Нордическая мифология - Торп Бенджамин - Страница 109

После этого они некоторое время стояли в Дронтхейме, и однажды утром лапландец сказал: «Завтра мы поднимем парус и оба получим попутный ветер, хотя ты направишься на юг, а я — на север. Еще я скажу тебе, что ты не отправишься за грузом, как намеревался, в фьорд Христиания; ты получишь лучший груз, чем ожидаешь». На следующее утро оба корабля были под парусами, и ветер изменился так, что двенадцать часов дул в сторону, нужную шкиперу, а двенадцать — в сторону, нужную лапландцу. У островов Ёстер-Риис попутный для шкипера ветер сменился на противоположный, так что, поборовшись с ветром всю ночь и весь день, он вынужден был искать там какую-нибудь гавань. Здесь купцы начали предлагать большую цену за фрахт, — но поскольку корабль направлялся за грузом на восток, шкипер отказался. Однако один купец предложил в конце концов груз, цена за перевозку которого была почти так же высока, как цена груза, за которым направлялся шкипер. Перед этим предложением он не мог устоять и написал владельцам своего судна, что в результате сложившихся обстоятельств не может выполнить их распоряжение. В Аархуусе после этого послания все решили, что он рехнулся. Когда шкипер прибыл домой после своего путешествия и сошел на землю, его спросили о его грузе и он ответил: «Груз находится на корабле». Все удовлетворились этим ответом. Явившись к жене, он спросил: «Ну, как дела?» «Хорошо», — ответила она. «Кто-нибудь заболел?» — «Да, самый младший». — «Ты что-нибудь потеряла?» — «Нет… да… нет». — «Подумай еще раз». — «Да, серебряную ложку». — «Вот она», — сказал шкипер и положил ложку на стол.

Приобрести Фрит Скуда — это всегда попадать в цель. Некоторые добиваются этого, произнося определенные молитвы или тайные заговоры над патронником ружья, другие достигают этого, подставляя в четверг утром дуло ружья ветру. Так или иначе, но умелые стрелки заключают союз либо с дьяволом, либо с кем-то из «Дикой охоты». Независимо от того, стреляют ли они на запад или на восток, они всегда попадают в дичь.

В особняке в Тиеле, в Ютландии, однажды жил старый смотритель, который нередко — особенно когда бывал пьян, — направлял ружье за спину и стрелял — и он никогда не приходил домой без дичи.

Этот страшный призрак известен всей стране. Любой, кто видел или слышал его, содрогнется при упоминании о нем. Людям нередко случалось слышали в воздухе скачку и ропот, крики и вопли, треск и гром, словно бы от охотничьей кавалькады, а также лай собак, звуки рогов и выкрики, разносящиеся по полям и лесам. Крестьяне говорят: «Это летучий охотник!»; бросаются на землю или прячутся за деревом, пока дьявольский призрак не исчезнет из виду.

На западной стороне Мёена есть лес, называемый Грёнваельд, в котором каждую ночь охотится Грён-Етте (Зеленый великан[680]). Он скачет на лошади, держа свою голову под левой рукой, с пикой наперевес, окруженный множеством гончих. Во время урожая крестьяне оставляют снопы овса для его лошади, чтобы она не потоптала ночью их урожай. В честь этого великана назван Грёнсунд, точно так же, как Панефьорд назван в честь Пане, которая помолвлена с Грён-Етте, Около Френдрупа можно видеть большой камень, который, как утверждают, был местом, где спал Грён-Етте. В приходе Ааструп на Фальстере[681] есть несколько холмов, в которых погребены те, которых поразил копьем Грён-Етте. Сами Грён-Етте и Пане погребены в Харболл-Марке, в приходе Стеге, где до сих пор можно видеть огромную могилу в двести метров длиной.

Однажды ночью, когда Грён-Етте охотился в Борре-Сков, он остановил свою лошадь перед дверью Хенрика Фиенбое, постучал в нее и попросил хозяина дома постеречь его собак. Когда он уехал, Хенрик Фиенбое стоял в дверях, держа собак, на протяжении двух часов. Наконец Грён-Етте вернулся с подстреленной им русалкой, которая лежала поперек лошади, — и сказал крестьянину: «Я охотился на нее семь лет, но сегодня подстерег ее у Фальстера». После этого он попросил чего-нибудь выпить. Выпив, он подал Хенрику Фиенбое золотую монету. Однако эта монета прожгла дыру в руке крестьянина и исчезла в земле. Охотник рассмеялся и произнес: «Теперь ты можешь сказать, что Грён-Етте протянул тебе руку. Но чтобы ты не мог сказать, что я пил за твой счет, возьми себе поводок, на котором ты держал собак». После этого он поскакал дальше, а Хенрик взял поводок, который долго хранил в запертом сундуке. После этого он стал богатеть. Но поскольку он относился к деньгам беззаботно, то через какое-то время стал еще беднее, чем был, и в конце концов умер в нищете.

В прежние времена на Мёене существовал обычай оставлять последний сноп в поле, но в более позднее время последний сноп сжатого овса бросали в поле со следующими словами: «Это для Йоде из Упсалы; это для его лошади в канун Рождества». Крестьяне считали, что если они этого не сделают, то скот погибнет. В Норвегии этот обычай принял другую форму — сноп в канун Рождества выставляли на длинной жерди для птиц.

Точно так же, как король Вальдемар охотится по ночам на Зеландии, так и Палне-Охотник[682] охотится в Фиене. Рассказывают, что некий крестьянин, который сто лет назад жил около Оденсе, однажды присоединился к нему. Когда вечером он отправился со своими людьми обвязывать снопы ячменя, к нему подошла высокая и пригожая женщина, которая спросила: «Ты не видел сейчас Палне-Яегера?» Тот ответил, что не видел, и она исчезла в лесу. Не прошло и часа, как появился обутый в сандалии Палне-Яегер, в шлеме с развевающимся плюмажем, с луком на левом плече и колчаном на правом. Он спросил: «Ты не видел сейчас Лангпатте?» Когда ему показали, куда направилась женщина, он поспешил за ней следом. Однако Палне-Яегер не смог поймать ее в ту ночь, поскольку на следующую ночь и женщина, и охотник снова появлялись друг за другом.

Каждую ночь под Новый год Палне-Яегер берет три подковы из той или другой кузницы в Фиене — и кузнецы не забывают выложить эти подковы на наковальню, поскольку за одну забранную он всегда оставляет три золотые подковы. Но если он является в кузницу и не находит подков, то забирает наковальню — как это однажды произошло с кузницей в Корупе, в которой Палне-Яегер взял огромную наковальню, чтобы забросить ее на колокольню церкви Седена. Потом кузнецу стоило большого труда стащить эту наковальню вниз.

Хорне Яегер охотится по ночам в окрестностях Аархууса, желая истребить всех эльфиек. Однажды утром один человек из Лингена, который вел с пастбища свою лошадь, услышал за спиной опасный шум и увидел человека, который на лошади направлялся прямо к нему. Это был Хорне Яегер; за ним на шелковом поводке бежали три собаки. «Подержи моих собак», — крикнул он испуганному крестьянину, после чего проскакал мимо. Вернулся он довольно скоро, с двумя эльфийками, переброшенными через шею лошади. Их волосы были связаны вместе. «Теперь отдай мне моих собак, — крикнул он крестьянину, — и давай руку, я дам тебе на выпивку». Крестьянин протянул руку, но охотник лишь прикоснулся к ней тремя пальцами — оставив одни ожоги — и поскакал дальше, под жалобные стенания женщин.

В окрестностях Аалборга Ионе Яегер часто скачет по воздуху, а за ним по земле несется свора гончих. Любой, кто встретит его на дороге, должен немедленно лечь на землю, чтобы не заболеть. Иногда можно слышать ужасающий крик, которым охотник созывает собак. Если ему случается скакать мимо дома, в котором открыты противостоящие друг другу двери, его собаки проскакивают через дом. Если в это время в доме варят пиво, оно будет испорчено — как и пироги, если их пекут.