Подводный флот - Пол Фредерик - Страница 2
- Предыдущая
- 2/38
- Следующая
– Это про меня, – обреченно прошептал Эсков. – Значит, от судьбы не уйдешь!
Я начал подбадривать его, но ненасытный взгляд Блаймэна скользнул как раз по нашему флангу. Я резко повернул голову.
– Слушайте, а не то останетесь на дне! – прорычал лейтенант. – Некоторые люди хорошо переносят давление, некоторые – не очень. Сегодня мы проверим, как обстоят дела у вас. Повышенная чувствительность к давлению проявляется в следующих симптомах. Во-первых, резкая головная боль. Во-вторых, мелькание ярких пятен перед глазами. В-третьих, звуковые галлюцинации – например, из глубины вам послышится звон колокола и тому подобное. Если у вас появится хотя бы один из таких симптомов, немедленно возвращайтесь в переходной шлюз. Мы втащим вас на плот, а там врачи приведут вас в порядок. Но если вы не обратите внимания на эти симптомы…
Он замолчал и бросил холодный взгляд на Эскова. Боб не дрогнул, но я почувствовал, что ему явно не по себе.
– Запомните, – продолжил инструктор, – что если вас даже отчислят из академии, вы легко найдете работу на торговых судах. Но мертвые курсанты не нужны нигде.
Он посмотрел на часы.
– По-моему, с вас достаточно. Фэрфэйн, ваши люди свободны!
Курсант-капитан вышел из строя и повернулся к нам лицом.
– До погружения – сорок минут. За это время – позавтракать, получить укол и надеть снаряжение. Курсанты, воль-но!
Мы с Бобом наспех поели и быстро поднялись по трапу. Большинство из наших однокурсников еще не закончили завтракать, но у нас здешняя еда не вызывала аппетита. Во-первых, на нас испытывали специальный рацион подводников, не отличающийся приятным вкусом. Во-вторых, нам хотелось посмотреть на восход солнца в открытом море.
Он еще не наступил. В небе по-прежнему ярко горели звезды, но по всему горизонту уже тянулась светлая полоса. Мы стояли одни посреди пустой темной палубы. Подойдя к самой корме, мы оперлись на релинги и стали смотреть, как с подошедшего катера к нам на баржу сгружают два эхолота. Когда начнутся погружения, возле этих приборов будут дежурить курсанты-старшекурсники в жестких скафандрах, им поручат вести протокол погружений и фиксировать выполнение норматива.
Катер отошел от баржи, и матросы стали опускать в воду первый эхолот. Мы с Бобом вглядывались в чернильно-черную воду.
– Можешь не сомневаться, Джим, – неожиданно сказал Эсков. – Ты выполнишь норматив даже без всякого укола.
– И ты тоже!
Боб задумчиво посмотрел на меня, а потом покачал головой.
– Спасибо, Джим. Мне хочется в это поверить.
Он опять перевел взгляд на воду и озабоченно вздохнул. Это была давняя история – она началась с его первого погружения без скафандра.
– Экстаз глубины… Красиво звучит, да, Джим? Вот только чувствуешь себя от этого паршиво!
Он выпрямился и улыбнулся.
– Но я справлюсь с ним. Я должен!
Я не знал, что сказать другу. К счастью, сейчас я мог промолчать – к нам приближался какой-то курсант. Окликнув нас, он подошел к релингам и тоже стал смотреть на черное зеркало воды с мерцающими в нем звездами. Это был первокурсник, которого я прежде никогда не видел.
– Странно все это выглядит, – пробормотал он себе под нос. – Что, всегда так?
Мы с Бобом переглянулись. Наверное, совсем еще салага – из какого-нибудь городка в Индиане, где люди могут прожить всю жизнь и ни разу не увидеть моря.
– Да, вполне обычная картина, – снисходительным тоном ответил я. – А ты, наверное, впервые попал в открытое море?
– В открытое море? – удивленно переспросил он. – Да нет… я спрашивал не о море. Небо! Здесь оно такое глубокое. Столько звезд, и солнце восходит. Здесь всегда так много звезд?
– Обычно их намного больше, – сухо ответил Боб. – А ты что, раньше звезд не видел?
Странный курсант отрицательно покачал головой.
– Довольно редко…
Теперь настала наша очередь удивляться.
– А как тебя звать? – спросил Боб.
– Крэкен… Дэвид Крэкен. – Он с любопытством посмотрел на меня своими темными добродушными глазами. – А тебя я знаю. Ты – Джеймс Иден. Твой родственник – Стюарт Иден, изобретатель иденита!
Я кивнул, хотя восхищение, прозвучавшее в его голосе, меня немного смутило. Я гордился изобретением своего дяди – иденитовой пленкой, которая обращала вспять действие колоссального давления воды. Именно благодаря этому люди могли осваивать морское дно. Но дядя всегда учил меня не хвастаться.
– Мой отец был знаком с твоим дядей, – оживленно продолжил разговор Крэкен. – Это было довольно давно. В те времена они вместе изучали проблему давления на больших глубинах…
Курсант внезапно замолчал. Признаться, его слова немного разозлили меня. С какой стати он говорит, что к изобретению иденита причастен кто-то, кроме моего дяди Стюарта. Скорее всего, это болтовня. Будь это правдой, дядя не стал бы скрывать этого, а так – он ни разу не упомянул о человеке, который помогал ему в разработке иденита.
Я ожидал, что наш новый знакомый поподробнее расскажет о своем отце, но он, помолчав, неожиданно вздрогнул и испуганно раскрыл рот.
– Что случилось? – не понял Эсков.
Дэвид Крэкен взволнованно смотрел на воду. Ее поверхность по-прежнему была спокойной и черной, как нефть, лишь кое-где ее подсвечивали лучи еще не показавшегося из-за горизонта солнца. Но именно эта вода чем-то встревожила Крэкена.
Он вытянул руку, показывая на что-то пальцем. Я увидел вдалеке неясный отблеск света и пробежавшую по поверхности воды рябь. Свет появился в двухстах с лишним метрах от нашего судна, в открытом море.
– Вы знаете, что это такое? – тихо спросил Крэкен.
– Ему что-то померещилось! – усмехнулся Эсков. – Я и сам видел какие-то блики. Скорее всего, это косяк тунцов. Их же разводят здесь, на Бермудах… – Он с улыбкой посмотрел на Крэкена. – А ты, наверное, подумал, что это морской ящер?
Дэвид Крэкен ответил ему серьезным взглядом.
– Почему бы и нет? Скорее всего, ящер.
Он так серьезно сказал об этом! Как будто на островных отмелях Бермудского архипелага водились морские ящеры! Словно они были реальностью и обычным явлением! Таким тоном можно было сказать «скорее всего, акула…».
– Хватит прикидываться, – грубовато одернул его Боб. – Ты же знаешь, что морских ящеров не бывает. А если ты этого не знаешь, как ты оказался в академии?
Крэкен посмотрел на Боба и отвел глаза в сторону. Несколько секунд он стоял молча, опершись на релинг и вглядываясь в пологие гребни волн. Вода уже не фосфоресцировала, и смотреть было в общем-то не на что. Наконец наш новый знакомый повернул голову и виновато улыбнулся.
– Кажется, это и вправду косяк тунцов. Надеюсь, что так…
– Можешь не сомневаться! – усмехнулся Боб. – И если уж ты учишься в академии, не заводи разговоры про морских ящеров. Это все глупые суеверия.
– Да я вовсе не суеверный человек, – после секундной паузы возразил Крэкен. – Но в море можно встретить кое-что такое… во что даже трудно поверить.
– Сынок! – резко возразил Боб. – Я не люблю, когда салаги рассказывают мне про тайны морских глубин. Я уже и сам кое-что видел – правда, Джим?
Я утвердительно кивнул. Мы с Бобом совсем недавно вернулись из Тетиса, столицы Маринии – страны, раскинувшейся на дне Тихого океана. Там нас едва не прикончили отец и сын Сперри.
– Корабли подводного флота исходили всю акваторию Мирового океана вдоль и поперек, – продолжал Боб, – и, насколько я знаю, нигде не встретили морских ящеров. Я согласен, в море можно увидеть кое-что странное, но все это – дело рук человека! Под океанским дном проложены транспортные тоннели, под куполами построены целые города. В подводных впадинах работают геологи… Но никто не видел морских чудовищ! Это идиотское суеверие. Запомни мои слова, курсанту академии лучше от него избавиться.
– Если ты так считаешь… – уклончиво заметил Крэкен.
– Опомнись, мальчик! – не выдержав, закричал Боб. – Я же сказал, что видел океанское дно собственными глазами. Я обойдусь без твоих сказок. Мы с Джимом были в Маринии и знаем, что о морских ящерах там болтают только старые пьянчуги, чтобы заработать на стакан вина. Где ты услышал эти сказки, Крэкен? В своей родной Айове или Канзасе?
- Предыдущая
- 2/38
- Следующая
