Военный трофей (ЛП) - Вон Элизабет - Страница 25

• Предыдущая
• 25/76
• Следующая

— Ешьте.

Я подчинилась.

Как только я набила рот, Маркус начал объяснять, в мельчайших деталях, значение слов «еда» и «отдых» Я решила, что самый мудрый выбор состоит в том, чтобы продолжать кивать и есть.

Наконец Кир вышел из уборной.

— Маркус.

Маркус остановился и поднял голову.

— Довольно.

Маркус закрыл рот, вылил воду на руки Кира и ушёл, бормоча себе под нос.

Казалось, я взяла в рот солому. Мне удалось её проглотить, но с большим трудом. Я не представляла, что говорить и делать. Мои мысли занимала стоящая у меня за спиной кровать. Я потеребила губу, опустила голову и сосредоточила свой взгляд на столе.

Военачальник не спешил. Он наложил себе на тарелку еды и приступил к трапезе. После нескольких минут я решила, что это странно: сидеть за столом, не прикасаясь к еде или поддерживая беседу — так что я тоже приступила к еде, стараясь откусывать маленькими кусками.

— Это моя вина.

Я сразу же прекратила жевать и с полным ртом подняла брови.

— С палатками. Я знал, что наш жрец-воин погиб в одном из сражений. Я хотел назначать кого-нибудь смотреть за ранеными, но Симус пропал без вести и в порыве чувств… я забыл. — Он опустил взгляд и стал вертеть еду в руках. — Я извинился перед теми людьми.

Я с трудом сглотнула и недоверчиво посмотрела на Кира.

Маркус выбрал этот момент, чтобы вернутся в палатку с бурдюком и двумя кубками в руках. Он разлили вино, пристально наблюдая за нами обоими.

— Трапеза принесёт много пользы, если есть сидя за столом. Ешьте. — Он поставил кубки на стол, повесил бурдюк на спинку стула Кира и дал военачальнику небольшой подзатыльник. — И вы тоже, о Великий.

Продолжая разговаривать сам с собой, Маркус вышел из комнаты. Как же он разнервничался. Я даже задержала дыхание. Кир ухмыльнулся и потянулся за мясом.

Смутившись, я продолжила есть. К счастью Кира больше заботила еда, а не я. Я сделала укус, полная решимости сидеть ниже травы и тише воды, но все же, что-то меня беспокоило. После глотка каваджа я рискнула задать вопрос.

— А что с другими целителями? — спросила я. — Почему они не выполнили свой долг?

Кир пожал плечами.

— Нет никаких других целителей.

— Что?! — Я уронила хлеб. — У тебя огромная армия, и при этом нет других целителей? Даже подмастерьев или учеников?

Кир отломил кусочек от булки.

— Все люди в этой армии — воины. У нас нет целителей. Мы получаем базовые знания во время похода. Ухаживать за ранеными — это своего рода наказание. — Он пожал плечами. — По крайней мере, так всегда было.

— Это безумие! С такой-то армией? А как же рана Симуса?

— Это летальный случай. — Его лицо потемнело. — Больной умрёт либо от раны, либо ему одарят милосердием.

Я замерла, потрясённая увидеть его лицо полное боли. Должно быть, такая судьба постигла дорогого ему человека.

Кир повернул голову.

— Маркус вернулся.

Я сразу же начала есть. Маркус вошёл в комнату и осмотрел стол хмурым взглядом. Он проворчал, без всякого сомнения, удовлетворённо, и вышел. Как только я решила, что горизонт чист, я заговорила:

— Теперь с этим покончено. — Я впилась в Кира взглядом. — Это моя работа, частичка моей души, и я хороша в этом деле.

Он посмотрел на меня.

— Ты согласна? Попросишь об этом?

Я заколебалась и опустила глаза. Немного поздно напоминать мне о моем статусе, но будь я проклята, если позволю тем людям страдать.

— Я согласна. — Я рискнула бросить на Кира взгляд, пытаясь прочесть его лицо, но безуспешно. Но надежда возросла, когда он медленно кивнул. — Ты позволишь?

Он пристально на меня посмотрел.

— Да. Это усилило бы мир после тех смертей.

— Смертей? — спросила я, и тут вспомнила. — Лошади?

— Убиты арбалетными болтами. Такое оружие используют лишь ксиане.

— Ты должен переговорить с Ксимандом. Он найдёт…

Взгляд Кира стал мрачнее тучи.

— А если нападения заказал он?

— Ксиманд не пошёл бы на такой шаг. Он присягнул тебе, дал… — Я осеклась, не желая думать об этом. — Он не сделал бы этого.

И все же из глубин моей памяти раздался голос брата. С какой ненавистью он говорил с Уорреном о лошадях людей Огненной земли!

Кир отнёсся к моим словам скептически и обратил внимание на тарелку. Казалось, на секунду он потерялся в своих мыслях. Мы поели в тишине, и я задалась вопросом, насколько далеко я смогу продвинуться. Наконец, я сделала глоток вина.

— Мне понадобятся поставки для палатки.

— Поставки? — Он отодвинул тарелку большим пальцем и просто посмотрел на меня. Я уставилась на свою тарелку и поняла, что она опустела, как и остальные подносы. В конце концов, я умирала с голоду.

Маркус захлопотал и убрал блюда, оставляя лишь мех для вина и кубки. Он встал с подносом в руке и посмотрел на меня.

— Трофей.

Я удивлённо подняла глаза.

Маркус посмотрел на меня без следа гнева на лице и спокойно произнёс:

— Я слышал, как вы поступили сегодня днём. Хорошая работа. — Он нахмурился. — Но в следующий раз, если ослушаетесь моих наставлений, то узнаете, насколько остр у меня язык. Поняли?

После этого Маркус поклонился Киру и пожелал нам обоим спокойной ночи.

Я посмотрела на Кира. Он откинулся на своём стуле, пристально изучая кубок. Я сделала ещё один глоток. Вино отличало богатый фруктовый вкус.

Кир заволновался.

— Поставки? Что именно тебе нужно?

— Травы и прочее. Мне нужны лекарства, особенно кора ивы.

— Ива? Что это такое? — озадаченно спросил он.

Я открыла рот и заёрзала на месте. Мои штаны зацепились за грубое дерево, и я открыла рот от удивления, вспомнив на чем я сижу. Я встала, угрожая перевернуть стол, и опустилась на колени около табурета. Крича в восхищении, я начала сдирать кору с дерева. Пень был от ивового дерева.

— Трофей? — Кир наклонился вперёд, чтобы понять, что я делаю.

Я рассмеялась, отрывая высушенная кору с пня, повернулась и показала находку.

— Кора ивы!

Кир нахмурился, все ещё не понимая.

— Из этого можно приготовить лекарство. Лекарство, сбивающее температуру. — Я покачала головой. — Я сидела на всем этом добре столько времени и …,

Я сложила кору на столе.

Кир рассмеялся. Я подняла глаза и заметила его оценивающий взгляд.

— Ты страстно увлечена своим ремеслом. — Он поднял голову. — Твоей… профессией?

Я кивнула.

Кир встал и неторопливо потянулся. Услада для моих глаз. Затем он склонился надо мной, и меня околдовали его ярко-голубые глаза.

— Давай узнаем, можно ли пробудить в тебе иные виды страсти.

С этими словами он отнёс меня на кровать.

Я закрыла глаза и попыталась за что-нибудь ухватиться. Этот момент, наконец, настал, а я не готова, и все же… Я знала свой долг с самого детства.

Я представляла, что когда-нибудь буду спать с мужчиной, выбранным моим отцом. Мужчиной, с которым меня связали священные клятвы, произнесённые во время свадебной церемонии в тронном зале. Я думала, что мой муж будет чтить и уважать меня, и возможно даже иногда обо мне заботится. Но Ксиманд не спешил со свадьбой, и эти мечты растаяли как дым.

Меня касались руки рабовладельца, и между нами не было никаких клятв или уз. Ни церемонии, ни священных слов, ни ясного будущего. Меня отдали по приказу моего короля, и я повиновалась, но моё сердце оплакивало все утерянные возможности. Уважение. Честь…

Любовь.

Как и в прошлую ночь Кир прижал руку к моей груди. Тепло обожгло кожу даже через рубашку, и все разумные мысли улетучились из головы. Кровать заскрипела. Кир лёг рядом со мной и слегка прижался ко мне. Я сделала глубокий вдох, но ничего не произошло, и я распахнула глаза.

Кир подвинулся и приблизил ко мне своё лицо. Смущённая такой близостью, я в шоке слегка отвернулась. Он наклонился и уткнулся носом в моё ухо. Кожа коснулась кожи, и у меня перехватило дыхание от прикосновения. Без всякого промедления Кир нежно поцеловал меня в подбородок. Его тёплое дыхание защекотало щеку. Он наклонился ещё ниже и на сей раз легонько облизал место поцелуя. Я стала вырываться. Его рука ласково меня остановила, словно приказывая лежать тихо. Мне удалось прекратить извиваться, но моё дыхание участилось. Сердце раздирали чувства, своего рода боль. Своего рода тоска.

• Предыдущая
• 25/76
• Следующая