Теряя Логана (ЛП) - Фиклин Шерри Ди - Страница 2

• Предыдущая
• 2/47
• Следующая

Логан делает шаг ко мне, разглядывая меня с интересом, наклонив голову на бок.

— Ты видишь меня?

— Ладно. Хватит. Я не куплюсь на… что бы там это ни было. Сейчас же пойду и расскажу все твоей матери.

Он выпрямляется. Его губы растягиваются в нахальной улыбочке — такую мне в последнее время привычнее видеть.

— Хочешь наябедничать моей маме? Нам что, снова по пять лет?

— Гррр. — Я показываю ему средний палец и толчком открываю дверь.

— Подожди! — слышу я за своей спиной, но продолжаю идти. В главном зале родители Логана сидят в первом ряду рядом с Кайли. Не обращая внимания на разглагольствующего на кафедре священника, я зло топаю по центральному проходу. И только дойдя до передней части зала кое-что осознаю. Темно-коричневый гроб открыт и, замедляя шаг, я вижу лицо Логана с закрытыми глазами. Он будто спит в обитой белым атласом коробке. Я резко разворачиваюсь, но не вижу Логана за спиной. Его нет. Я снова поворачиваюсь и, сделав последний шаг к гробу, хватаюсь за его край, чтобы не упасть.

В такой близости я не могу до конца поверить своим глазам. Логан выглядит каким-то одутловатым и восковым. Может, его покрыли парафином? Я протягиваю руку, чтобы коснуться его лица, но в этот момент меня приводит в чувство чей-то громкий всхлип. Две пары рук обхватывают меня с обеих сторон: Карлос — слева, мама — справа. Они поспешно оттаскивают меня от гроба в сопровождении рыданий и вспышек фотоаппаратов. Меня трясет. Глаза застилает густой белый туман.

— Мам? — зову я.

Она успокаивающе что-то говорит, гладит меня по голове, по спине. На улице они ведут меня к машине, и я слышу щелканье камер. Я еле передвигаю ватные ноги и с трудом дышу — как будто через соломинку. Судорожный вздох, и туман в глазах густеет. Карлос усаживает меня на пассажирское сидение маминой старенькой Камри и сует мне в руку запотевшую бутылку холодной воды.

— Как ты себя чувствуешь, Зои? — спрашивает мама, опустившись на колени рядом со мной. Мама включила режим медсестры, и скажи я ей сейчас что-нибудь не то, закончу тем, что проведу ночь в больнице.

— По-моему, у нее шок, — говорит Карлос, мягко похлопывая меня по руке.

— Мне это не помогает, Карлос, — отдергиваю я руку и перевожу взгляд на уже готовую запаниковать маму. — Я в порядке. Просто чувства нахлынули. Мы можем поехать домой?

Кивнув, она проводит ладонью по моему колену и садится на водительское сидение. Карлос нежно разворачивает меня на сидении и помогает застегнуться. Позади него, на ступенях похоронного дома, в лучах солнца стоит Логан. И все репортеры игнорируют его.

Я хватаю Карлоса за лацкан пиджака и киваю в сторону ступеней.

— Ты видишь это?

Он оглядывается через плечо.

— Что именно?

— Видишь кого-нибудь на крыльце?

— Нет, — хмурится он. — А что?

Я качаю головой, крепко зажмуривая глаза.

— Ничего. Кажется, у меня внутри забродил выпитый утром виноградный сок. Мне нужно ненадолго прилечь.

Карлос захлопывает дверцу и, выглянув в окно, я чмокаю его в щеку.

— Отдохни, милая, и позвони, когда тебе станет лучше.

Я распускаю волосы, и они падают мне на плечи. Под черепушкой растет знакомая ноющая боль, и я знаю, что дальше мне станет намного хуже.

— Позвоню.

Он отступает на тротуар, и мы отъезжаем. Я не открываю глаз всю дорогу домой. Прохладный ветер треплет волосы, и я стараюсь не думать о возможном появлении в интернете сотен фоток перепуганной меня в похоронном доме или о лице Логана в гробу.

Мне не удается ни то, ни другое.

Когда я открываю глаза, солнце в полную силу светит в окно моей спальни. Мне каким-то образом удалось раздеться и надеть светло-голубые пижамные штаны и серую майку. Застонав, я переворачиваюсь на постели и смотрю на будильник. 4:13. Я вскакиваю на ноги, отбросив теплое зеленое одеяло. Открываю дверь, но в доме стоит полная тишина. К двери прикреплен листок бумаги.

Зои,

Я работаю две смены подряд. Позвони, если тебе не станет лучше. Не забудь купить все к школе!

Люблю тебя,

Мама.

Я отрываю листок от двери, комкаю его и, выйдя в коридор, кидаю через плечо. Первый школьный день меньше чем через неделю, но я не могу заставить себя думать об этом. Нет, я не ненавижу школу, просто в ней нудно и скучно. Меня не встряхнет даже продвинутая программа, и, если уж смотреть правде в глаза, большую часть года я, скорее всего, проторчу в библиотеке — что бы предпочла сделать без кучи раздражающих рядом людей. Я должна заехать в школу завтра, так как вызвалась помочь подготовить праздник в честь возвращения в школу, но сейчас мне хочется на это забить.

И тут же чувствую укол вины. Нет, забивать на это нехорошо. Миссис Джексон была добра и разрешила мне пользоваться школьной библиотекой все лето, где я почитывала новые книги и лишь изредка помогала ей.

Я шарю по почти пустым шкафчикам в кухне, когда звонит лежащий на стойке мобильный. По всему дому эхом проносится «Putting on the Ritz», рингтон, поставленный на номер Карлоса.

— Хей, Карлос. Как дела?

— Нормально. Как ты себя чувствуешь? Я уже звонил, но мне ответила твоя мама. Сказала, что ты еще спишь.

— Ага. — Я подавляю зевок. — Прости за вчерашнее. Не знаю, что со мной случилось. Может, паническая атака?

Сейчас вчерашний инцидент кажется сюрреалистическим. Я не вижу в случившемся ни малейшего смысла. Наверное, печаль творит с телом странные вещи.

— Главное, что тебе стало лучше. — В его голосе слышится сомнение, точно он ждет, какая реакция последует.

Я вдруг вспоминаю сцену, устроенную мной на прощании, и роняю пакет с чипсами.

— О черт. Настолько все плохо?

На другом конце трубки повисает короткое молчание.

— Все не так ужасно. Можно сказать, ты ввела новую моду: после твоего ухода пара десятков девчонок бросались на гроб и рыдали как идиотки.

Я вздыхаю от облегчения, напряжение отпускает меня.

— Думаю, это даже хорошо. Пусть лучше считают меня ненормальной, жаждущей всеобщего внимания, чем лунатиком, правда? Уже появились видео-ролики в сети?

— Несколько девчонок запостили фотографии, но тебя на них нет.

Нахмурившись, я прикладываю телефон к другому уху.

— Прямо слышу, как ты хмуришься, Зои.

Теперь я улыбаюсь. Как же хорошо он меня знает.

— Ты что, и правда предпочтешь прослыть сумасшедшей позеркой?

Я открываю пакет и набиваю рот сырными чипсами.

— Лучше так, чем быть невидимкой, — жуя, отвечаю я. — Никто не заметил бы меня, даже если бы я нагишом, аля леди Годива, прокатилась по коридору на лошади.

В трубке раздается его смех.

— О, милая, твоя фигура не создана для наготы.

— Вот уж спасибо, — закатываю я глаза.

— Ну и если ты закончила себя жалеть, то я бы не отказался от помощи в выборе моего школьного гардероба. Поеду в город, прошвырнуться по «Bloomies».

— Когда уж ты перестанешь пускать слюни по тому красавчику-кассиру в «Bloomingdales».

— Когда он перестанет так классно выглядеть в своих слаксах. Давай не заговаривай мне зубы. Едем со мной. А то он еще подумает, что я преследую его.

— Ты его и преследуешь, — бубню я с набитым ртом.

— Ну, да, но я не хочу, чтобы он знал, что я преследую его.

Я качаю головой и тащу чипсовую вкуснятину к себе в комнату.

— Прости, но придется тебе ехать одному в компании со своей кредиткой.

— Ладно. Так и быть, обойдусь и кредиткой, но ты мне будешь должна.

— Внеси это в мой счет, — говорю я и с улыбкой нажимаю на отбой.

Моя стройная кошечка Бримстоун прыгает на стол и требует внимания так, как это умеют делать только кошки и коты.

— Что ж, Брим, мы оба знали, что этот день придет. Сегодня я весь день проведу в пижаме, поедая чипсы и читая книги. — Как будто такое случается в первый раз в жизни, а не от случая к случаю.

• Предыдущая
• 2/47
• Следующая