Ты не буди вулкан остывший (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 4

• Предыдущая
• 4/50
• Следующая

   Они поженились спустя год, когда Андрей открыл фирму по охране с крутым для того времени оборудованием и штатом работников, где каждый стоил десятерых. Как-никак бывшие сослуживцы. Они с Карецким трудились не покладая рук, наладили поставку видеокамер и компьютеров из заграницы. Каждый раз кто - то из них уезжал в командировку за новой партией.

   Прошел год безоблачного счастья, как он тогда предполагал. Для него Вероника была центром вселенной, его маленьким миром, где плескается счастье, всепоглощающее и идеальное до боли. Она училась, он работал как проклятый и был рад, словно ребенок, каждый раз, когда возвращался домой. Ни одна женщина не смогла заменить ему Нику. Ни с кем и никогда он не горел в таком диком водовороте страсти как с ней. Ника умела свести его с ума одним взглядом, одним лишь прикосновением нежных пальчиков. Когда он целовал ее пухлые губы, у него в голове взрывались миллиарды метеоритов наслаждения. Только она могла отдаться ему прямо на улице, только она умудрялась распалить его как голодное животное, лишь проведя кончиком языка по губам. Вот и сейчас он посмотрел в ее глаза и почувствовал, как по спине змейками скатились ручейки пота, а в горле пересохло как от жажды. Ее волосы развевались на ветру, а нежная кожа сияла в лучах зимнего солнца. Она такая же шелковистая на ощупь как он помнил? Ее губы все такие же сладкие? Его пальцы дрогнули от неумолимого желания коснуться ее волос, зарыться в них как когда - то, всей пятерней. Он даже сжал их в кулак, чтобы удержаться. Но молодая женщина окатила его таким ледяным холодам, что его сердце едва оттаяв, вновь замерзло. Побежала к своему кобелю, наверняка кто - то ждет ее дома так же как он когда - то. Кто - то, кто называет ее "своей", его Нику, его маленькую нежную девочку. Его жену.

  " Бывшую, Асланов, бывшую, не забывай об этом, она чужая - не твоя" - Андрей поморщился и вновь закурил сигарету. Вспомнил как, приехав в Харьков, сразу заехал на Садовый. Знакомые шестнадцатиэтажки встретили его ностальгией и радушием. Расспросил соседей - не удержался. Квартиру продала, съехала три года назад. Он тогда еще долго кружил по знакомым улочкам, собирая воспоминания как на нитку, даже остановился у школы, наблюдая за ребятишками, и чувствуя, как воспоминания душат и мешают дышать полной грудью.

   Только одно он понял ясно - он не забыл. Увидел - и хаос ворвался в душу. Разнес все на куски. Стер в пыль былое спокойное равнодушие. Бред какой - то, столько лет прошло. Между ними все давно кончилось, он не простит ее никогда. То, что разбилось уже не склеить, не забыть измены и предательства.

   Асланов закрыл глаза - вновь ее личико: красивое, ослепительное и такое родное. Нет - чужое. Он вспомнил как с остервенением бил Корецкого, до боли в руках, сбивая костяшки до мяса. Молча, наносил профессиональные удары, в превратившееся в сплошной синяк, лицо. Он не дал сопернику возможности сказать ни слова, тут же выбив передние зубы и оглушив ударом в солнечное сплетение. Потом плюнул на скорчившегося в его ногах Олега и уехал на вокзал. Больше Андрей о них ничего не слышал, а через пару месяцев Коршун помог ему оформить развод, даже без ее согласия. В тот день Асланов бросил обручальное кольцо в океан и забылся в пьяном угаре. Он думал, что выжег воспоминания о ней из своего сердца. Вытравил запах. Стер ее из своей памяти. Лишь каждый раз, накрывая собой такие разные тела случайных любовниц, он осатанело врезался в их плоть, сгорая от ненависти к той из - за кого так и не смог стать самим собой. Наверно, даже под гипнозом, он не сможет забыть эту роковую для него женщину. Его наказание и проклятье, его хроническую болезнь и безумие с синими как майское небо, глазами.

  Андрей рванул машину с места, заревел мотор. Включил музыку на полную громкость.

  Сотовый требовательно затрещал и Асланов нажал кнопку на наушнике.

  - Вояка, ты где? Всего - то за коньяком послали. Мы с ребятами заждались. Ты за смертью быстрее ходишь.

  Андрей усмехнулся - Коршун никогда не подсылал к нему секретаря, звонил лично и относился искренне, как к другу.

  - Владимир Александрович, да тут пробки покруче чем в Нью - Йорке, застрял в трех соснах.

  - Ты рули, Асланов, скучно мне без тебя. С "Телекома" звонили. Завтра какую - то кралю пришлют бумаги подписывать. Мне с ней как? Домой привести или можно все же в ресторанчик?

  Андрей закурил и вырулил в узкий переулок, чтобы миновать затор.

  - Фирма нормальная, мы их пробили по нашим каналам. Можете и в ресторанчик, только пару ребят все же с собой возьмите.

  - Что у тебя с голосом, Андрей?

  - Эх, ностальгия, Владимир Александрович, душу разбередила проклятая.

  Послышался тихий смех.

  - Ладно, давай пошустрей, мы твою проклятую в коньяке утопим.

  Андрей отключил наушник и снова задумался. С виду уравновешенный и спокойный Коршун умел преподносить неприятные сюрпризы. Если перейти ему дорогу, более жестоко и хладнокровного врага не сыскать - из-под земли достанет и смерть покажется блаженством. Хоть он и сунулся в политику, приобрел себе имя, по-прежнему, в глубине души, оставался просто Вовкой. Бывшим беспризорником, живущим по закону улиц. Это не изменится никогда. Коршун - одиночка по жизни. Женщины приходят в его дом лишь затем, чтобы утром побыстрее унести ноги с увесистой пачкой баксов. За годы службы Андрей успел выучить босса наизусть. Все его привычки, вкусы, увлечения. Он проникся уважением к этому сильному и властному человеку, поднявшемуся из грязи. Свое огромное состояние Коршун сколотил на крови и трупах конкурентов. Он продирался вперед, сметая и подминая под себя всех, кто мог ему помешать. На самом деле Вилли Джонсон очень одинок - ни друзей, ни семьи. Везде одни заговоры, сплетни да корысть. Только с Андреем и говорил по душам, вот так, за бутылкой коньяка. Они часто сидели вдвоем по выходным, резались в шахматы, Асланов слушал рассказы Коршуна о прошлом. Когда они познакомились, Владимиру Александровичу перевалило за четвертый десяток, к тому времени он уже прошел суровую школу выживания - суды, тюрьма, нары. Коршун поддержал Асланова в трудную минуту, приблизил к себе и во всем ему доверял. Пожалуй, Андрей и был для него единственным другом среди стаи волков, с которой тот жил годами.

  Ника забежала в метро и прислонилась спиной к мраморной стене. Бросила взгляд на улицу - "БМВ" все еще стоит у тротуара. Она сжала руками виски, силясь прийти в себя унять лихорадочную дрожь во всем теле. Каждый вздох дается с трудом, а грудь словно стянуло железными обручами. Какого черта он вернулся? Почему именно сейчас, когда она научилась жить без него, иногда спать по ночам и не реветь в подушку? Просыпаться по утрам и как обычный человек радоваться жизни. Бывший - никак не стал таковым, спустя годы. Она все еще помнит его, каждую черточку на родном лице: взгляд, губы с упрямой, четкой линией и колючие щеки, к которым прикасалась когда - то в порыве нежности. Чужие губы. Чужое лицо. Чужие глаза. Как же больно. Душа вывернута наизнанку и истекает кровью... Никогда не забыть...Никогда не простить.

  1996 г. Харьков

  Пустая квартира, эхом откликнулся собственный голос в жуткой тишине. Нижнее белье в груде битого стекла и поникших бутонов роз. На стене свадебный снимок в уродливых трещинах. Ступая босыми ногами, прошла в спальню. Хаос. Вещи на полу. Шкафы пустые. В ванной - пусто, даже бритву не оставил. Провела дрожащей рукой по зеркалу, в котором так часто отражались они оба - счастливые, влюбленные. Он ушел... За ним... Объяснить, поговорить, догнать.

  " Все не так! Андрей! Дай мне шанс объяснить! Господи!"

  Накинула плащ и босиком по лестнице, наступила на битое стекло - не заметила. Кровавый след отпечатался на грязных ступеньках.

• Предыдущая
• 4/50
• Следующая