Женщина: взгляд изнутри (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс" - Страница 36

• Предыдущая
• 36/50
• Следующая

Фрида Марковна села на своего любимого конька и теперь неслась вперед с неотвратимостью паровоза. Мама Фрида — не бегемот, ее просто так не остановишь. Лиза, обменявшись на прощание с коллегой кивками, тихонько вышла. У нее еще карточки лежат недозаполненные. Как результат отвлечения мыслей на разных молодых людей приятной наружности. О работе нужно думать, убеждала себя Лиза. О работе.

День у Женьки прошел под девизом «В понедельник случаются все неприятности, которые могут случиться в понедельник. И которые в понедельник случиться не могут. И даже те, которыетв принципе не могут случиться». Разбитое окно в одном Олимпе, пьяный дебош и крупная недостача — во втором, ночное срабатывание сигнализации на заводе, заявление на увольнение одного из замов, и в довершение — дурное настроение у Тимура. Насколько Женька понял из пары оброненных фраз, токсикоз у Кати расцвел бурным цветом, и по этой причине Шеф практически месяц сидел на голодном пайке. Змей мельком видел дражайшую супругу директора — с сияющими глазами, посвежевшая, постройневшая, но набравшая около размера в груди. Жестокое испытание для не спящего рядом мужа.

В общем, часам к девяти вечера Женька был готов выть на луну и кусать прохожих. Вот так и становятся оборотнями. А у Змея для этого даже погоны есть. Где-то дома. В шкафчике.

Однако домой Женька не поехал.

Неожиданно он ощутил насущную потребность узнать, как прошла Ведьмина «Операция Ы». Сказав себе, что как один из соучастников, он имеет право на отчет о проделанной работе, Змей заехал в магазин за чайными принадлежностями и направил колеса к Лизе.

В окнах её квартиры горел свет. Женька позвонил в дверь, и изнутри послышался смех и бодрый голос Ведьмы, что-то оживленно повествующей собеседнику. Мысль о том, что у нее могут быть гости, в Женькину голову почему-то не приходила. Может, потому что Женька там никогда никого не встречал. И не представлял. И сейчас был вполне готов набить этому кому-то морду (даже если морда в очках ее начальника, или даже особенно, если она в очках начальника) и потребовать от Лизы ответа. За что — Женька не очень хорошо представлял, но просто очень хотелось.

Раздался щелчок замка, и в дверном проеме появилась улыбающаяся хозяйка. С сотовым телефоном возле уха. Женька облегченно вздохнул, и все неприятности понедельника неожиданно показались пустой шелухой, не заслуживающей внимания.

— Пока, ко мне пришли, — сказала Ведьма неведомому собеседнику. — Привет, тебя каким ветром занесло? — обратилась она уже к Змею, пропуская в квартиру.

— Попутным, — объяснил тот, выставляя перед собой пакетик с конфетками/печеньками, будто само их наличие было достаточным основанием для того, чтобы зайти в гости.

— Есть будешь? — поинтересовалась Лиза, заглядывая внутрь пакетика.

— Буду.

— А что?.. — она направилась в сторону кухни, и судя по интонации, собиралась перечислять варианты.

— Всё, — заверил ее Змей и зашел в комнату.

На кресле, которое Змей про себя называл «моё», лежала забавная собачка из разноцветных лоскутков всевозможных фактур. Взяв зверька в руки, он обнаружил, что одна его лапка была заполнена шариками вроде крупных бусинок, вторая поскрипывала чем-то, напоминающим крахмал, а хвостике прощупывался резиновый жгутик. Собачка была без глаз. Они (глаза) лежали на столике рядом. Женька решил, что даже для гинеколога хобби типа вивисекции игрушечных животных — это слишком. Следовательно, Ведьма просто не успела их пришить. В качестве подтверждения его догадки, тут же лежали нитки и иголка.

Сама рукодельница, пойманная с поличным, быстро подошла к месту преступления, чтобы замести следы.

— Очень секретное хобби, — хмыкнул Змей. — А где… — он обвел рукой пространство, — персональная творческая выставка?

— Нетути выставки.

— А кудати она туту? Или ты их знакомым детишкам даришь?

— Ну, можно сказать и так…

— А этого пса неизвестной породы для подружки шьешь?

— Котькиного детёнка и без меня под подарками погребут.

— Значит, для меня?

— Тоже мне младенец…

— Жалко, да?

— Жалко. Знаешь, сколько здесь работы? Ты сколько сосисок съешь? — попыталась она перевести тему.

— Четыре. А кому не жалко? — обиделся Женька.

Лиза, с преувеличенной старательностью закрывая шкатулку с нитками, пуговками, шнурочками и прочими швейными приблудами, проговорила:

— В детский дом я их отдаю, доволен?

— А стыдиться-то тут чего? — не понял Змей. — Этим вроде как гордиться нужно.

— Вот если бы я хотя бы одного ребенка оттуда взяла, тогда да. Тогда можно было бы гордиться. А я от них трусливо откупаюсь.

— А трусость-то здесь причем?

— При том, что трушу. И взять — трушу, и даже играть с ними трушу. Понимаешь, к ним подходишь, а они смотрят на тебя… С надеждой. Говорят: «Ты моя мама?» А те, кто постарше, уже без надежды… Знаешь ощущение, когда боишься щенка на улице погладить, потому что он потом за тобой побежит? Ты же его домой брать не собираешься…

— А почему не собираешься?

— Ну, мало ли какие у них отклонения… Физические, психические… Нормальные мамки своих детей редко оставляют. Хотя думаю, если бы у меня такой родился, не выставила бы вон… Но одно дело свой… Короче, трушу я. Нечем тут гордиться…

— Деньги туда же? — понял Змей.

Лиза пожала плечами.

— Пойдем, кормить тебя буду, — закрыла она тему.

— Давай. Заодно расскажешь, как у вас все прошло, — поддержал ее Женька.

— Да что там рассказывать,›- ответила Лиза, раздевая сосиски и бросая их в кипящую воду. — Все было в точности, как задумано. Нигде не задерживались. Все заявления Олеся еще вчера заполнила, пошлину я прямо с утра в банке оплатила.

— Дорого тебе обошлась эта спасательная операция?

— Мне? Даром. У нас же Алексей Михайлович душевную щедрость проявили-с.

— Да ну?!

— Ну да, — Лиза в лицах пересказала знаменательный разговор своей коллеги с тем уродом. Женька посмеялся, но где-то в душе у него шевельнулась жалость к несчастному. — Так он в понедельник приехал доказывать, что и сам спонсор ого-го! Короче, за вычетом реальной стоимости лекарства и расходов на документы, нашей девочке еще десять штук на приданое осталось. Не много, конечно, но на билет, думаю, хватит.

— А билет куда?

— Не знаю. И знать не хочу. Так надежнее. Я рассказала историю хорошей знакомой из общественной организации по вопросам домашнего насилия. Она обещала помочь.

— Так я мог и не дергаться по поводу документов? — огорчился Женька.

— Нет, как раз твоя помощь была просто бесценна, — полила Ведьма бальзам на израненное эго. — На самом деле они с такими запущенными случаями не сталкивались. Поэтому за идею по поводу паспорта поблагодарили и взяли ее на вооружение.

— Обращайтесь, — удовлетворенно заметил Змей, и вспомнил о более насущных потребностях. — Ну где уже там еда?!

Поздний ужин был первой нормальной едой за день — перекусы не считаются, так что Женька окончательно преисполнился благодушием и даже был готов на подвиги. Сексуального характера, разумеется. Хотя еще полчаса назад ему казалось, что для счастья ему нужны только пачка пельменей и диван. Ан нет! К дивану бы еще Ведьму неплохо было приложить, как выяснилось… Хотя, Женька и сам бы не отказался приложиться, отдав инициативу в надежные Лизины руки. Однако оставался один вопрос, который нет-нет, да и вылезал в сознании, причем в самый неподходящий момент.

— Лиз, я тут всё хотел спросить…

— А ты смелый мужчина.

— Однозначно. Но это ты сейчас к чему?

— Ну как. Ты хочешь спросить ВСЁ. А если я ВСЁ отвечу? Или ты уже передумал, и ключевое слово здесь «ХОТЕЛ»?

— Ключевое слово здесь «СПРОСИТЬ», кончай к словам докапываться. Я вот беспокоюсь: а гормоналка — это достаточно надежный способ предохранения? Мне как-то с презервативами спокойнее.

— Даже не знаю, что тебе на это ответить… Если учесть, что презервативы дают 85–90 %-ную надежность, таблетки — 96–97 %, а 100 %, — ну, практически 100 % — дает только инъекция или имплантант…

• Предыдущая
• 36/50
• Следующая