Красный - Хансен Эва - Страница 64

• Предыдущая
• 64/100
• Следующая

— Линн, великолепно! Ты бы на себя посмотрела сейчас!.. Тебя сфотографировать на твой телефон?

— Да.

Сделав снимки, Ларс развязывает мне глаза, но освободить руки и ноги не торопится.

— Постоишь еще так? А я воспользуюсь твоей беспомощностью…

— Так нечест…

Договорить не позволяет поцелуй. Оторвавшись от меня, Ларс смеется:

— Честно! Ты только посмотри, разве можно не воспользоваться вот этим, — он показывает мне снимок на телефоне.

Я ахаю, но не столько от вида собственного распятого тела, сколько от того, что вижу на себе. Он показывает вторую фотографию, на которой на моем теле, словно зажатый между грудями, расположился Санта-Клаус. Его ручки лежат на груди, ножки болтаются внизу, а весь вид выражает полнейшее блаженство.

— Вау!

— Вот тебе и вау. Я заслужил награду за такую придумку?

— Конечно.

— Тогда не сопротивляйся.

Можно подумать, что без боди-арта я бы сопротивлялась…

Игры, игры… Остается вопрос: а что дальше? Но думать о «дальше» категорически не хочется, я счастлива каждым прожитым днем.

Оле злится, что я до сих пор ничего не узнала о БДСМ. Анны не видно. Курт привычно возится с официальными данными, Улоф занимается хакерством. Марта отлеживается после очередной жесткой порки.

Понятно, что ничего до Рождества мы разузнать не успеем. С Ларса подозрения сняты, но вопрос-то остался. Если честно, мне совершенно не хочется возвращаться в этот интернет-журнал и даже в этот офис. Мне так хорошо рядом с Ларсом, что и вспоминать об Анне и Оле нет желания.

Мы уже практически две недели рядом, сейчас не каждую минуту, у него тоже дела, в которые Ларс вовсе не намерен меня допускать. В Университете на меня смотрят так, словно я выиграла главный приз, я даже рада, что все сдано досрочно и больше нет необходимости появляться перед придирчивыми взглядами наших красавиц, недоуменно вздернутые плечи которых ярче любых слов выражают их мысли, вернее, одну: что он во мне нашел?!

А сердце почему-то ноет, словно в предчувствии беды. Я знаю: все очень хорошо долго не бывает, жизнь полосатая…

— Квартиру на Эстермальмсгатан уже привели в порядок, туда можно съездить посмотреть.

В его взгляде какое-то напряженное ожидание, я смеюсь в ответ:

— Конечно! Где еще может быть квартира у Ларса Юханссона, как не в «Квартале жаворонков»?

— Зря смеешься. Почему я не могу иметь там квартиру? Тоже очаровательный район, ничуть не хуже твоего СоФо.

— Я знаю, что не хуже, только безумно дорого.

— Это квартира деда.

— Мой тоже жил в центре, у бабушки там осталась квартира, но, конечно, не у Энгельбректчюрки.

— А где?

— На Библиотексгатан.

— Красная ковровая дорожка по улице менее помпезна чем «Квартал жаворонков»? А почему ты не там?

— Я больше люблю СоФо.

— Не знай я тебя, заподозрил бы в определенных пристрастиях.

— Каких, например? — Я делаю честные-пречестные глаза, словно и не догадываюсь ни о наркотиках, ни о сексуальных изысках своего района.

— Любви к вранью.

— Какому это?

— Ты так стараешься скрыть от меня свои мысли и эмоции…

Я откровенно смущена. Что он знает или о чем догадывается?

— Что, так заметно?

— Угу, — он расстегивает мои джинсы.

— Ларс, я…

— Я не трону твою грудь. Обойдемся нижней частью. Нужно же посмотреть, не осталось ли следов от порки. И не ври, что не хочешь меня, иначе придется тебя наказать.

Я ловлю себя на мысли, что мне… хочется наказания!

— Ее и нельзя. Ларс, у меня критические дни…

— Как жаль, я надеялся, что их не будет… месяцев девять.

Я краснею от такого предположения.

Взор Ларса становится настороженным:

— Только не говори, что ты пьешь таблетки, чтобы не забеременеть от меня.

— Не пью, но…

Несколько мгновений он смотрит мне в глаза, и я привычно тону в его стальных волнах.

— Поехали на Эстермальмсгатан?

— Да, — мой голос хрипл, как и его.

— Одевайся.

На сей раз за рулем «Вольво S80» сам Ларс. Усаживая меня в машину, он заботливо помогает устроиться поудобней. И это человек, который способен не на шутку выпороть. Действительно, два человека в одном. Какой же ты, настоящий Ларс Юханссон?

Но мне определенно нравится эта двойственность, когда от ласкового Ларса можно получить флоггером, а жесткий минуту назад, он вмиг становится очень заботливым и бережным. Мало того, я понимаю, что буду просто провоцировать наказания, чтобы потом он жалел меня больше.

Ларс ведет машину легко и спокойно, каким-то образом получается, что ему не мешает поток других автомобилей, светофоры включаются вовремя, по пути не попадается ни одного красного, все услужливо зеленые, Юханссон во всем Юханссон. Я тихонько хихикаю от мысли, что он приказывает и светофорам тоже.

— Что? — удивляется Ларс.

Я объясняю. Он кивает, словно так и нужно.

— Видишь, даже светофоры слушаются, а некоторые глупые девчонки не жалеют свои попки.

Я поспешно отворачиваюсь к стеклу, но Ларс уже понял, в чем дело.

— Или тебе нравится быть битой?

— Ужасно, но, кажется, да.

Он пожимает плечами:

— Только не перестарайся, иногда рука у меня тяжелая.

— А ты многих бил?

Мы стоим на перекрестке (все же попался красный!) на Карлаваген, пользуясь этим, Ларс внимательно вглядывается в мое лицо:

— Такая одна. Серьезно предупреждаю: не нарывайся.

Я только вздыхаю. Чувствовать себя маленькой девочкой, о которой заботятся и которой в случае непослушания грозит порка, оказывается, тоже приятно.

Ларс сокрушенно качает головой:

— С кем я связался!

— Ты жалеешь?

— Пока нет, там посмотрим.

Мы уже приехали. Вообще-то Эстермальмсгатан тянется до самой Карлаплан, но я почему-то не сомневалась, что Ларс поедет в начало улицы. К тому же он сам подтвердил про «Квартал жаворонков».

Так и есть, паркуется во дворе неподалеку от церкви и выходит, чтобы помочь покинуть уютную машину мне. Протягивая руку, интересуется:

— Знаешь, почему этот район так назван?

— Из-за проституток.

— И все ты знаешь! Пойдем.

Красивые домики красного кирпича… здесь тоже особый Стокгольм, но не такой, как в СоФо, это шведский романтизм. Все очень добротно, аккуратно, чисто, респектабельно и безумно дорого. Самые дорогие квартиры в Стокгольме.

Мы поднимаемся на четвертый этаж, по пути Парс здоровается с пожилой супружеской парой, отправляющейся на прогулку со своим лабрадором, открывает дверь и пропускает меня вперед.

Сердце бешено бьется, заглушая даже звуки снаружи. Что я там увижу? Пока ничего особенного. Красиво, уютно, но ничего страшного. Большой холл, арка в гостиную, оттуда дверь явно в спальню. Из холла в кухню, серьезно укомплектованную техникой, это видно даже от входа.

Ларс помогает раздеться, кивает на еще одну дверь:

— Туалет.

Я отправляюсь мыть руки — хорошая привычка, воспитанная папой, первым делом после того, как разуешься и снимешь куртку — вымой руки. Замечаю, как Ларс довольно ухмыляется.

— Проходи, осматривайся.

Сам он моет руки следом за мной, явно торопясь. Чего-то боится?

Большая уютная гостиная. Хорошие постеры на стенах, все белое и черное, даже диваны. Мне приходит в голову лукавая мысль, что на белых диванах поощряют, а на черных наказывают, но я понимаю, что все не так просто. Рояль белый…

Дверь в спальню открыта, и ее содержимое никаких вопросов не вызывает, вплоть до стоящего в углу велотренажера. Еще одна дверь явно в ванную, она тоже приоткрыта. Словно демонстрирует, что тут ничего необычного.

А вот на второй стене дверь закрыта, и что-то подсказывает мне, что за ней и есть тайна квартиры. Я вопросительно смотрю на Ларса. Он ухмыляется так, что мне становится не по себе. Нет, там уже не трансвеститский гардероб Мартина, там нечто серьезней. Я прекрасно понимаю, что все купленные Ларсом девайсы именно там.

• Предыдущая
• 64/100
• Следующая