Подумай дважды (СИ) - Чайка София - Страница 48

• Предыдущая
• 48/57
• Следующая

— Что?! — Это было что-то новенькое и весьма неожиданное. Сима даже подалась вперед, чтобы ничего не пропустить. — Как это, спорили? Зачем?

— А как обычно парни спорят на девушек? Неужели, никогда не слышала о таком?

Слышала и читала, но никогда не думала, что подобное случится с ней самой.

— Так. Понятно. А теперь выкладывай все, да поподробнее.

— Детали слегка стерлись из моей памяти.

Кеша явно юлил, но Сима не могла уличить его в ложной забывчивости.

— Не прибедняйся.

— Зачем мне это? — Теперь уже Сима схватила его за руку, не давая подняться из-за стола. — Ладно. Кое-что я вспомнил. Мы поспорили на ящик коньяка, что он с тобой переспит.

— Коньяк?! Негодяи!

Сима даже не подозревала, что может так сильно разозлиться на Бритта. О Кеше речь не шла. На него она давно махнула рукой, но Егор! Если бы в эту минуту он попался ей под руку, она бы расцарапала его красивое лицо в кровь. Во всяком случае, сейчас ей так казалось. Сима думала, что ее уже ничем не возможно удивить, но Кеша сумел.

— А ты предпочитаешь, чтобы мы поспорили на что-то другое?

Серафима успела заметить легкую улыбку на лице Грибова, как ни странно добрую, а не насмешливую, но не желала анализировать это открытие.

— Убирайся отсюда, пока я тебя не выгнала взашей!

— Уже ухожу — как только ты отпустишь мою руку. — Сима отбросила его ладонь и сложила руки на груди, пытаясь успокоиться. Кеша тут же поднялся и попятился к двери. — Кстати…

— Больше ничего не хочу слышать.

— Но я все же скажу. Бритт отказался от коньяка.

Пока Сима раздумывала над тем, что это значит, в кухне появился отец.

— Ругаетесь? Сколько можно?

— Папа, это наше личное дело.

— Тогда не орите, и не делайте его общественным. Марьяна жмется к стене в коридоре и боится войти.

Сима промолчала, а Лаврентий осмотрел стол и заявил:

— Принеси мне, дочь, кофе в гостиную. Булок не нужно.

Серафима направилась к кофейнику, когда Кеша посторонился, пропуская Симакова. В этот момент зазвонил его телефон. Грибов вытащил его из кармана брюк и удивленно уставился на дисплей.

— Крамарь.

Первым отреагировал Лаврентий.

— Что бы он не говорил, назначь ему встречу в офисе — в своем кабинете, и не признавайся, что я приехал.

Кажется, ему, наконец-то, повезло. Грибов согласился встретиться с ним для приватного разговора. Наверное, похищение грибовской малолетки все же пошло на пользу делу. Естественно, его, Крамаря, делу. Странно только, что ждет его Кеша в офисе, а не на нейтральной территории, но это не имело принципиального значения. Главное, что они побеседуют и, в конце концов, расставят все по своим местам. Грибову — младенец, ему — акции.

Подумать только, а ведь еще ночью он почти потерял надежду, что его шантаж удастся! Правильно учил его отчим — никогда не сдавайся, и тогда то, что ты хочешь, приплывет к тебе в руки. Правда, сам мужчина большого добра не нажил, но он во многом и не нуждался. Женившись на матери Аркадия заезжий мичман заполучил дом, кухарку и безотказную любовницу, к чему, видимо, и стремился.

Амбиции самого Аркадия более значительны. Он, конечно, тоже привык, что дома его ждет горячий ужин и молчаливая, интеллигентная жена. Возможно, поэтому сегодняшней ночью он почти не спал. В доме стояла непривычная тишина, а еще Кеше пришлось довольствоваться бутербродами. Он забыл заехать в ресторан, чтобы поужинать прилично.

Ворочаясь в огромной кровати, он придумывал новые планы и отбрасывал их один за другим. Ничто не годилось. Утром, во время поисков в шкафу свежей рубашки, Аркадий снова решил взяться за Кешу.

Воодушевленный и настроенный на победу, он подмигнул симпатичной секретарше и без стука вошел в кабинет Грибова в согласованное время. Иннокентий остался стоять у окна, не сделав навстречу даже шага. Он молчал, и это раздражало.

— Я так понял, что руки друг другу мы пожимать не будем.

Не то, чтобы Аркадий не мог без этого обойтись, но нужно же с чего-то начать.

— После того, что ты наделал? Ни за что.

— Как хочешь. — Аркадий прошествовал к креслу и сел, закинув ногу на ногу. Пусть Грибов стоит, если ему так хочется. — Так что? Ты подготовил бумаги?

— Акции?

— Мне надоело повторять. Ты прекрасно знаешь, что да, именно их.

— Нет.

Кеша отвечал на удивление спокойно, даже лениво. Аркадий нахмурился. Он затылком чувствовал, что здесь что-то не так.

В чем же подвох?

— Значит, решил выставить на всеобщее обозрение грязное белье?

— Это твое белье грязное. Жена ушла и тому подобное…

У Аркадия свело скулы от внезапно нахлынувшей злобы.

— Не тебе меня судить. Ты тоже разводишься.

— Развожусь, но детей не ворую.

— А кто здесь ворует? Я пригласил племянницу в гости, а потом моя супруга отвезла девочку домой.

— Будешь рассказывать эту галиматью в другом месте. В суде, к примеру.

— Только после того, как все узнают, что сын Эллы — вовсе не твой племянник.

— Вот как?

— Представь себе.

— Ну что же, нет худа без добра. Марьяне будет легче добиться развода. Сам понимаешь, супружеская измена и все такое.

Крамарь стиснул зубы. Он не подумал об этом, но потом мысленно отмахнулся — решение этого вопроса можно отложить. Аркадий не сомневался, что сможет что-то придумать.

— Это мои проблемы. Вернемся к твоим. Я буду настаивать на генетической экспертизе.

— Тогда ты должен меня поблагодарить.

— За что? Акции пока не в моем кармане.

Грибов скрестил руки на груди и, выдержав паузу, сообщил:

— Я сделал экспертизу за тебя. — Аркадию показалось, что из него вдруг вышел весь воздух. Он закашлялся, пытаясь восстановить нормальное дыхание. Кеша подождал несколько секунд, а затем поинтересовался с ехидной улыбкой на лице: — Тебя все еще интересует результат? — Крамарь продолжал кашлять, теперь скорее умышленно, чем по-настоящему. Он не знал, что сказать. — Так вот, Адам, вне всякого сомнения, мой родственник. А это означает…

— И что это значит? — выдавил из себя Крамарь.

— Что ты ему — не отец. Если только…

— Что?

— Если только мы с тобой не родственники. Но, насколько мне известно, это невозможно.

Крамарь больше не собирался терпеть издевательства, тем более от слюнтяя Грибова. Он не мог спокойно смотреть на его ухмыляющуюся, довольную мину.

Аркадий сорвался с кресла и бросился с кулаками на Иннокентия. Крамарь не желал смириться с поражением. Слишком много сил, времени, денег, лет ушло на подготовку, чтобы просто взять и отказаться от мести. Грибов заслужил хотя бы нескольких синяков или сломанной челюсти за игры с огнем, а затем…

Не успел он сделать и несколько шагов, как кто-то схватил его сзади и вывернул за спину правую руку, а затем и левую. Крамарь, рыча и извиваясь, как загнанный зверь, обернулся, чтобы увидеть обидчика, и наткнулся на бритоголового шкафоподобного молодого мужчину.

— Черт, что такое?! Откуда ты взялся!? Отпусти меня!

— Не ругайся, мальчик. Я этого не люблю. Теперь тебе даже хвостатый вряд ли поможет.

Аркадий перевел взгляд на пожилого мужчину, появившегося из-за спины амбала в костюме.

Симаков!

Аркадий намеренно избегал его много лет, чтобы усыпить бдительность и подобраться поближе. Хотя Лаврентий и присутствовал на его свадьбе, Аркадий сомневался, что властный и самоуверенный мужчина вообще заметил жениха.

Крамарь планировал встретиться с ним, тысячу раз прокручивал в голове это событие, даже видел его во сне — но не при таких обстоятельствах. И это взбесило его еще больше.

— Не тебе мне указывать. Папаша.

Он намеренно провоцировал старика, но тот невозмутимо, хотя и слегка хромая, прошествовал к креслу, в котором совсем недавно сидел Аркадий, устроился в нем и небрежно махнул рукой в сторону стула.

— Посади его там.

— Я тебе не марионетка!

Крамарь снова начал вырываться, но охранник слегка приподнял его и, как ребенка, усадил на стул, завел руки за спинку стула и надел наручники. Возмущенный Аркадий попытался приподняться, но амбал нажал на его плечи, усаживая обратно.

• Предыдущая
• 48/57
• Следующая