Лесная невеста. Проклятие Дивины - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 20

– Жена моя вторая была, – неохотно и сурово ответил Хотила. – Шесть лет тому. Выросла девка у Нездрава в Глушичах, всем невестам невеста. Нам они как раз по порядку невест давали, ну, я и взял ее за себя. А Паморок, рожа темная и глаз дурной, тоже все косился на нее, да кто ему невесту даст, ведь не наш он! Два года прожили, вроде все ничего, сына родила, подрастал. А потом пропала Углянка, – мрачно продолжал Хотила, не поднимая глаз. – Ночью из дому исчезла. Изба заперта, двор заперт, собаки не шелохнулись. И ведь в чем ушла-то – вся одежа и обувка на месте остались. До сорочки. Спать ложилась в сорочке, а утром – сорочка есть, а бабы нет.

Все помолчали, только кмети гудели о своем, кому уже не была слышна беседа князя с сежанами.

– Мальцу шестой год пошел, вовсю по двору бегает, а где его мамка, никто не ведает, – добавил Лежень.

– А ведь самое дело для колдуна – с лежанки бабу украсть, да прямо без сорочки! – заметил Ранослав. – А, княже? Может, пойдем утопим этого баловника? Или расспросим как следует: куда, мол, бабу чужую девал?

– Не смейся, видишь, горе у человека! – осудил его Корочун.

– Да, дела, вяз червленый в ухо! – согласился Зимобор. – Что, Хотила, жалко жену?

– Хорошая была баба, – сдержанно оценил старейшина.

Зимобор цепко глянул ему в лицо. Пожалуй, баба была не просто хорошая, а очень хорошая.

И как же он понимал этого неразговорчивого мужика! Прошло уже больше полугода с тех пор, как сам Зимобор в последний раз видел Дивину. Она, его невеста, единственная и любимая, та, с которой он дважды обручился и дважды потерял, ушла за Зеленую Межу, во владения Леса Праведного[9] и не сказала, как ее вернуть. Зимобору оставалось только ждать весны и надеяться, что когда вскроются реки и растают снега, она сумеет подать знак.

Он ждал весны, и неизбежность ее прихода давала ему надежду. А у Хотилы не было и того. Зато насколько проще было бы Зимобору, если бы он точно знал, кого именно нужно взять за горло, прижать к стене и поднести к глазам острый нож, чтобы потерянная дочь князя Столпомера вернулась с Той Стороны, откуда так редко возвращаются. Хотя бы и этого мышиного волхидника с кошкой за пазухой…

Ночью Зимобор спал почти спокойно, лишь изредка ему мерещилось сквозь сон жалобное мяуканье. Утром голова побаливала, но от мяуканья или от дымной духоты – кто же знает?

– Что, не было кошки? – спрашивал он у дозорных, умываясь.

– Вроде нет. Леший ее разберет, – докладывал отчаянно зевающий Годила. – То ли мяучит нечистая сила, то ли в ушах звенит.

– Зерно-то не сожрали?

– Надо у Моргавки спросить, он обоз последним сторожил.

Обоз был в порядке. Еще бы! Наученный опытом, Зимобор перед сном обошел его весь со своим тайным оберегом и нашептал заговор собственного сочинения, в котором мыши и кошки посылались в… края далекие и труднодостижимые, скажем так. Но что в этих краях никогда не светит солнце – это точно.

Утром поехали. Всего в паре верст от крайней веси Немилова гнезда в Касню впадала Сежа, и обоз свернул на нее. Прямо возле устья на пригорке стоял городок Заломичей – большой, из трех десятков дворов, окруженный частоколом на валу. Хотила сказал правду: это было старое голядское городище, одно из тех, на которых нередко селились позднейшие пришельцы – славяне.

– Нам дальше ехать, святилище наше вон там, за березничком, – объяснил Хотила.

– А люди где? – Зимобор окинул взглядом городок, который выглядел пустым. Лишь кое-где над крышами тянулся дымок из окошек.

– И люди в святилище. Только бабки с мальцами да хворые дома остались.

Проехали еще с версту, и стало видно святилище. Оно располагалось на мысу, высоко поднятом над замерзшей рекой, и было устроено по всем правилам: мыс от берега отделялся высоким валом, за которым стояли две длинные хоромины, а позади хоромины тянулся еще один вал. На гребне второго вала горело несколько костров. Это означало, что сегодня праздник и в святилище большое собрание.

– Всех старейшин сразу увидишь, княже, всех мужей лучших, – приговаривал Хотила. – Объясняй им твою правду, может, послушают.

Перед святилищем и в самом деле собралась нешуточная толпа: человек двести, не считая женщин, стариков и подростков.

– Это сколько же у вас гнезд по Сеже? – Зимобор сдвинул шапку на затылок и запустил пальцы в волосы.

– Два больших, наше да Леденичи, а малых с два десятка будет.

– Хорошо! – искренне обрадовался Зимобор. – Гляди, Ранок, сколько хороших людей сразу!

– А что, ведун ваш тоже тут? – несколько опасливо осведомился Любиша.

– Должно быть, тут. – Хотила кивнул.

Народ изготовился на праздник – женщины нарядились в праздничные яркие уборы, молодухи надели высокие рогатые кички[10] с бахромой из красных шерстяных нитей и белыми «пушками» из заячьего пуха у висков, поверх которых были прикреплены колечки из бронзы, а у кого и из серебра – в основном у женщин Хотилиного рода, выделявшихся богатством убора, шелковыми полосочками отделки, яркими привозными бусинами из цветного стекла и огненно-рыжего сердолика. Мужики тоже были в новых шапках, с цветными поясами. Вокруг внешнего вала стояло множество саней с мешками и бочонками – приношения святилищу, из которых готовится угощение жертвенного пира.

Перед воротами вала уже виднелась наполовину слепленная снеговая баба выше человеческого роста – три кома, поставленные друг на друга. Придать ей надлежащий вид еще не успели – должно быть, помешало появление княжеской дружины.

Велев обозу и воям оставаться пока на реке, Зимобор поднялся на берег и подъехал к святилищу. Из толпы навстречу ему выбралось с десяток мужиков – немолодые, основательные, – старейшины местных гнезд. На Хотилу с братьями бросали частью облегченные, частью вопросительные взгляды: живы и здоровы, уже хорошо, но с чем все-таки приехали? Большая и хорошо вооруженная дружина внушала страх – у сежан не было возможности по-настоящему ей противиться, и даже старейшины с трудом сохраняли невозмутимый вид. Однако они держались как хозяева, а Зимобор был здесь гостем. Ему очень хотелось договориться и получить свое добром – не только сегодня, но и на следующий год.

– Здоровы будьте, люди сежанские, да благословят боги ваши дома, да пошлет Макошь приплод в ваши семьи и ваши стада! – Не сходя с коня, Зимобор поклонился старейшинам и приветственно помахал рукой. – Я – Зимобор, Велеборов сын, князь смолянский. Подвластны мне земли от Сожа до Дивны, от Днепра до Угры. Объезжаю я мои земли, дань собираю. Хочу получить по белке с рала. Дань невелика, вас не разорит, зато дружба моя вам полезна будет – от врагов обороню, с дальними странами торговать научу, случись недород или еще какая беда – помогу. В дела ваши вмешиваться не буду, как правили собой по заветам отцов и дедов, так и будете править. Святилищ ваших не трону, жен и детей не обижу. Что скажете?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.