Выбери любимый жанр

Истории, рассказанные у камина (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 57

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

Следующим актером, появившимся на этой удивительной сцене, был некий Дэвид Оверман, который назвался учеником Аппингем-скул{299}, хотя такого имени в списках учащихся этой школы нет. С именами связана какая-то загадка. Возможно, их запрещено называть, если это может навредить кому-то из ныне живущих родственников. Пример последнего из гостей доказывает, что, даже если дух называет неправильное имя, подробности, указанные им в рассказе, могут в полной мере соответствовать действительности. Дэвид Оверман был человеком безответственным, очень похожим на Лайонела Верекера, который, судя по всему, вызвал у него искреннее презрение. «Круглый дурак» – так он отозвался о нем. Оверман, по его словам, окончил школу в 1917 году. На войну он не попал и умер в двадцать семь лет. Похоже, он пребывал в радостном, ветреном настроении. Вот какой разговор состоялся с ним:

Вопрос: – Где Лайонел?

Ответ: – Думаю, где-то развлекается.

Вопрос: – Там есть женщины?

Ответ: – Да. Очень много.

Вопрос: – Вас не ограничивают в действиях?

Ответ: – В разумных пределах. Мы можем даже танцевать.

Вопрос: – А одежда?

Ответ: – Любая. Я ношу очень хороший костюм с брюками-гольф{300}.

Вопрос: – Вы в них умерли?

Ответ: – Да.

Вопрос: – Какова была причина смерти?

Ответ: – Автокатастрофа. Плохой водитель. Быстрая машина.

Вопрос: – Вы умерли сразу?

Ответ: – Да.

Вопрос: – Где?

Ответ: – На портсмутской дороге{301} между Эшером и Кингстоном.

Интересно будет выяснить, погибал ли в 1927 или 1928 году двадцатисемилетний молодой человек, соответствующий этому описанию, при указанных обстоятельствах. О себе он еще рассказал лишь то, что при жизни был влюблен в «хорошенькую девушку» Бетти Мэтьюс и что в университет он не поступал. Такие данные проверить на достоверность практически невозможно, но рассказ выглядит довольно правдоподобным, и некоторым подробностям, пожалуй, можно попытаться найти подтверждение.

Следующим гостем стал Эдвард Кит из Линкольна{302}, который умер в 1870 году от оспы в возрасте шестидесяти четырех лет. Он сказал, что ему трудно общаться, и скоро замолчал. Проверить этого человека не представляется возможным.

Теперь мы добрались до очень неспокойной юной леди с необычным именем Нора Салласт. Нора умерла в девятнадцать лет семьдесят восемь лет назад, то есть в середине прошлого века.

Вопрос: – Вы счастливы?

Ответ: – Нет.

Вопрос: – Почему?

Ответ: – Здесь так скучно. Я ненавижу скуку (неожиданно резко)!

Вопрос: – Там темно?

Ответ: – Нет, светло.

Вопрос: – Вам есть с кем поговорить?

Ответ: – Да. Но я всех ненавижу. Вы мне ничем не поможете. Я совершила большую ошибку в жизни.

Вопрос: – И расплачиваетесь за нее?

Ответ: – Да уж.

Вопрос: – Надежда на счастье есть?

Ответ: – Сомневаюсь.

Вопрос: – В чем заключалась ваша ошибка?

Ответ: – Я была очень плохой (резко). Прогнила насквозь. Я не считала себя безнравственной, потому что не знала значения этого слова.

Потом она в общих чертах рассказала о своей жизни, которая была до предела насыщенной и беспокойной, если учесть, что умерла она в девятнадцать. Из школы она сбежала с каким-то загадочным мужчиной. «Он превратил мою жизнь в ад. Я бросила его. Потом жила новыми встречами и расставаниями… Будапешт, Берлин, где только я ни побывала… Своих денег у меня не было. Я была нищенкой в Сицилии, потом вернулась домой. В Лондоне я прожила пять лет. Когда я из школы сбежала, мне было всего тринадцать. Два дня я провела в Бристоле, там и умерла».

Эта достойная сожаления история звучит правдоподобно, но что-либо проверить или доказать невозможно. Если посчитать, что все рассказанное соответствует действительности, кажется странным, что душа столь молодой грешницы все еще не очистилась. Можно представить, что ее, как и Гарриетту Вилсон, некая сила удерживает на уровне «чистилища» до тех пор, пока она не поймет, что веселье не является целью жизни. Если бы участники сеанса были опытными спиритуалистами, они бы, несомненно, указали ей на это, и тогда, возможно, в ее жизни началась бы новая эпоха.

Следующий посетитель оказался весьма любопытным, хотя его достоверность проверить очень сложно. Назвался он именем Нил Гамильтон. Ему было двенадцать, когда он утонул в суссекском Какфилде, это случилось больше ста лет назад. Когда он играл на улице, его толкнули в утиный пруд. Он сказал, что живется ему очень хорошо, но причину, по которой за столь долгое время не продвинулся выше, не назвал.

Теперь сделаем большой скачок в прошлое и познакомимся с Чарльзом Эмором, который умер в 1658 году, когда ему был восемьдесят один год. Жил он в Хэмпшире во Флите. Когда его спросили, кто тогда был королем, он ответил: «Никто. Кромвель{303}», что, конечно, верно, хотя кое-кому может показаться подозрительным. Он уехал в Германию, там его жена связалась с немцем, он нашел и зарезал этого человека. Возможно, именно горячность его характера и стала той причиной, по которой он так надолго задержался в сферах чистилища. Ничего примечательного он не рассказал.

Следующий гость унесет нас в еще более далекое прошлое. Звали его Джон Кастл, умер он в 1613 году в девяносто два года. Короля он назвал Яковом{304}, что вызвало возражение со стороны стола, но в конце концов выяснилось, что Джон Кастл был прав. Это кажется очень важным моментом, поскольку не забывайте, что у меня есть подписанное всеми участниками сеансов слово чести, что все происходило именно так, как описано. Я много раз убеждался, что для британцев слово чести значит намного больше любой другой клятвы. Этот гость был человеком образованным, но вопросы ему задавали несерьезные. Очевидно, участники сеансов заигрывали со своими гостями, не понимая, какой силой обладают духи.

Рассказ следующего гостя был настолько ясным и точным, что я преисполнился надежд, которым, увы, не суждено было оправдаться. Звали ее Лора Йелвертон, и умерла она в 1928 году в Торки{305}. Правда, в архиве этого города записей о ней не обнаружилось. Она рассказала, что родилась в Честере{306}, в школу пошла в Швейцарии, несколько лет прожила на юге Франции в Аркашоне, разорилась и вернулась в Англию в 1918 году, была замужем. На просьбу описать свою нынешнюю жизнь она сказала: «Вокруг серость, воздух почти липкий». У нее было много соседей, с которыми она могла поговорить. Похоже, она, как и ее предшественница, проходила некую стадию очищения. Надеюсь, этот рассказ попадется на глаза кому-нибудь, кто сможет подтвердить ее земное существование. Письмо, отправленное в Кроуборо на мое имя, всегда найдет меня.

Сразу за ней явился мужчина по имени Марк Лэмб, который умер в 1725 году. Вначале он назвал Георга I, который при нем был на троне, что, разумеется, верно, хотя и не каждый вспомнит это имя. В день смерти ему было семьдесят восемь, и причину своей смерти он видит в излишествах, которым предавался при жизни. Жил он в Лондоне на Чарльз-стрит и был человеком светским, часто бывал при дворе. Король ему не нравился. «Меня бесил его характер». В общем, я думаю, это был обычный мелкий невежа. В рассказе его не было ничего примечательного, но и ничего такого, в чем можно было бы усомниться.

Ему на смену пришел некто Питер Лэмб, плотник, который в 1924 году умер в Чатеме от заражения крови, начавшегося после того, как он поранил себе руку. Было ему пятьдесят лет. О себе ему нечего было рассказать, кроме того, что на войну он не попал из-за слабого здоровья.

вернуться