Магистр - Негатин Игорь - Страница 38

• Предыдущая
• 38/67
• Следующая

Он не ответил. Потерял сознание и сник. Ничего, тут наша гостиница рядом. Как-нибудь дотащу. Я взвалил его тушку на плечо и, чертыхнувшись для порядка, потащил к нам в гости. Кстати, городские стражники так и не появились. Экая жалость…

«Ривваэль», значит. Я даже не слышал о такой таверне. Странное название для города Кларэнс. Это больше подошло бы какому-нибудь портовому кабачку. «Ривваэль!» в переводе с местного — старый тюлень. На севере их называют «риввэл» или «наввэл», если тюлень молодой и сильный.

Парень пережил путь до гостиницы и даже дождался лекаря, вызванного хозяином. Мало того — дожил до утра и, судя по его порозовевшему лицу, отдавать богам душу не собирался. Это радовало.

Свэн Вархэлд, выйдя из моей комнаты, долго ругался, что мастер Вэльд его выпотрошит. Мол, ему сказали приглядывать за мной и оберегать как зеницу ока. Я успокоил парня и пообещал больше по вечерним улицам не шляться и охраной не пренебрегать. Он, по сути дела, был прав. Как ни крути, а на моей скромной персоне слишком многое завязано, чтобы позволить случайному головорезу пустить мне кровь. Хорошо, что этот оказался приверженцем клинка! А если кто-то, не мудрствуя лукаво, решит выстрелить в спину? Тут уж не отмашешься. Как говорил один умный человек, «траектория полета пули от крутизны мишени не зависит». Да, пуль здесь не видел, но арбалетных болтов насмотрелся досыта.

На столе лежало все имущество парня, которое мы нашли в его карманах и набедренной сумке. Уже известный вам меч-скьявона, дага с широким перекрестьем, кожаный кошелек, затянутый шнурком, и амулет с изображением хищной птицы. Кроме этого нашлись два браслета, перстень с желтым камнем и десяток мелких монет — мюнтов. В кожаном кошельке обнаружилось сорок пять даллиноров. Интересный кошелек. На концах завязок болтались серебряные наконечники, украшенные тонкой резьбой. Такие кошельки больше пристало носить женщинам, нежели мужчинам. Наверняка украл. Кольчуга была дрянной. Даже удивительно, что он такую носил.

Я отложил в сторону трофеи и спустился вниз, в залу. Хозяин этого постоялого двора был словоохотлив. Его понять можно — зима на исходе. Постояльцев в это время года не так уж и много, а тут мы — целой толпой.

Заметив меня, хозяин смахнул с барной стойки несуществующие крошки и, не спрашивая, поставил глиняную кружку. Из-под стола достал запыленный кувшин с моим любимым вином.

— Скажи, хозяин… Что это за кабачок такой — «Ривваэль»?

— Это постоялый двор, — насторожился он. — Грязная дыра на восточной окраине.

— Не переживай, я не собираюсь туда переселяться. Расскажи, что это за место такое?

— Как вам сказать, норр… — начал хозяин.

Да, понимаю, для приличия надо помяться перед тем, как начнешь закладывать своего конкурента.

— Как есть, так и скажи, — подбодрил его я и для пущей убедительности выложил на стол монету.

— Грязное это место, — вздохнул хозяин и накрыл монету широкой ладонью. — Там ошивается разная шваль вроде той, которую вы спасли от виселицы.

— Еще не решил, что с ним делать, — пожал я плечами. — Да он и непохож на шваль. Скорее, наемник, который оказался не у дел.

— Так-то оно так, но наемники тоже разные бывают. Одни сражаются честно, а другие так и норовят пошарить в карманах, пока вы лежите в луже собственной крови. Ривваэль как раз для таких персон. Там собирается разная шваль вроде нищих, бродяг и безработных наемников.

— И наемных убийц, — уточнил я.

— Да, и такие тоже встречаются.

— А кому принадлежит это уютное гнездышко?

— Как вам сказать, норр… — Хозяин опять затянул старую песню.

Пришлось расстаться с еще одной монетой, чтобы ему лучше думалось и слова быстрее вылетали из глотки.

— Одно время этот кабачок принадлежал гному из восточного клана. Дела шли не очень, и он продал заведение южанину из Крэйо. Этот тоже недолго держался. Едва не разорился. Ему даже голову кто-то из посетителей проломил. В конце концов он продал заведение пожилому мужчине из порта Сьерра. Какой-то разорившийся купец, который решил сменить место жительства.

— С какой это стати купец превратился в кабатчика?

— Поговаривают, что у него были проблемы с властями.

— Что за проблемы?

— Этого не скажу. — Хозяин даже руки прижал к груди для убедительности. — Не знаю!

— И как зовут этого владельца?

— Так и зовут — Ривваэлем. Он очень похож на тюленя. Плешивый и такой же пучеглазый. Вылитый тюлень. У него даже усы растут в разные стороны.

— Интересное прозвище…

Я кивнул и, забрав кружку с вином, перебрался поближе к горящему камину. Во дворе был слышен командный рык Свэна Вархэлда. Гонял наших парней. Видимо, кто-то лошадь плохо вычистил или одежду вовремя прачке не отдал.

Гномов я переселил к Барри. Там они благоустроили один из сараев — превратили его в казарму. Сложили печь для обогрева, койки поставили. Кстати, идею двухуровневых коек подал Димка Воронов. Хорошее дело. В этом мире мы таких не видели. Барри все-таки нанял себе хозяйку. Нашел где-то надежную женщину. Иначе бы ему пришлось туго. Прокормить двадцать вечно голодных бойцов — это вам не фиги в карманах держать.

Солнце уже перевалило за полуденную отметку. На улице почти весенняя теплынь. Скоро все начнет таять, и я наконец увижу эту аспераноррскую весну, о которой так много рассказывал Трэмп. Буйную и прекрасную.

— Увы, но я незнаком с таким человеком. — Плешивый хозяин блеснул выпученными, как у тюленя, глазами и развел руками.

— Какая жалость, — вздохнул я. — Надеялся, что у нас найдутся общие знакомые…

— Нет, — вздохнул старик.

Он и правда был похож на усатого жителя моря. Темные глаза навыкате, щетина вразлет, как на старой сапожной щетке. Ко всему прочему, украшен шрамом, пересекающим жирную физиономию. Дочерна загорелый и лысый, как бильярдный шар. Грязная рубашка с отложным воротником, коричневые штаны и широкий матерчатый пояс алого цвета. Оружия не видно, но готов поспорить — нож у него где-нибудь припрятан.

Здешние кабатчики любят складные ножи, которые в развернутом виде похожи на небольшие сабли. Конечно, если нож не является статусной вещью, как у хозяина всем известной «Улитки». Такие вещи не прячут, а старательно выставляют напоказ.

— Ты уверен, морская твоя душа?

Он дернулся, но быстро взял себя в руки. Лишь зло прищурился.

— Я бы и рад вам помочь, но это не в моих силах.

— Значит, придется напрячь память и еще раз подумать, — в тон ему ответил я.

— Мне очень неловко, что вызываю ваш гнев, но даже это не поможет, — терпеливо объяснил он. — Я бы предложил вам выпить, но здесь не самое лучшее место для такого важного господина.

— Не хотелось бы уходить ни с чем. Эльхар сарэ та мэррум…

— Да, — кивнул хозяин и насторожился. — Но при чем здесь уходящий?

— При том, что уходящий забирает большую часть скорби, — усмехнулся я. — Но он может и передумать. Еще он может разозлиться и разделить скорбь на всех присутствующих… И каждый получит свою долю неприятностей. Включая тебя.

— Я законопослушный житель города.

— Ты почти висельник, — ласково протянул я. — Каторжная твоя морда… На тебе клейма ставить негде.

Кстати, надо заметить, что каторжников в Асперанорре клеймят, как и в нашем мире. И ставят эти клейма, изображающее руну «Вор», раскаленным железом на правое предплечье. Большинство кабатчиков работают засучив рукава, чтобы их не намочить, а этот, смотри ты, работает спустя рукава. Наверняка клеймо прячет.

— При всем моем уважении, мастер, — он скривился и тихо продолжил, — угрожать мне в моем личном заведении — это не самый лучший способ подружиться.

— Ты что, угрожать мне вздумал, тварь эдакая? — сказал я и улыбнулся. Положил руку на эфес и пообещал: — Да я тебе уши сейчас отрежу…

• Предыдущая
• 38/67
• Следующая