Поднимаясь ко мне - Лейтон Мишель - Страница 36

• Предыдущая
• 36/45
• Следующая

— Это все не так важно, Марисса. Не преувеличивай. Думаю, тебе нужно просто поехать домой и отдохнуть.

— Нет, не нужно. Мне не нужен отдых. Мне необходимо знать, что ты меня прощаешь. А потом мне надо поговорить с ним, — говорит Марисса и оглядывается через плечо на Нэша; кажется, на Кэша она, с тех пор как вошла, даже не взглянула.

Интересно, что она думает и что ей известно.

— Где моя дочь?!

Сердце падает, когда я слышу этот голос. Бросаю взгляд на Кэша. Он стоит на другом конце комнаты, но я вижу, как он напрягся и замер.

Первое побуждение — забраться под одеяло с головой. Но это, разумеется, не выход. Самое лучшее, что я могу сделать, — сесть прямо и вести себя как женщина, уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения.

Мама останавливается в дверях спальни и смотрит поочередно то на Нэша, то на Кэша. Взгляд испепеляющий, от такого у меня яйца отсохли бы, если бы имелись, конечно. Но кажется, в приливе сочувствия я именно это и ощущаю. Отсыхание воображаемых яиц. Приятного мало.

Нэш тихонько отходит в сторону, освобождая место якорной стоянки, чтобы мама могла войти. Кэш не двигается, только протягивает руку:

— Я Кэш Дейвенпорт. А вы, наверное, мама Оливии.

— С чего это вы решили? Уверена, она ничего вам обо мне не рассказывала. В противном случае вы поостереглись бы разыгрывать такие номера с моей дочерью.

— Достаточно того, что я знаком с вашей дочерью. То, что вы произвели на свет и помогли вырастить такого человека, как она, говорит в вашу пользу.

— Если вы столь высокого мнения о моей дочери, почему она находится в таком плачевном состоянии?

— Потому что она хороший человек и хотела помочь кое-кому. Хотела помочь мне. Она здесь, чтобы я мог защитить ее.

— Ну, значит, вы неплохо постарались, — припечатывает мама, проходит мимо Кэша и направляется ко мне.

Кэш сжимает зубы, а мой подбородок уже зажат рукой матери. Она изучает мое лицо.

— Ты ранена?

— Нет, мам. Кэш и Гевин нашли меня и обо всем позаботились.

— Кэш, Гевин, Гейб. Где ты насобирала этого мусора? Я думала, тебе пойдет на пользу отъезд из Солт-Спрингс, но ты, вероятно, из тех девиц, которые западают… на таких типов вне зависимости от того, где живут.

— Мам, я не…

— Вижу, матушка Оливии исполнила обещание.

Я заглядываю за спину матери и вижу, что в дверях спальни появился Гевин.

«В следующий раз импровизированную вечеринку в тогах я устрою так, что буду единственной прилично одетой из всех гостей».

— А ты! Из-за тебя в первую очередь она попала в эту переделку. Если бы ты просто отвез ее в колледж, как она просила…

При этих словах Гевин склоняет голову — в основном потому, что она права.

— Ты не можешь обвинять его в этом, мама. Он думал, что все делает правильно. Так и было с того момента, как на меня напали.

Мама поворачивается ко мне и смотрит на меня своими льдистыми глазами.

— Честно, у тебя что, нет стыда? Нет гордости? Нет чувства самоуважения? Почему ты позволяешь этим людям указывать, что тебе делать, позволяешь вовлекать себя в проблемы? Зачем ты таскаешься повсюду с такими типами?

— Ну, хватит! — Кэш выступает из-за ее спины. — Может быть, она и ваша дочь, но это не дает вам права разговаривать с ней в таком тоне.

— Еще как дает. Вот кому здесь лучше бы помолчать, так это тебе. Полагаю, ты — тот самый тип, с которым она живет? Тот, который марает ее репутацию на постоянной основе? Ты недостаточно уважаешь ее, чтобы жениться? Используешь — как дешевую шлюху.

— Я ее не использую. И я…

Мама величественным взмахом руки прерывает его.

— Мне неинтересны твои объяснения. Я здесь для того, чтобы забрать свою дочь и увезти ее от тебя подальше. Прошу вас, будьте так добры, оставьте нас в покое. — Она снова поворачивается ко мне и распоряжается: — Ну, одевайся. Ты едешь со мной домой.

— Нет, мама, я не еду. Я остаюсь здесь. Я взрослая женщина. Ты больше не можешь мной командовать.

— До тех пор, пока ты не перестанешь вести себя так, я буду с тобой обращаться, как обращалась.

— Вести себя как? Да, я сделала несколько ошибок, несколько раз составляла неправильное мнение о людях. Разве это так ужасно? Так ненормально? Ты тоже совершала ошибки, и посмотри на себя. Ты что же, думаешь, я стану следовать твоему примеру, чтобы превратиться в такую же холодную, несчастную одиночку?

— Ни одно из этих определений ко мне не относится, Оливия.

— Относится, ты просто сама не знаешь об этом. Ты подцепила отличного мужика, который поселил тебя в превосходном доме, купил тебе дорогую тачку, обеспечил безбедную жизнь, но ты несчастна. Ты любила отца, но с чего-то вбила себе в голову, что он недостаточно хорош. Но я-то не ты, мама. Я предпочту жизнь, полную любви и счастья, всем деньгам в мире.

— Против этого я не стала бы возражать, но если ты думаешь, что кто-нибудь из них, — говорит она и тычет большим пальцем себе за спину, указывая на Кэша, — тот мужчина, который одарит тебя чем-нибудь иным, кроме сердечной боли, подумай еще раз.

— Мама, он рисковал жизнью, чтобы спасти меня.

— Это из-за него ты оказалась в опасности.

— Нет, я сама виновата. Я знала, что рискую, но хотела помочь.

— Что может быть настолько важным, чтобы совершать подобные глупости, Оливия?

— Чья-то жизнь, мама.

— Жизнь того, с кем ты едва знакома. Я права?

Я делаю паузу.

— Да, но…

— Никаких «но». Это было еще одно решение, которое показывает, что ты не способна сама о себе позаботиться. А посему этим и собираюсь заняться я.

— Я сделала это ради любви, мама. Я сделала это для Кэша. Потому что я его люблю. Это было важно для него, а значит, было важно и для меня. Почему ты не можешь этого понять?

— О, я понимаю это очень хорошо. Это означает, что ты подцепила очередного неотразимого подлеца, который заведет тебя в мир страданий, а потом бросит, когда ты перестанешь быть для него приятным развлечением. Он этого не стоит, как…

— Мама, прекрати! — кричу я. Она делает шаг назад, как будто я ее ударила. — Не все парни, которые выглядят определенным образом, одеваются определенным образом и ведут себя определенным образом, одинаковы. Всю жизнь ты пыталась подтолкнуть меня к таким мужчинам, рядом с которыми хотела меня видеть. Ты заставила меня чувствовать, будто со мной что-то не так, раз мне нравятся ребята, которые ездят на мотоциклах или больших машинах и играют в рок-группах. Но в них ничего плохого не было, мама. Они просто мне не подходили. Я бы не хотела провести всю жизнь рядом с одним из них. Сейчас мне это ясно. Но ты этого не понимаешь. Не видишь разницы между «сейчас» и «тогда». Ты никогда не могла быть нормальной матерью, которая обняла бы свою дочь, если та плачет, и сказала бы ей, что настанет день и найдется тот единственный, которому стоит отдать свою любовь. Тебе это просто было не по силам. Ты считала своим долгом при каждой удобной возможности внушать мне, что я буду счастлива только с таким мужчиной, как Лайл, который настолько зациклен на своей работе и деньгах, что на любовь у него просто нет времени. Но, мама, если влюбиться — это значит подвергнуть себя риску, что может стать больно, я на это согласна. Потому что в конце концов я нашла того, ради кого стоило рисковать. Я бы не променяла Кэша на весь мир, мама. Ты никогда не думала, что все эти сердечные раны, все эти слезы, неудачные попытки нужны были для того, чтобы не пропустить настоящее чувство, когда оно возникнет? Ты разве не можешь просто порадоваться за меня и оставить нас в покое?

В комнате воцаряется тишина. Мама смотрит на меня так, будто я только что содрала шкурку с ее любимого кролика, чтобы сделать себе шапку. Марисса хмурится. Нэшу явно скучно. Гевин улыбается. А Кэш выглядит так… будто он приближается ко мне.

Его глаза не отрываются от моих. Он останавливается прямо перед матерью. Смотрит на меня несколько секунд, а потом его губы изгибаются в довольной улыбке. Улыбка становится шире, и Кэш склоняется ко мне. Мне кажется, что он сейчас рассмеется, но он серьезнеет и берет мое лицо в ладони.

• Предыдущая
• 36/45
• Следующая