Битва за Крым 1941–1944 гг. От разгрома до триумфа - Рунов Валентин Александрович - Страница 11

Дзот № 16. Весь день, то затухая, то вновь ожесточаясь, шел бой у 16-го дзота. Здесь, на плато, на стыке с Мамашайским участком обороны, гитлеровцы первые же свои атаки начали под прикрытием танков.

Командиры двух соседствующих дзотов – 16-го и 17-го – еще заранее договорились и отработали совместные действия по отражению атак противника. Большие потери понесли фашисты на Дуванкойской возвышенности. Командир 16-го дзота старшина 2-й статьи Пузик хорошо подготовил личный состав к бою, организовав дополнительные огневые точки на флангах и впереди дзота. Передовые цепи фашистов быстро залегли после губительного огня краснофлотцев. Завязалась перестрелка. До следующего дня – 18 декабря – немцы не смогли прорвать оборону на стыке двух взаимодействующих рот.

Но вот появились немецкие танки. На каждый идущий на дзоты танк поползли по два бойца с гранатами и бутылками с зажигательной жидкостью. Это истребители танков. Двое вскоре погибли. Осталось двое моряков против двух тяжелых бронированных машин, изрыгающих смерть. Моряки ползли, стараясь не уклониться с пути танков. Вот уже 50 метров, 30, 20. …Надо ждать и бить наверняка. Осталось 15–20 метров, и в танки полетели гранаты и бутылки. Замер один танк, дымным костром вспыхнул другой. Тут же заговорили пулеметы дзотов, вражеская пехота повернула назад.

Новая атака началась через несколько часов. И опять впереди пехоты шли танки. Но теперь местонахождение дзотов обнаружено. Танки остановились, не дойдя до подбитых, еще дымящихся машин, и открыли огонь по амбразурам дзота. Вновь два моряка поползли навстречу танкам, но они погибли, так и не сумев приблизиться. Под прикрытием огня танков ринулась в атаку пехота. Разбит пулемет, на исходе боезапас. Раненный в голову командир 16-го дзота Георгий Пузик и еще один боец отбивают атаку противника. Еще одно прямое попадание снаряда – дзот окончательно разрушен. Два героя вынуждены отползти. После перевязки командир дзота Пузик продолжал сражаться еще до 25 декабря, пока не был вторично ранен.

Когда Михаил Николаевич Садовников писал свои воспоминания, Георгий Пузик был жив. Жил и работал в Крыму. С тех пор прошло так много лет, что, конечно, его уже нет в живых.

Дзот № 11. «18 декабря, рано утром, бой начался опять с сильного обстрела наших позиций, – вспоминает И. Ф. Жигачев, командир батальона, – включая КП батальона. Опять появилось много раненых. Вступил в бой 11-й дзот. С наблюдательного пункта было видно, как немцы шли в атаку, как косили их краснофлотцы из пулеметов 11-го дзота, не давая продвигаться вперед.

Поздно вечером комиссар Старев навестил гарнизон 11-го дзота вместе с начальником штаба, рассказал обстановку и поставил задачу на следующий день, решил вопрос о пополнении боезапаса, санитары снабдили бинтами.

Воспоминания И. Ф. Жигачева дополняет рассказ М. Н. Садовникова:

– День начался с артиллерийского обстрела. Однако ни один снаряд вблизи дзота не разорвался: огневая точка была хорошо замаскирована. Когда обстрел затих, бойцы увидели, как из пелены тумана, что тянулся по оврагу, поднимаются цепи вражеских автоматчиков – не менее роты. Они шли не спеша, в полный рост, треща автоматами. «Стрелять только по моей команде, – предупредил командир взвода старшина 2-й статьи Сергей Раенко. Рядом с ним, подготовив пулеметные ленты, затих Алексей Калюжный. Остальные моряки – Григорий Доля, Дмитрий Погорелов, Владимир Радченко, Василий Мудрик и Иван Четвертков – встали с винтовками у амбразур, расположились у окопчиков, примыкавших к дзоту.

Когда до передней цепи гитлеровцев осталось несколько десятков метров, Раенко нажал на гашетки пулемета. И в тот же миг открыли огонь из винтовок моряки. Первые же пулеметные очереди срезали впереди идущих, остальные залегли, а потом, оставляя убитых и раненых, откатились назад, в селение. В следующую атаку фашисты уже не шли в полный рост, а перебегали, припадая к земле. Моряки встретили их огнем и гранатами из окопов.

Гитлеровцы отступили и тут же открыли яростный огонь из тяжелых минометов. Мины рвали землю вокруг дзота. Одна из них разорвалась прямо у амбразуры. Трое – Раенко, Калюжный и Мудрик – были ранены. А вокруг продолжали рваться мины. Когда осела поднятая взрывами пыль, моряки снова увидели приближающиеся штурмовые группы врага. И вновь заговорил пулемет, полетели гранаты. Умер смертельно раненный Мудрик.

В дзоте появился дым: фашистам удалось поджечь маскировку дзота. Схватив лопаты и шинели, моряки бросились гасить пожар. Потушили удачно и быстро, в дзот вернулись невредимыми.

И снова атака, опять безуспешная. Атаками начался и новый день – гитлеровцы во что бы то ни стало стремились уничтожить дзот, так мешавший им выйти кратчайшим путем к полустанку Мекензиевы Горы. Но моряки держались. Поняв, что в лоб упрямую огневую точку не взять, гитлеровцы попытались обойти дзот. Моряки разгадали маневр врага. Доля и Погорелов, выкатив пулемет в траншею, ударили во фланг. Огонь оказался неожиданным и разительным. Фашисты вновь откатились в селение.

Наконец врагу удалось обойти дзот с другой стороны. Положение осложнилось – пал сосед справа, дзот № 12.

– Товарищ командир! Одиннадцатый вызывает огонь на себя! – взволнованно доложил телефонист на КП.

– Уточните! – приказываю телефонисту. – Вокруг дзота немцы. Раенко просит открыть артогонь. Ориентир – дзот.

Да, видно, обстановка на 11-м скверная, если командир просит огонь на себя. Вызываю стоящую за нами батарею капитана Бундича. Прошу открыть огонь по противнику.

– Только осторожно, в дзоте наши люди, – прошу по телефону артиллеристов, сам понимая, что моя просьба невыполнима.

Через несколько минут вокруг дзота заплясали всплески взрывов. Фашисты откатились, оставив много убитых. К счастью, из дзота никто не пострадал.

Атаки фашистов временно прекратились. Но отдельные головорезы, пользуясь рельефом местности, близко подбирались к дзоту и бросали в амбразуру гранаты. Матросы хорошо знали, что немецкая граната взрывается только через несколько секунд. Поэтому быстро подхватывали их и выбрасывали обратно через амбразуры. Больше всех этим пришлось заниматься Доле. Но вот где-то замешкался, и очередная немецкая граната взорвалась в его руке. Рука повисла как плеть.

Ночью в дзот прорвалось небольшое подкрепление. Вышло семь, пробилось трое: заместитель политрука Макар Потапенко, главные старшины Петр Корж и Константин Король. Все трое – коммунисты. С ними пришли три санитара за ранеными. Но те отказались покинуть дзот.

Третий день на пути гитлеровцев стоял 11-й дзот. Он оказался для фашистов непреодолимой крепостью. Небольшая группа израненных, оглохших, изнывающих от жажды черноморских моряков продолжала сдерживать натиск в десятки раз превосходящих сил врага.

Фашисты бросали на дзот бомбардировщики. С нашего КП было видно, как девять пикировщиков один за другим устремлялись вниз, и холм, на котором стоял 11-й, тонул в тяжелой туче взрывов. Но дзот снова ожил.

– Убит Король, – докладывал 11-й, – вторично ранен Раенко, остальные контужены, дзот поврежден. Прямого попадания нет. И снова атака. Умер командир дзота старшина 2-й статьи Сергей Раенко. Его предсмертными словами были: «Ни шагу назад! Помните нашу клятву…» Потом связь с 11-м прекратилась. Послать для связи, тем более в помощь, было некого: везде было тяжело, а в строю оставалось все меньше и меньше бойцов.

О последних часах 11-го дзота мы узнали позднее. После гибели командира к пулемету встал Алексей Калюжный. Бинт на его голове пропитался кровью, пылью, пороховой гарью и был почти черным. Потом Алексей упал – вторично ранило смертельно. Погиб Четвертков. Все меньше и меньше оставалось патронов. Не было связи.

Оставшийся за командира Дмитрий Погорелов приказал Григорию Доле:

– Любым путем доберись до КП, доложи обстановку, если могут, пусть пришлют подкрепление и боезапас.

– Я останусь со всеми. – Приказываю! – рассердился Погорелов и добавил: – С перебитой рукой, Гриша, ты пользы принесешь мало – ни стрелять, ни бросать гранаты не можешь. Иди.