Крест и полумесяц - Полански Кэтрин - Страница 10
- Предыдущая
- 10/41
- Следующая
– Евнух?
– Да, его оскопили, чтобы он мог нести службу в гареме, – беспечно сообщила Джанан. И добавила с усмешкой: – Не бойся его, он хороший и очень любит сладкое.
Злата почувствовала, что краснеет. О таких вещах в московском обществе даже шепотом не говорили, девушка и помыслить не могла, что даже в семье мачеха вдруг скажет ей о ком-либо… такое. Она читала Евангелие от Матфея, где было написано: «Ибо есть скопцы, которые из чрева матери родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного». Но Злата никогда о таких вещах даже втайне не задумывалась. И вот совершенно непонятный человек стоял перед ней, кротко смотрел темными глазами и улыбался.
Джанан продолжила объяснения, будто бы не заметила смущения девушки:
– В гареме хозяина служат только евнухи.
Злата ужаснулась, но предпочла скрыть замешательство и последовать за Джанан, стараясь не оглядываться на Тафари, который бесшумно пошел за женщинами.
Злата полагала раньше, что гарем – это некое помещение, битком набитое полуодетыми одалисками. Женщины сидят все вместе в большой комнате, периодически к ним заходит султан, указывает пальцем на понравившуюся наложницу, после чего та под аккомпанемент бубна и диких напевов флейты исполняет танец живота в султанских покоях. Но в реальности все оказалось не так.
Женская половина дома была просто огромна. Это даже сложно назвать половиной, скорее территория поместья некоего могущественного человека – так это можно обозначить. Здесь можно было долго бродить и никого не встретить. У джарийе имелись свои комнаты, выходящие в общий коридор наподобие монастырского, где они жили по двое; у хранительницы гарема и жены господина были свои покои. Джанан объяснила Злате, что и у нее будет отдельная комната – та самая, где девушку переодевали, но за какие заслуги, рассказывать не стала. Похоже, существовал целый комплекс запретных вопросов, добиваться ответа на которые было бесполезно. Но Злата не переставала спрашивать – ведь на что-то она получала ответ!
Джанан показала Злате общие пышно убранные покои, бассейны, лечебницу, баню, библиотеку, провела мимо жилищ евнухов и слуг. Были комнаты, где одалиски предавались отдохновению, играли на музыкальных инструментах, приводили себя в порядок. Злата смотрела во все глаза, не в силах поверить, что подобная красота бывает на свете: все эти летящие арки, тонкие колонны и мозаичные чудеса приковывали взгляд. От фресковых росписей невозможно было взгляд оторвать: то бирюзовые небеса поразительной глубины, покрытые легкими облаками, то зеленые глубины моря. Злата задержалась у стены, на которой был выложен из цветных кусочков город: вода, горбатый мост и дома громоздились друг на друга… Джанан не без гордости сообщила, что эта мозаика является практически точной копией мозаики на западной стене мечети Омейядов на главной площади Дамаска.
И было здесь множество мелочей, за которые цеплялся взгляд, такое множество, что и всей жизни не хватит, чтобы разглядеть. Покрывала из кружев восхитительного рисунка, большая перламутровая раковина, отливающая всеми оттенками спектра, или прекрасные цветы, оплетавшие золотую решетку.
Встречавшиеся на их пути женщины с любопытством смотрели на Злату, но заговаривать не решались, их отпугивал строгий взгляд Джанан. Девушка же про себя решила, что в ближайшее время изучит тут все как следует. Кажется, ей не возбранялось перемещаться по женской половине дома, а вот будет ли этот громадный Тафари и дальше следовать за ней как привязанный? Наверняка! Не зря же его к ней приставили. Неужели она так приглянулась какому-то богатому мусульманину, что он решил сделать ее наложницей? Но где этот сумасшедший господин успел увидеть Злату? И зачем было ранить отца, убивать Тимофея? Хорошо еще, Дуняша осталась в гостинице, ведь ее тоже могли бы убить – а может быть, и нет, забрали бы сюда тоже.
Самый центр гарема – просторная зала с бьющими фонтанами – показался Злате почти что райским садом. Здесь было очень просторно, тихо, уютно. Зала, называемая киоском, была вознесена на несколько метров над землей. Здесь Джанан задерживаться не стала и поторопила Злату, провела ее длинным коридором и открыла дверь комнаты девушки.
– Оставайся здесь, – велела Джанан. – Я приду за тобой, когда будет нужно. Тебе нельзя пока ходить по гарему.
– Почему? – Злата решила изобразить кротость – вдруг выпустят пораньше. – Мне тоскливо сидеть тут в одиночестве.
– Так приказал господин. – Дверь непререкаемо закрылась следом за катибе-уста. Злата вздохнула и повернулась к окну – ничего, можно будет вылезти в сад и разведать, как тут и что, но и здесь ее ждало разочарование: на окне красовалась еще утром отсутствовавшая решетка.
Глава 7
Злате казалось, что дни и ночи здесь тянутся бесконечно. Девушка лежала в темноте, прислушивалась к постепенно стихающим звукам гаремной жизни, а беспокойство и неизвестность мучили ее, прогоняя сон. Что с отцом? Жив ли он? Почему ее никто не ищет? А может, ищет, но не может найти? А если отец счел ее погибшей? Ведь тогда и поисков не будет, никто не спасет ее.
Справившись с первым шоком, смирившись с тем, что ее похитили и не собираются отпускать (ведь прошло достаточно дней, чтобы предложить отцу или русскому послу вернуть девушку за выкуп), Злата решила, что не стоит гадать о судьбе папеньки, надо действовать самой. Да, тоска осталась, да, страх за отца и за себя сжимал сердце, но не такова Злата Алимова, чтобы страдать и заламывать руки.
Девушке позволили спать, сколько она захочет, хотя в мусульманском доме все привыкли вставать рано, еще до крика муэдзина на рассвете. Прошло несколько дней, и Злата сама стала просыпаться с восходом солнца. Если заглядывала Джанан, Злата притворялась, что спит, чтобы ее подольше оставляли в покое.
То, что происходило с ней, безусловно, пугало, но постепенно любопытство и жажда познания взяли верх. И Злата поняла, что перестала бояться того неведомого, что ее ожидало в будущем. Хозяин дома не появлялся, а если и появлялся, Злату к нему не отводили. Может быть, он хочет запросить за нее выкуп? Но так Злата думала в самом начале своего заключения, и скоро надежда развеялась: папенька отдал бы любые деньги, чтоб ее вернуть, значит, цель у похитителя другая. Однако размышлять над этой неведомой целью можно долго и ни к чему не прийти, так что Злата бросила это бесполезное занятие. Время покажет.
Джанан не одобряла, если девушка надолго выходила из комнаты, поэтому Злата постаралась сделать свои прогулки по женской половине дома достаточно краткими, но информативными. Ходила она быстро, однако Тафари поспевал за ней без труда. Евнух оказался спокойным и улыбчивым, хотя и выглядел угрожающе, и Злата почему-то быстро перестала бояться его. Наверное, чувствовала подсознательно, что Тафари не причинит ей вреда.
Разговаривать с ним она еще толком не могла, хотя Джанан с обстоятельностью, ей, по-видимому, свойственной, начала учить Злату арабскому языку. Он был очень красив, и девушка, уже знавшая два языка, с энтузиазмом принялась за третий. Они начали с простых слов – названий предметов, одежды, еды. Злата вскоре обнаружила, что с помощью пары слов и выразительных жестов способна втолковать Тафари, чего ей хочется.
– Таббуле, – говорила Злата, улыбаясь и разводя руками. Понятливый евнух кивал, и через некоторое время девушке приносили огромную миску вкуснейшего салата из зелени.
Познание нового мира требовало внимания и наблюдательности – иначе как отсюда сбежать? Во время своих прогулок по гарему, когда Тафари следовал за нею огромной черной тенью, Злата старалась запомнить план дома, выяснить, куда ведут коридоры, где стоит охрана. Впрочем, пока надежды было мало: евнухов тут множество, и они исправно стерегут вверенных им женщин. Попытаться бежать через сад – и думать нечего… А сад был восхитителен. Только теперь Злата увидела, что такое настоящий восточный сад, да еще и при гареме. Здесь росли финиковые пальмы, фруктовые деревья, было множество укромных уголков и изящных беседок, здесь бродили ручные животные – Злата только ахала, на них глядя. В доме господина имелся и зверинец, но к нему Тафари свою подопечную не подпускал. Приходилось довольствоваться короткими прогулками по прекрасному саду, слушать соловьев, срывать груши с веток и наслаждаться журчанием фонтанов.
- Предыдущая
- 10/41
- Следующая
