Вампир поневоле - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 15

Я метнулся в ванную, уставился в зеркало, и Ромкин небогатый запас немецкого, состоявший до недавнего времени из «русише швайн» и «Гитлер капут!», пополнился несколькими новыми выражениями…

Уж не знаю, в кого я такой уродился (отец, с утра не побрившись, к вечеру зарастает до глаз, как чеченец), но у меня щетина растет лишь над верхней губой и на подбородке, оставляя щеки совершенно голыми («козлячья бородка», как иногда издевается Вовка). В любом случае, сейчас у меня на левой щеке отпечаталась толстая смазанная полоса. Такая же полоска была на левой ладони…

Ч-черт! Там же был Анин телефон, я его переписать забыл!

Еще полчаса я потратил на то, чтобы оттереть чернила с лица. Пемзой. А это больно, однако… Пару раз в ванную заглядывал Ромка и ехидно советовал воспользоваться щеточкой для ног… Оба раза я посылал его подальше.

И ладно бы полоска была тонкой, это можно пережить – я сотни раз нечаянно разрисовывал себя ручкой во время уроков. А так…

Наконец я оттер эту чертову пасту. Щека горела и болела-а-а… Дотронуться до нее было невозможно. Скотство!

– Так что ты хотел приготовить? – мрачно поинтересовался я у Ромки.

– Давай отбивные пожарим?

Почему бы и нет?

К приходу родителей все было вымыто, вычищено и приготовлено. И я даже смог подобрать более ли менее подходящую наволочку для своей подушки. Конечно, девять десятых этой самой наволочки заполнено не было, а в середине выпирал страшный горб, ну да фиг с ним. Кроме того, моя щека приняла более-менее нормальный вид.

В кроватку я пошел в десять часов вечера. Родители отправились спать тоже примерно в это время. Только Ромка застрял у телевизора. Сколько можно?! Сидит то у компьютера, то у этого ящика. И оттуда и оттуда клещами не оторвешь. Если так дальше пойдет, братца скоро дикторы узнавать будут.

В общем, я отключил на сотовом телефоне звук, оставив вибрацию (у моих однокурсников есть вредная привычка звонить в час ночи и интересоваться, с какого числа у нас начинаются занятия и точно ли я не хочу присоединиться к их пьянке), разделся, принял душ и лег спать. К счастью, родители не обратили внимания на странный вид моей подушки.

Ровно в двенадцать ноль-нуль (как по сигналу точного времени сверяли) сотовый застучал-задребезжал, подскакивая на столе. Я подскочил на диване. Все! С завтрашнего дня отключаю его на ночь. А еще лучше – отключаю вообще.

– Алло? – прошептал я в трубку.

Не хватало еще Ромку с родителями разбудить.

– Алло, Андрей? Привет.

Вовка? Ему-то что надо?

– Андрюх, можно я у тебя переночую?

Я поперхнулся. Переночевать? С какой это радости?

– Вов, ты где сейчас? Тебе же до меня ехать и ехать…

– Я во дворе, перед твоим домом… Чего-чего? Сакрдьё?[1] Надо запомнить…

– Сейчас выйду.

Я наспех оделся, натянув джинсы и какую-то рубашку, сунул трубку в карман и осторожно выполз в прихожую. Так… Один шлепанец – вот, а второй…

В этот момент приоткрылась дверь в зал, где в последнее время спит Ромка:

– Андрей, ты куда?

О господи, разбудил-таки!

– Ром, иди спать!

– Я фильм смотрю. А ты куда?

Не скажешь, так он такой буй-гай поднимет… Родителей разбудит…

– Вовка звонил. Он сейчас перед домом, на улице. Я выясню, чего он хочет, и приду.

– А-а-а, – понимающе протянул Рома. – Ты только побыстрее там. А то мало ли что…

– Хорошо, – улыбнулся я, забирая с тумбочки ключи с брелком в виде небольшого плюшевого мишки. – Закрывай дверь, я сам открою.

– Ага. – Он едва слышно щелкнул замком.

Не, на лифте я сейчас не поеду, лучше пешочком спущусь. А то решат коммунальщики поступить по заветам дедушки Толи (это который Чубайс) – электричество сэкономить, и буду я до утра в лифте куковать.

Данешти сидел на деревянной лавке неподалеку от детской песочницы и курил сигарету, уныло пуская колечки дыма. Ну, по крайней мере, он переоделся: сейчас на Вовке была выглаженная белоснежная рубашка и рваные джинсы. Большей несочетаемости и придумать было нельзя…

Я подошел к нему:

– Привет.

– Привет… Мышка-норушка, а мышка-норушка, пустишь меня в теремок к себе переночевать?

– Между прочим, – заявил я, – если ты не заметил, я мужского пола!

– Серьезно? Никогда бы не догадался! – делано удивился Вовка. – Тогда будешь старым седым крысом! Ну так пустишь ты меня или нет?

А утром меня родители вместе с ним к чертям собачьим выгонят.

– А что случилось? С матерью поссорился?

– Да нет, – вздохнул Вовка. – С дядей Витей.

– У-у-у, – протянул я. – Тяжелый случай.

Согласный вздох:

– Ага…

Дядя Витя появился в Вовкиной и Аськиной жизни около пяти лет назад. Сперва провожал тетю Лиду до дома. Потом начал захаживать по выходным. А потом и вовсе переехал к ним.

Своих детей у дяди Вити не было, а потому он решил, что имеет право воспитывать чужих. Хотя нет, вру. Асю дядя Витя не доставал, а вот Вовке, с его манерой каждые два-три дня менять стиль и представать то в образе расхлябанного хиппи, то в строгом костюме, пришлось потуже. Едва вышеупомянутый дядя переехал в дом к тете Лиде, так сразу и заявил, что он сделает, цитирую: «из этого оболтуса человека». Вот Вовану и доставалось по полной программе.

– Так ты что, – поинтересовался я, – с утра по городу шастаешь?

– Да нет, – вздохнул он. – Когда я утром домой приехал, этого хмыря не было, уже на работу ушел. Мама еще дома была, ну… И устроила мне головомойку по полной программе. Я промолчал. В конце концов, она права, я мог хотя бы сотовый взять, когда к тебе отправился. Ну в общем, когда она ушла, я с сестрой пообщался, по дому ей помог… В шесть пришла мама. Все нормально, спокойно… Она ж уже выговорилась… А в семь он приперся… Ну и начал на меня орать, как потерпевший! Мол, ты такой-сякой, мать до инфаркта доводишь!.. Я понимаю, что он правильно говорит, но, с другой стороны, он мне никто и не имеет права разговаривать со мной в таком тоне! В общем я его послал далеко и надолго, хлопнул дверью и ушел… Ну так что, пустишь к себе чи как?

Я вздохнул. И что с ним теперь прикажете делать?

– Вов, какой у Аси сотовый?

– Зачем тебе?

– Надо.

Смурной Вовка продиктовал одну за другой цифры, я набрал номер (ой, а он же у меня в телефоне записан…) и нажал клавишу посыла вызова.

Ася, словно ждала, взяла трубку после первого же гудка:

– Да?!

– Ась, привет, это Андрей.

– Я узнала, чего ты хочешь?!

– Ась, Вовка сейчас рядом со мной. Я дам ему трубку, а ты попытайся убедить, что не будешь бить его ногами и ему можно вернуться домой, хорошо?

Мембрану телефона чуть не выбило звуковой волной:

– Я?! Не буду его бить?! Конечно, не буду! Я просто придушу его голыми руками! Этот гад несколько дней неизвестно где шлялся, ночью опять куда-то свалил! Мама третьи сутки одной валерьянкой питается! Я его…

– Ась, он просто перенервничал, вот и все…

– Не буду я с ним разговаривать! – буркнула девушка, успокаиваясь. – Лучше передай ему, пусть домой едет, тогда, может быть, до завтрашнего дня доживет.

– Хорошо, – хмыкнул я, выключая трубку.

Когда я пересказал Вовке диалог, тот пару минут бурчал, что никуда не пойдет, а лучше поспит здесь, на лавочке, но едва я дословно сообщил обо всех Аськиных угрозах, как Вован резко передумал и заявил, что он всегда был сторонником ночевок дома. Он вскочил с лавки и быстрым темпом направился прочь со двора. Я едва успел его догнать и схватить за плечо.

– Эй, ты чего? – удивленно спросил Вовка.

– Я тебя провожу.

– Зачем? Мне не два года, я сам спокойно дойду до автобуса.

Я улыбнулся:

– Я пообещал Асе, что отправлю тебя домой. Так что я провожу тебя до остановки, а дальше уже отправишься сам. – Вовка мрачнел прямо на глазах (так… начинается стадия под кодовым названием: «Ты мне не доверяешь?! Считаешь, что я убегу?!»), поэтому я поспешно добавил: – А заодно воздухом свежим подышу.