас чуть-чуть чокнутый. А давайте я вам лучше расскажу про свою первую зарубежную выставку?

— Спасибо, не надо, — хором отказались Таня и дядя Боря. А я добавила:

— Мы о ней уже около трех сотен раз слышали.

Папа надулся:

— Ну, дорогие мои, тогда сами что-нибудь веселое рассказывайте, — и, подумав, добавил: — Зануды.

— Давайте я вам лучше поведаю, как папа в школу к Нельке приехал? — предложила я, чувствуя, как настроение падает еще на градус, — сидеть с молодящимися взрослыми в известном ночном клубе — что может быть лучше для девушки? Не дай Бог меня в таком окружении увидит кто-нибудь из знакомых, слухов и смеха не оберешься!

— Пожалуй, не надо про школу, — не захотел папа, — давайте лучше коктейлей… молочных закажем?

— Давайте я лучше расскажу, как он своего сына в первый класс потащил? — вмешался дядя Боря, которому стало скучно.

Я с интересом на него посмотрела. Такого я еще никогда не слышала.

Однако эту занимательную историю я так и не узнала — к нашему столику подошел мужчина и поздоровался со всеми мягким, шелковым голосом. Я мгновенно обернулась — так и есть — тот самый менеджер группы «На краю». Есть же справедливость на белом свете!

— Андрей! — светским тоном приветствовал его папа, пожимая руку. — Добрый вечер — добрый вечер! Садись с нами — места достаточно.

— Спасибо, — улыбнулся мужчина и сел возле меня.

Я чуть руками не захлопала от восторга — на таком близком расстоянии он казался еще красивее. Черная рубашка с острым воротником подчеркивала его обаяние.

— Ты почти всех здесь знаешь, — говорил тем временем Томас, — это мои друзья. Они, как и я, принадлежат искусству.

И он стал перечислять их по именам.

А то я их не знала! С детства едва ли не каждую неделю наслаждаюсь их обществом.

— Славон, — немедленно поправили папу.

— Эта обворожительная леди, — указал она на Таню, закутанную в черную хламиду (я захихикала), — Татьяна. Почти что пушкинская героиня — ее фамилия Карина. Карина — Ларина, похоже, правда?

Я закашлялась — много раз мне доводилось слышать имя известного российского дизайнера Татьяны Кариной (Леша ее едва ли не боготворил), но не думала, что дизайнер может выглядеть вот так… стремно! И так ужасно одеваться! Вот уж чудеса…

— Наслышан-наслышан, — склонил голову Андрей с улыбкой.

Таня почему-то басовито захихикала.

— А это моя дочь — Катрина, — представил папа наконец и меня.

— У тебя уже такая взрослая дочь? — удивился менеджер.

Все удивляются, что у такого шалопая, как Томас, вообще могут быть дети.

— Взрослая и красивая! — с гордостью сообщил папа.

К моему нескончаемому восхищению, Андрей поцеловал мне руку, коснувшись губами кожи. Справедливость все же существует!

— А это Андрей, бывший музыкант и мой старинный приятель. Очень талантливый и деятельный молодой человек, — дал хорошую рекомендацию вновь пришедшему папа.

• Предыдущая
• 40/163
• Следующая