Да. Нет. Не знаю - Булатова Татьяна - Страница 86
- Предыдущая
- 86/88
- Следующая
Дома обработали найденные серьги спиртом, а потом показали их, чистые и промытые, Зайцу. Тот чихал и никак не мог взять в толк, что это за зверь такой, коли вокруг него так кружатся оба хозяина. А то, что зверь важный, сомневаться не приходилось, иначе бы эти оба (ОН и ОНА) не закрыли дверь в свою комнату и не заставили скучать в коридоре, прислушиваясь к волнующим звукам, доносящимся из-под двери. Но Заяц – «хороший мальчик», «умный мальчик» – терпеливо ждал, когда его пригласят в святая святых – хозяйскую спальню и даже, может быть, не сгонят с большой кровати и дадут понежиться в лучах искрящегося между ними чувства.
– Заяц, – приоткрыл дверь Матвей, и щенок пулей прошмыгнул в комнату, с разбегу взобравшись на разобранную постель, и попытался лизнуть хозяйку в лицо.
– Лежать, Заяц, – добродушно прикрикнула на него Лера и положила ему на холку руку, украшенную крупным перстнем, которого Заяц никогда прежде не видел. – Ф-ф-фу… Тихо… Пусти папу на место.
– Лерка, – поцеловал жену в висок возвратившийся из душа Жбанников. – У собаки должно быть место.
Щенок при слове «место» поднял уши торчком, но не сдвинулся.
– У него есть место, – с готовностью оправдала своего любимца Лера и потрогала пальцем кожаный нос. – Но нам теперь понадобится еще одно.
– Ты решила завести еще одну собаку? – напугался Матвей. – По-моему, нам и этого предостаточно.
– Я решила завести еще одного ребенка, – внешне спокойно произнесла Лера и, встретившись глазами с мужем, почему-то разрыдалась, чем ввергла лежавшего рядом пса в необыкновенное беспокойство. – Только не надо никому ничего говорить, – предупредила она Жбанникова, всхлипывая, – а то вдруг снова ничего не получится.
– Получится, – заверил жену Матвей и, взяв с тумбочки скрепленные друг с другом серьги, помахал ими в воздухе.
Никакого особенного фарта после судьбоносной находки на себе супруги Жбанниковы не ощутили. Обретя чудо, они суеверно отказались питаться его энергией, потому что боялись разочарования и просто делали дело. «Дорогу осилит идущий», – написал Матвей на огромном, под стать себе, холодильнике, чтобы Лера видела эту запись у себя перед глазами каждое утро. Через месяц хождений по разным учреждениям к прежней надписи присоединилась еще одна: «Дорога в тысячу миль начинается с одного шага». Сделав первый несколько месяцев тому назад, Лера отказалась подсчитывать количество визитов, собеседований и подписанных комиссией справок. Она и Жбанников просто приезжали к означенному времени, терпеливо ждали своей очереди и с надеждой смотрели в глаза очередного должностного лица.
Когда инспектор Комитета по делам опеки и попечительства приняла у супругов полный пакет документов к рассмотрению соответствующей комиссией, Лера, не мудрствуя лукаво, своей рукой нанесла на холодильник еще одну хорошо известную фразу, теперь преисполненную для нее особого смысла: «Без труда не вынешь и рыбку из пруда».
Получив заключение о возможности выступать усыновителями, Жбанниковы перекрестились и оказались в длинном списке кандидатов, ожидающих направления на посещение детей, сведения о которых им были предоставлены заранее.
– А если я не смогу выбрать с первого раза? – напугалась Лера и впилась в инспектора тревожным взглядом. – У меня не будет больше такой возможности? Мне откажут?
– Нам, – аккуратно поправил жену Матвей.
– Противозаконно, – туманно ответила инспектор, печальная женщина без возраста, чем окончательно смутила супругов: было непонятно, кто допускал противозаконие – то ли государство, то ли сами Жбанниковы. – Вот три кандидатуры, – инспектор протянула Лере три информационных листка, на каждом из которых размещалась фотография ребенка, упоминался возраст, а также психические и физические характеристики, включавшие в себя хронические заболевания. – Будьте готовы, – строго произнесла инспектор. – Невзирая на возраст, дети абсолютно здоровыми считаться не могут.
– Да нам не важно, – уверил ее Матвей больше от волнения, чем от понимания.
– Это важно, – не согласилась инспектор и спешно добавила уже другим, сочувствующим голосом: – Но вам повезло, все они полноценные.
Рассматривавшая фотографии детей Лера словно оглохла, и то, что обсуждали инспектор и ее муж, пролетело мимо ушей. Молодая женщина гипнотизировала взглядом каждого ребенка, пытаясь прислушаться к тому, что подсказывает ей сердце.
– Могу я взять с собой фото? – обратилась она к инспектору.
– Разумеется, – подтвердила та и попросила расписаться в очередной амбарной книге.
Машину Лера вести не смогла, она всю дорогу молча рассматривала информационные листки, сто первый раз перечитывая написанное. И всякий раз информация утекала, словно сквозь пальцы, а в голове оставались только пунктирные изображения детей.
Добравшись до дома, Лера Жбанникова смогла озвучить только то, что двое из предложенных были мальчиками, одному – полгода, другому – два. Первого звали Матвей, второго – Женя. Девочке недавно исполнилось четыре, но на фотографии она была в шапке, поэтому ничего, кроме больших темных глаз, аккуратненького носика и огромного темного рта, разглядеть не удалось.
– Что скажешь? – обратилась Лера к мужу и тут же поняла, что тот не скажет ничего, настолько мучительна была поставленная перед ним задача: выбрать кого-то из трех.
– Может быть, Матвей? – предложил Жбанников, естественно отреагировав на имя. – Представляешь, я – Матвей и сын – Матвей. Не всякий раз такие совпадения случаются.
Фразу о судьбоносном совпадении Лера пропустила мимо ушей, потому что после возвращения старинных бриллиантов дала себе слово ничему не удивляться. Ее не устраивало другое, и она сразу честно в этом призналась: ребенку было всего шесть месяцев. Это означало, что ей снова придется пройти через бессонные ночи, разведенные смеси и многое другое.
– Это в моей жизни уже было, – Лера кивнула головой на Зайца. – Больше не хочу.
Матвей, судя по всему, тоже не особо рвался к памперсам, бутылочкам и всему тому, что сопровождает столь ранний возраст.
– Тогда кто? – предоставил он право выбора жене.
– Он, – Лера протянула мужу листок с информацией о двухгодовалом мальчике.
– А, может, девочку? – робко предложил Жбанников. – Парень-то у нас, вроде как, уже есть…
– Нет, – категорически отказалась Лера и даже перевернула информационный листок так, чтобы изображение девочки больше ее не тревожило. – Четыре года. Сформированный характер. Неизвестно, какая семья, какие родители. И потом: может, мы ей не понравимся?
Этот вопрос взволнованный Матвей Жбанников озвучил сопровождавшему их инспектору.
– Ну, так не берите, – посоветовала воспитательница, присутствовавшая на свидании будущих родителей со своими будущими детьми. – Ее, между прочим, который раз отсматривают, а взять – не берут. Как заговоренная эта Ленка!
Инспектор комитета строго взглянула на не в меру болтливую воспитательницу, и та быстро прикусила язык.
– У вас есть право выбора, – напомнила инспектор и скрылась за дверью, оставив Жбанниковых в комнате отдыха районного Дома ребенка.
Супруги переглянулись и уселись на крошечный диванчик, предназначенный, видимо, для лилипутов, а не для крупных и статных людей. Местонахождение маленького Матвея Жбанниковы определили сразу же по невнятному младенческому кряхтению, доносящемуся из деревянной кроватки, украшенной пластиковыми погремушками, нанизанными на резинку. Лера внимательно посмотрела на видневшегося сквозь прутья кроватки малыша и тут же отвернулась, не найдя в своей душе никакого отклика.
Двухгодовалый Женечка стоял в кроватке и с любопытством смотрел не на посетителей, а на постукивающую по деревянным прутьям пластиковым молоточком девочку, на голове которой торчали в разные стороны две косички, перевязанные тонкими резинками, которыми стягивают пачки денег в банках и лекарственные блистеры в аптеках.
Лера подошла к детям и прислушалась: Леночка, плохо выговаривая звуки, рассказывала переступавшему с ноги на ногу в своем деревянном «загоне» мальчику сказку. По невнятным обрывкам фраз Лера легко определила какую.
- Предыдущая
- 86/88
- Следующая
