Нордическая мифология - Торп Бенджамин - Страница 31

Далее он отправился к ярлу и потребовал выполнения обещания, доказав то, что именно он является освободителем его дочери с помощью древка и наконечника, оставшегося в теле дракона. Наконец, выяснилось и то, что молодой человек является конунгом, сыном Сигурда. Брак был совершен со всей подобающей рангу торжественностью. От жены Торы у Рагнара было двое сыновей, Эрик и Агнар; однако счастье их продлилось недолго: Тора умерла, и Рагнар оставил свой край под правлением сыновей и мудрых советников, вновь стал вести жизнь морского скитальца, чтобы в обществе викингов утопить или хотя бы смягчить боль утраты.

Когда Хеймир из Хлиндаля получил известие о смерти Сигурда и Брюнхильд и о том, что их дочь и его воспитанницу собираются погубить, он приказал сделать огромную арфу, в которой укрыл ребенка вместе со множеством драгоценных камней, и отправился на север. Он дал ей отведать лука, который способен значительное время поддержать в теле жизнь. Хеймир описывается как гигантская и величественная фигура; хотя одежда попрошайки и нищего мало соответствовали внешности, манеры и мелодичное пение арфы свидетельствовали совсем о другом. Оказываясь в уединенном месте, в лесу или на поле, он выпускал девочку погулять, однако, если она начинала плакать, находясь внутри арфы, когда он находился среди людей или в чьем-нибудь доме, он играл и пел до тех пор, пока ребенок не успокаивался и не замолкал.

Наконец, поздним вечером Хеймир явился к одному маленькому и уединенному жилищу в Норвегии, носящему имя Спангархеде[172], в котором жили старик по имени Айд и его жена Грима. Старуха сидела одна, и Хеймир едва уговорил ее развести огонь в очаге, чтобы он мог согреться. Она не отводила глаз от арфы, из которой торчал краешек дорогого платья; однако ее подозрения вспыхнули с еще большей силой, когда под рукавами одеяния бродячего арфиста, когда он протянул руки к огню, блеснул яркий золотой браслет. Она провела Хеймира в комнатушку, где, утомленный путешествием, он скоро крепко заснул. Ночью возвратился крестьянин. Утомленный дневными трудами, он был недоволен тем, что ужин еще не готов, и принялся горестно жаловаться на участь бедняка. Тогда старуха сказала мужу, что он может поправить свое состояние до конца дней своих, если убьет незнакомца, у которого, как она видела, в арфе спрятано много золота и драгоценностей. Сперва старик не хотел совершать столь низменный поступок, однако жена в итоге все-таки заставила его убить спящего Хеймира. Когда старики открыли арфу и из нее вышла маленькая Аслауг, оба они пришли в ужас и вне сомнения убили бы и ее, если бы трогательное личико не пробудило в них совесть. Чтобы избавиться от подозрений, они переодели ее как собственного ребенка в грубую одежду и назвали Кракой. Шли годы, Крака выросла и прославилась своим разумением и красотой. В основном время свое она проводила в лесу, где пасла скот своего приемного отца. Она прекрасно знала о своем происхождении, о котором помнила по многократным рассказам Хеймира; но со своими приемным родителями держалась, словно немая, и не произносила ни слова.

Однажды вечером корабль Рагнара вошел в гавань возле Спангархёде, и он послал часть своих людей на берег — печь хлеб. Когда они вернулись, оказалось, что весь хлеб пригорел и испортился. В качестве извинения они сказали конунгу, что их смутила своей красой сельская девушка по имени Крака, настолько прекрасная, что они не могли отвести от нее глаз; они даже решили, что она столь же прекрасна, как и Тора. Они много рассказали Рагнару о ее уме и остром языке. Рагнару захотелось проверить их рассказ, и он приказал, чтобы Крака явилась к его кораблю, не одна, но и не в чьем-либо обществе; не одетой, но и не без одежды; не голодной, но и не сытой. Она выполнила все условия, но только после того как конунг гарантировал ей право невозбранно прийти и уйти. Она пришла закутанной в сети, распустив как плащ густые гладкие волосы; сопровождала ее только собака, и она надкусила луковицу, но ничего не ела. Конунг был не менее удивлен ее разумом, чем красотой. Он обратился с молитвой к Одину, чтобы тот вдохнул в девушку такую любовь к нему, чтобы она немедленно уступила его желанию. Однако Крака слишком ценила собственную честь и отвергла его ухаживания. Рагнар попытался купить ее подарком — вышитым платьем, принадлежавшим его покойной княгине, со словами:

«Умеешь ли ты так вышивать? Примешь ли серебром шитое платье? Будет тебе к лицу платье, принадлежавшее некогда прекрасной Домашней Лани? Своими лилейными руками выткала она эту чудную ткань. Мне, вождю героев, верной была она до смерти».

Крака ответила:

«Не могу принять я серебром шитое, платье, прежде принадлежавшее Домашней Лани. Зовусь я Кракой, одетой в черную как уголь вадмель[173]; ибо я должна ходить по камням и пасти коз на морском берегу».

Удивленный всем, что он увидел и услышал, конунг готов был, пообещав ей жениться, уговорить девушку провести с ним ночь; однако она осталась непреклонной, а честь не позволяла ему нарушить данное обещание. Наконец, Крака согласилась на то, что, если конунг вернется, сохранив желание сделать ее своей княгиней, она будет готова последовать за ним. Спустя некоторое время конунг вернулся, и Крака, распрощавшись со своими приемными родителями, отправилась в его замок, где и был совершен их брак со всей подобающей пышностью.

Однажды случилось, что Рагнар посетил своего друга конунга Ёстена, правившего в Упсале. Вечером юная дочь Ёстена принялась обходить чертог, угощая вином и медом Рагнара и его людей. Конунг был потрясен красотой юной княжны, и спутники его решили, что конунгу их скорее подобает иметь своей княгиней прекрасную дочь царственного друга, чем крестьянскую дочь Краку. Тогда оба конунга договорились на том, что Рагнар вернется домой, отпустит Краку, возвратится обратно и женится на дочери Ёстена. Когда Краке стало это известно, она открыла конунгу свое настоящее имя Аслауг и что она дочь конунга Сигурда и Брюнхильд, последняя из знаменитого рода Вёлсунгов; и что Хеймир после гибели ее родителей бежал с ней от врагов, спрятав ее в арфе, и был убит Аки в Спангархеде, после чего она получила имя Крака. Рассказ этот пробудил Рагнара от его увлечения, и, тронутый привязанностью жены, Рагнар более не возвращался в Упсалу. Дружбе его с конунгом Ёстеном пришел теперь конец, и с той поры Аслауг сделалась свирепой и мстительной, как и вся ее родня.

Фюлгии представляли собой ангелов-хранителей или духов помощников конкретной личности или же целого народа. Фюлгию мог увидеть находящийся на грани смерти. ««Нужно быть обреченным (умирающим), чтобы увидеть свою Фюлгию», — сказал Исландец имевшему видение[174]». Фюлгии иногда являлись и другим людям. Мы читаем, что Хедин, возвращаясь домой в канун Рождества, встретил в лесу ехавшую верхом на волке, взнузданном змеями, троллиху, предложившую разделить его общество. Когда он поведал о случившемся своему брату Хельги, тот понял, что эта встреча предвещает его смерть, поскольку это его собственная фюлгия приставала к его брату под видом женщины, ехавшей верхом на волке. Когда человек умирает или приближается к смерти, его фюлгия стремится последовать за его ближайшим родственником или за членом его семьи. Если человек видит свою фюлгию окровавленной, это предвещает насильственную смерть.

Очевидно, идентичны фюлгиям хам (Hamr, induviae) и хамингии. В Atlamal Костбере снится, что она видит как хам или гений Атли вошел в дом в обличье орла и окропил всех кровью. В Ренах Вафтруднира и Ve gt amsquit ha хамингии идентичны норнам.