Последняя любовь - Робертс Нора - Страница 11

• Предыдущая
• 11/16
• Следующая

– Это единственное укромное место в гостинице, где можно спокойно разговаривать, – со вчерашнего вечера мы словно в окружении. Хотел поговорить с тобой у Эйвери, да ты сбежал. Что там случилось с Элизабет?

– Ради всего святого! – Райдер сдернул шапку, взъерошил густые темно-каштановые волосы. – Ты притащил нас сюда, чтобы обсуждать призраков?

– Там был Мерфи, – напомнил Бекетт. – Один: дверь в коридор закрыта, дверь на террасу открыта. А ему, черт возьми, всего шесть! Клэр уже почти не боится Лиззи. Если бы она не написала предупреждение на запотевшем зеркале в ванной – уж не знаю, как ей это удалось, – мы бы не успели вовремя, когда Фримонт напал на Клэр. Тем не менее Мерфи еще совсем кроха.

– Ладно, ты прав. – Райдер снова надел шапку. – Меня бесит вся эта история с привидением.

– Тебя иногда и скамейки в парке бесят.

Бекетт только покачал головой.

– Мы почти все узнали от Мерфи. Этого парня не остановишь. Решил навестить Лиззи и пошел. Рассказал ей о школе, о щенках, а она расспрашивала его о родственниках.

– Значит, Мурфик-смурфик мило побеседовал с призраком, – прокомментировал Райдер. – Ему нужно собственное телешоу. Привидения в гостях у Мерфи!

– Очень смешно, – сухо заметил Бекетт. – Лиззи вышла на террасу, но Мерфи не разрешила – мол, мама будет волноваться. А еще она сказала, что любит стоять на террасе. И о том, что ждет Билли. Она уверена, что теперь, когда отель отремонтировали и вокруг полно людей и света, Билли будет легче ее найти.

– Кто такой Билли? – осведомился Райдер.

– Вот-вот, Мерфи тоже не понял.

– Что вы на меня уставились? – возмущенно спросил Оуэн. – Я ничего не слышал. Я пришел, когда там уже была Эйвери, держала Мерфи. Мы отослали его к Клэр, чтобы она не волновалась.

– Да, он все твердил о Лиззи и о том, что вы с Эйвери тоже там были. А я не мог открыть дверь, ее словно заклинило.

– В общем, Лиззи забавлялась. – Оуэн хотел небрежно пожать плечами, однако лишь нервно дернулся. – Не в первый раз.

– И не в последний, – пробормотал Райдер.

– Да, не в первый и не в последний, – согласился Бекетт, – но когда ты открыл дверь изнутри, у тебя был такой вид, словно тебе врезали по башке чем-то тяжелым. Вот я и хочу знать, что произошло между тем, как ты отослал Мерфи, и тем, как ты открыл дверь.

– Ничего особенного.

– Брехня! – Райдер фыркнул. – Не умеешь ты врать, братец. Если ничего особенного не произошло, то почему в «Весте» ты был такой хмурый? Как наседка на разбитых яйцах. А потом смылся под предлогом того, что тебе надо поработать с документами.

Райдер ухмыльнулся и кивнул Бекетту.

– Что-то там точно произошло.

– Давай, Оуэн, колись, – поддержал Райдера Бекетт.

– Ну хорошо, хорошо. Эйвери рассказала о том, что узнала от Мерфи. Была очень взволнована и в мечтательном настроении. Все из-за Лиззи и Билли, которого она ждет, – прямо сюжет для кино. Романтика, любовь до гроба и прочая дребедень. Ну, вы знаете, вполне в духе Эйвери.

– Вообще-то, не знаем. – Райдер пожал плечами. – Лично я никогда не разговаривал с Эйвери о романтике и любви до гроба. А ты, Бекетт?

– Нет, насколько я помню. Это Оуэн был ее первым дружком.

– Заткнись! – Смущенный и рассерженный Оуэн переступил с ноги на ногу. – Ей было пять, может, шесть. Как сейчас Мерфи.

– Она сказала, что выйдет за тебя замуж, – напомнил Бекетт, и они с Райдером прыснули со смеха. – У вас будет три кошки, две собаки и пятеро детишек. Или трое детей и пять собак.

– Ты подарил ей кольцо, брат.

Загнанный в угол Оуэн сердито оскалился.

– Кольцо из дурацкого автомата, торгующего жвачкой! Мы просто играли! Господи, да я сам был тогда ребенком!

– Поцеловал ее прямо в губы, – вспомнил Бекетт.

– Случайно! Это ваше вспыльчивое, пропахшее жимолостью привидение распахнуло дверь, к которой прислонилась Эйвери. Не успел я опомниться, как она повисла на мне и…

Удивленно подняв брови, Бекетт склонил голову набок, изучая лицо Оуэна.

– Вообще-то я говорил о том времени, когда ей было пять.

– Черт!

– Ну-ка, просвети нас! – потребовал Райдер. – Ты что, целовался с Маленькой Рыжей Машиной?

– Так получилось! – оправдывался Оуэн. – Ее толкнуло ко мне дверью.

– Ага, почаще бы так.

– Иди к черту!

– Видимо, долгий был поцелуй, – предположил Бекетт. – Судя по твоему виду, когда ты отпер дверь.

– Я не отпирал дверь! Это все она!

– Рыжая?

– Нет, не Эйвери. Элизабет. А потом она рассмеялась.

– Эйвери?

– Да нет же! – Еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться себе в волосы, Оуэн шагал между ящиков. – Элизабет. Я услышал ее смех после того, как Эйвери психанула и ушла.

– Эйвери психанула из-за того, что ты ее поцеловал? – спросил Бекетт.

– Нет. Возможно. Откуда мне, черт возьми, знать, из-за чего женщины психуют?

На Оуэна накатила досада.

– Да причиной может стать все, что угодно! А на следующий день прежняя причина уже не важна, зато находится другая. Ни один мужчина ничего не поймет, – мрачно сообщил он.

– Пожалуй, – кивнул Райдер. – Ладно, вернемся к нашему разговору. Она ответила на твой поцелуй? Уж это мужчина точно поймет.

– Да, ответила.

– Машинально или с чувством?

– С чувством, – признался Оуэн. – Не просто по-дружески чмокнула.

– С языком?

– Господи, Рай!

– Видишь, не только тебя интересуют подробности. – Райдер кивнул Бекетту. – Определенно языки участвовали.

– Я же сказал, что она ответила на поцелуй! А потом Бек начал колотить в дверь, и все стало каким-то сюрреалистичным. Она сказала, что не хочет странностей. Ну, я и сказал, что хорошо. Она сказала, что пойдет помогать Дэйву, а я опять сказал: «Хорошо».

– Вот придурок! – Райдер жалостливо покачал головой. – Предполагалось, что ты будешь умным. Ты – умный, Бекетт – добрый, я – красивый. А ты показал себя придурком. Ты здорово облажался, приятель.

– С чего это я придурок?

Бекетт поднял руку.

– Я объясню. Ты страстно целуешь девушку, и, если я правильно понял, ей это нравится. А когда она пытается выяснить, в чем дело, ты твердишь одно слово – «хорошо». Нет, ты и вправду придурок.

– Она не хочет странностей. Я пытался сделать так, чтобы это не выглядело странным.

– Тебя толкает мертвая женщина, в результате чего ты целуешься взасос со своей старой подружкой, а привидение запирает дверь? Это действительно странно, – заключил Райдер.

– Никакая она не старая подружка! Ей было пять лет!

Райдер дружески положил руку на плечо Оуэна.

– Женщины такое не забывают. Если не хочешь, чтобы все стало еще страннее, поговори с Эйвери. Эх ты, бедолага!

– Эйвери права, – задумчиво произнес Бекетт. – Лиззи очень романтична. Я впервые поцеловал Клэр в этом здании и только потом догадался, что Лиззи все подстроила. Ну, или кое-что.

– Вот ты с ней и поговори! – потребовал Оуэн. – Пусть отстанет.

– Должно быть, поцелуй с Рыжей вызвал у тебя разжижение мозга, – предположил Райдер. – Можно сказать женщине, что делать, и – если ты поведешь себя правильно! – она, не исключено, тебя послушается, хотя бы частично. Это живая женщина. А вот мертвая… Честно говоря, я сильно сомневаюсь.

– Чушь.

– Поговори с Эйвери, – посоветовал Бекетт. – И чем скорее, тем лучше.

– Чушь.

– Ладно, дамочки, побеседовали по душам, и хватит: работать пора. – Райдер подошел к двери и открыл ее. – Нам еще отель заканчивать.

Оуэн не пытался избегать Эйвери. Да у него ничего и не вышло бы со всей этой суетой с завершением ремонта, завозом мебели, уборкой и перекусами. Раньше, при нормальных обстоятельствах, он встречался с Эйвери примерно раз в неделю, а с начала строительства отеля видел ее каждый день. Сейчас, когда работа перешла в заключительную стадию, их с Эйвери пути пересекались постоянно. Тем не менее Оуэн прекрасно понимал – как ни крути, придурком он все-таки не был! – что ни одна из встреч не годилась для того, чтобы объясниться. Его бы постоянно отвлекали, даже если бы удалось найти укромное местечко.

• Предыдущая
• 11/16
• Следующая