История спиритуализма (др. перевод) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 14

• Предыдущая
• 14/89
• Следующая

В 1857 г. Гарвардский университет снова обратил на себя внимание тем, что подверг гонениям и исключил из своих рядов студента по имени Фред Уиллис за его роль медиума в спиритических сеансах. Казалось, что дух Коттон Мэзера{73} и охотников за ведьмами обрушился на бостонский очаг просвещения, поскольку в те ранние дни в городе постоянно велась борьба с неведомыми силами, которые никто не надеялся победить. Все началось с несдержанной попытки сторонников профессора Юстиса доказать, что Уиллис – мошенник, тогда как все четко свидетельствовало в пользу того, что он был настоящим медиумом, но старался избегать публичной демонстрации своих способностей. Этот случай вызвал значительный интерес общественности, и вокруг него разразился скандал. Можно перечислить и другие подобные неприятные случаи, но тем не менее следует понимать, что желание извлечь выгоду из подобных разоблачений, с одной стороны, и вспышка разума, вызванная новыми потрясающими открытиями – с другой, действительно привели к определенной степени мошенничества среди некоторых так называемых медиумов, а их фанатичные выходки и бредовые утверждения сопровождались тем мгновенным успехом, какого не могли ожидать здравомыслящие спиритуалисты.

Другими любопытными персонажами, чьи способности медиумов привлекли большое внимание, были фермер Джонатан Кунз и его семья, проживавшие в пустынной местности в штате Огайо. Использование музыкальных инструментов прочно вошло в практику демонстрации действий потусторонних сил, а бревенчатый дом семейства Кунз, получивший известность во всех соседних штатах, постоянно был заполнен людьми, хотя находился примерно в семидесяти милях от ближайшего города. Похоже, что в этом случае проявление потусторонних сил носило грубый физический характер, чего и следовало ожидать, поскольку объектом их проявления стал темный, необразованный фермер. Были проведены многочисленные исследования, но факты всегда оставались вне зоны критики. Однако в конце концов Кунз и его семья были вынуждены покинуть свой дом из-за преследований со стороны окружавших их невежественных людей. Простая жизнь на свежем воздухе, похоже, особо подходила для развития мощных способностей медиума. И впервые они стали проявляться на американских фермах, как в случае с Кунзом из Огайо, Эдди из Вермонта, Фосс из Массачусетса и многими другими фермерами, демонстрировавшими аналогичные способности медиумов.

Вполне уместно было бы закончить этот короткий обзор становления движения спиритуалистов событием, сыгравшим важную роль в мировой истории. Это был пример послания потусторонних сил, которое определило характер действий Авраама Линкольна{74} в важнейший момент Гражданской войны. Факты и подтверждающие свидетельства приведены в книге миссис Мейнард об Аврааме Линкольне. Миссис Мейнард, в девичестве Нети Колберн, сама стала героиней этой истории.

Юная леди была сильным трансмедиумом. Зимой 1862 г. она приехала в Вашингтон навестить брата, лежавшего в госпитале Федеральной армии. Миссис Линкольн, жена президента, интересовавшаяся спиритуализмом, посетила устроенный мисс Колберн спиритический сеанс. Результаты произвели на нее очень сильное впечатление, и на следующий день она отправила за девушкой-медиумом экипаж, чтобы ее привезли на встречу с президентом. В своей книге миссис Мейнард с теплотой вспоминает о приеме, устроенном ей великим человеком в Белом Доме, называет имена присутствовавших на приеме. Ее усадили в кресло, она погрузилась в транс, а потом впала в забытье. Вот что, по ее словам, происходило дальше:

«Более часа я разговаривала с ним, а позже узнала от своих друзей, что президент отлично понимал то, о чем мы говорили, хотя присутствующие мало что понимали в нашей беседе, пока речь не коснулась предстоящего принятия Прокламации об освобождении{75}. Было сказано, что президент полон решимости не отменять дату ее принятия и не затягивать с приданием ей силы закона; он уверен, что это будет самое знаменательное событие и его правления, и всей его жизни; и хотя влиятельные партии советовали не торопиться с принятием Прокламации, предлагая вместо этого другие неторопливые меры, президенту хватило мудрости не слушать таких консультантов и твердо придерживаться своих убеждений, действовать бесстрашно и выполнить миссию, возложенную на него высшим Провидением. Все присутствующие заговорили о том, что видели перед собой не хрупкую девушку, а красноречивого оратора, ощущали силу его речи и понимали важность его слов, и, похоже, они осознали, что почти божественные указания исходили от духа какого-то сильного мужчины.

Никогда не забуду обстановку вокруг меня, когда я пришла в сознание. Я стояла перед мистером Линкольном, а он сидел в своем кресле, сложив руки на груди, и пристально смотрел на меня. Я сделала шаг назад, смущенная ситуацией, и не сразу смогла вспомнить, где я нахожусь; потом оглядела присутствующих, застывших в полном молчании. И тут я вспомнила, где нахожусь.

Один из присутствовавших джентльменов промолвил, понизив голос: «Мистер президент, вы не заметили ничего необычного в подобном способе обращения к вам?» Мистер Линкольн резко поднялся с кресла, словно хотел стряхнуть охватившее его оцепенение. Он бросил быстрый взгляд на портрет в натуральную величину Дэниэла Вебстера{76}, висевший над пианино, и воскликнул: «Да, все это необычно, очень необычно!»

Мистер Соумз сказал: «Мистер президент, не будет ли бестактным с моей стороны спросить, действительно ли на вас оказывают давление с целью отложить принятие Прокламации?» На что президент ответил: «В сложившихся обстоятельствах этот вопрос совершенно уместен, если только все мы друзья. – Он улыбнулся присутствующим. – Мне понадобились все мои нервы и сила, чтобы противостоять такому давлению». Джентльмены сгрудились вокруг президента и заговорили между собой тихими голосами, и меньше всех говорил мистер Линкольн. Наконец, он повернулся ко мне, положил ладонь мне на голову и произнес слова, которые я никогда не забуду: «Дитя мое, вы обладаете необыкновенным даром, и я не сомневаюсь, что этот дар от Бога. Благодарю, что вы пришли сюда сегодня. Это настолько важно, что, вероятно, никто из присутствующих не может этого понять. Теперь я должен оставить вас, но я надеюсь, что мы еще увидимся». Он ласково пожал мою руку, поклонился присутствующим и удалился. Мы оставались в зале еще около часа, я разговаривала с миссис Линкольн и ее друзьями, а затем вернулась в Джорджтаун{77}. Вот такой была моя первая встреча с Авраамом Линкольном, она постоянно жива в моей памяти, как и все события того вечера».

Это был один из самых важных примеров в истории спиритуализма, а также, возможно, один из самых значимых в истории Соединенных Штатов, поскольку он не только укрепил президента в его решении сделать шаг, поднявший моральный дух Северных армий, вселив в них нечто вроде духа крестоносцев, но и побудил в дальнейшем Линкольна посетить армейские лагеря, что наилучшим образом сказалось на моральном духе армии. И все же я боюсь, что читатель, изучая великую борьбу и саму жизнь президента, может не найти упоминания об этом важном эпизоде. И все это в результате длительного несправедливого отношения к спиритуализму.

Невозможно представить себе, если уж говорить правду, что Соединенные Штаты допустят, чтобы культ, доказавший свою ценность в самые мрачные моменты своей истории, подвергался гонениям и подавлялся невежественными полисменами и фанатичными властями в той манере, которая распространена в наше время, и что пресса будет продолжать осмеивать движение, подарившее их стране собственную Жанну Д’Арк.

• Предыдущая
• 14/89
• Следующая