Река желания - Поллок Марта - Страница 9
- Предыдущая
- 9/30
- Следующая
– Называй меня по имени, Мэгги, – сказал книгоиздатель. – Естественно, знаю! Твоя мать заботится о тебе и заранее объяснила, куда тебя отвезти. Ты живешь в этом доме одна или С подругой?.. Или с другом? Не беспокойся, я ничего не расскажу Мэрилин. Представь себе, я тоже люблю секреты. Ну, удиви меня, раскрой какую-нибудь тайну! Только не утверждай, что несчастна, страдаешь от одиночества и сходишь с ума от зависти к подружкам, выскочившим замуж на прошлой неделе. Не поверю, хоть ты меня убей!
Глаза мужчины смотрели на Мэгги с сочувствием, во взоре угадывалось желание помочь.
Она помедлила, и рассказала Саймону всю свою печальную историю. Не утаила даже подробностей прощания с Мартином.
– Вы осуждаете меня? – Мэгги робко взглянула на оглушительно расхохотавшегося книгоиздателя.
– Осуждаю?! С чего ты взяла? Я горжусь тобой! – грохотал в машине голос Саймона. – Вот это поступок! На этой самой мостовой он собирал свои вещи?! Надеюсь, вы с ним остались добрыми друзьями?
– Мы несколько раз сталкивались на улице и всегда друг другу улыбались. Но никогда ни о чем не разговаривали, не пили кофе в кафе.
Привет, и только.
– Все правильно, – похвалил ее Саймон. – Забудь этого недостойного типа и помни: все у тебя впереди. Где ты сейчас работаешь?
И вновь Мэгги, как на исповеди, чистосердечно поведала малознакомому человеку всю правду о своей работе. А кому еще рассказывать, как не человеку, уставшему заниматься торговлей, что ты работаешь продавцом, да еще в ювелирном магазине.
Боже, какая заносчивая, капризная клиентура! Какие вздорные претензии к бедным продавцам!.. Зато есть возможность платить за учебу и квартиру. Такими заработками, как у нее, мало кто из ровесниц может похвастаться.
– Скажите, Саймон, откровенность за откровенность, а почему в вашем книжном магазине молоденькие продавщицы, и все на одно лицо? – задала она рискованный вопрос.
– О, милая Мэгги, ты просто чудо! – снова оглушительно расхохотался мистер Маккуиллан. – Хорошо, буду откровенен!
Молодая женщина вздрогнула, когда Саймон после короткой паузы заговорил. Шепотом! Это было так удивительно, что Мэгги не сразу уразумела смысл произнесенных слов.
– Моя тайная возлюбленная, несравненная Салли Маккормик, прекрасно знает тип женщин, от которых я без ума, поэтому взяла на себя подбор персонала. Мэгги, я готов бежать из магазина куда глаза глядят: эти миниатюрные брюнетки для меня все равно что мыши для моей бабушки.
Мистер Маккуиллан передернул плечами и продолжил своим обыкновенным голосом – у Мэгги даже уши заложило:
– Если дела пойдут хорошо, а я уверен, они пойдут просто великолепно, предложу тебе должность старшего менеджера по продажам в своем магазине. С книготорговлей мне пока рано расставаться, а в тебя я верю. На твоем лице написано, что счастье так и рвется в твою душу! Салли не будет меня к тебе ревновать! – серьезным и от этого еще более громким голосом прокричал Саймон. – А скажи мне, твоя мать мне симпатизирует, ведь правда? Я ей нравлюсь как мужчина?
Мэгги оглядела расплывшуюся фигуру за рулем. Посмотрела в усталые, крохотные глазки немолодого уже человека, вздохнула и сказала:
– Можете, Саймон, вполне можете. Женщинам нравятся авантюристы и рыцари. До свидания!
4
О, Мэгги и в городе поджидали сюрпризы!
Поблагодарив консьержку за уход за цветами, молодая женщина с удивлением взглянула на стены. Подъезд старинного дома был перекрашен в незнакомый цвет и казался чужим.
Почтовый ящик был пуст – соседи выполнили обещание и забирали всю корреспонденцию. Не желая втискиваться со всем своим грузом в тесную кабинку лифта, Мэгги взошла на свой этаж пешком, на каждом повороте лестницы поправляя огромные букеты сирени и пучки разнообразных трав.
Открыв замок, Мэгги нашла под дверью отпечатанное на розовой бумаге приглашение на помолвку. Бедные Сильвана и Джек, ведь она ни разу не вспомнила о них! Конечно, она придет и поздравит друзей!
За пару дней, проведенных в родительском доме, Мэгги успела отвыкнуть от чудес большого города. Ее радовали толпы на улицах, обилие автомобилей. А трамвай, звякнувший на перекрестке, показался родным и близким товарищем, никогда не отказывающим в пустяке – проехать на нем пару остановок.
Но городская квартира встретила хозяйку неприветливо: ключ с трудом поворачивался в замке, дверь почему-то скрипела и царапала паркет в прихожей. Из запыленного зеркала на молодую женщину глянула мутная, словно давно не мытая физиономия.
Да, всюду лежала пыль, чудом пробравшаяся через закрытые форточки. А на подзеркальном столике стояла кофемолка, та самая кофемолка, что загадочным образом исчезла на прошлой неделе Мэгги прекрасно помнила, что при отъезде она тут не стояла. Кофе, смолотый в кофемолке, взятой у соседей-студентов, был совершенно невыразительный, с размытым вкусом, непонятного цвета.
Кофемолка была немедленно схвачена и посажена под домашний арест на полку в шкафу.
Затем Мэгги кинулась к окнам, распахнула их настежь. И в течение получаса успела переделать сто тридцать четыре дела, из которых три были важными и первостепенными: упрятать в холодильник привезенную зелень, расставить по вазам сирень пяти сортов с разными, не смешивающимися друг с другом восхитительными ароматами, и не забыть о себе, любимой.
Наученная горьким опытом – отбитым ногтем на большом пальце левой руки, – Мэгги не стала стучать по жестким концам ветвей молотком. Она размочалила их плоскогубцами, найденными в стенном шкафу, и бросила в каждую вазу по таблетке аспирина – чтобы у цветов не болела голова и жизнь в городе показалась слаще.
Приняв душ и облачившись в любимый шелковый халат, молодая женщина сидела в глубоком кресле, наслаждалась прекрасным вечером и смотрела в окно, стараясь угадать, на сколько дюймов выросли во время ее отсутствия старые тополя за окном.
Выросли, и заметно. Верхушка одного уже загораживала трубу на черепичной крыше старинного дома, что располагался на другой стороне узкого кривого переулочка.
За кронами тополей виднелись стройные башни старого собора, колокольня церкви Святой Терезы. Далее простирались живописные крыши тесно прижавшихся друг к другу домов старинного квартала.
Тысячи труб не дымили по причине летнего времени, но явно намекали на суровый характер местной зимы, когда под крышами, белыми от снега, одно спасение от мороза – бросить в камин добрую порцию угля. Весь город зимой укрыт дымами, в ясную погоду над каждой крышей вырастает колеблемая слабым ветерком колоннада сизых дымков.
Будем жить без вида на трубу, глубокомысленно заключила Мэгги. В том доме, где труба, кстати, живет подруга со звучным именем Александрина. Из-за зелени тополей не видно, горит свет в ее окнах или нет, стало быть, не понять, дома ли Александрина.
Подруга была гораздо старше Мэгги и очень любила путешествовать, полагая, что получаемые впечатления омолаживают женский организм, а стрессы, испытываемые при взлете и посадке самолета, не позволяют набирать вес.
Вспомнив подробные рассуждения Александрины о разнообразных диетах, молодая женщина моментально почувствовала голод.
Интересно, съем я одну миску салата или полторы? – размышляла Мэгги. Или устроить праздник жизни, уничтожив сразу две порции?
Никакие другие умные мысли в голову не приходили. Автомобильные поездки всегда утомляли молодую женщину. Зато постепенно начинали помогать родные стены. Знакомые вещи все теплее и теплее смотрели на свою хозяйку, словно оттаивая после несправедливо нанесенной обиды: бросили их, мол, позабыли. Розы на подоконниках радовались возвращению Мэгги и хорошели на глазах.
Молодую женщину умиляла каждая мелочь.
Даже некоторая теснота – терраса в загородном доме ее матери была размером с танцпол в большом клубе! – грела душу.
Она вслух заявила – пусть квартира слышит и радуется, – что с утра начинает войну с пылью. А затем с большим аппетитом поужинала. Отдавать врагу привезенную, потом собственным политую редиску? Да ни за какие коврижки!
- Предыдущая
- 9/30
- Следующая
