Запретный камень - Эбботт Тони - Страница 16

• Предыдущая
• 16/54
• Следующая

Бекка растерянно захлопала глазами, а Лили совершенно неожиданно выдала:

– Медь! – А когда все уставились на нее с открытыми ртами, добавила: – Что вы так смотрите? Существуют онлайн переводчики, между прочим…

– Медный человек? – удивился Даррел. – Очередная шифровка?

Роальд Каплан посмотрел на звездную карту, на расшифровку послания, глянул в окно, где мелькали фары автомобилей, и пролистал еще несколько страниц в черной тетрадке. Затем встал и, покачиваясь взад-вперед, объявил:

– Купферман. Медный человек. Вот вам и каламбур.

Вейд почти слышал, как в его мозгу скрипят от напряжения шестеренки, но понять, куда клонит отец, не получалось. Пока тот не произнес одно-единственное слово:

– Коперник.

Даррел нахмурился.

– И?

Роальд показал разворот тетрадки:

– Важно знать, откуда взята цитата на греческом, и держать в уме, что фамилия «Коперник» переводится как «медный». Генрих заставил нас выучить цитату, потому что она встречается в труде Коперника «О вращении небесных сфер». Именно в этой работе он описывает, как Земля вращается вокруг Солнца… В письме Генриха Фогеля написано: «Наследие Магистра». Ученики называли Коперника Магистром. Профессор предупреждает нас, что Наследие Коперника – знать бы еще, что это такое, – нуждается в защите. Получается, гномон солнечных часов указывает на…

Звякнул колокольчик, и в дверь ввалились двое амбалов с каменными лицами, даже не пытаясь спрятать оружие. Не взглянув на собравшуюся у окна компанию, они заняли столик с противоположной стороны от выхода – так, чтобы наблюдать за улицей.

Один из амбалов тут же принялся тыкать пятерней в экран мобильника, а другой стал читать меню.

Или притворился, что читает.

Сердце у Даррела дернулось, как басовая струна на любимом «Фендере». Похоже, Генриха Фогеля убили эти громилы с кладбища. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – если та парочка за столиком выпасала их аж от квартиры Фогеля – это тоже убийцы.

А уж по фильмам Даррел прекрасно знал, что будет дальше.

Амбалы последуют за ними на улицу. Загонят их в грязный переулок. Дождутся, пока вокруг не будет прохожих, вынут пушки с глушителями, гавкнут пару слов по-немецки, и – пиф-паф! – конец истории.

– Эти двое – убийцы! – зашептал Даррел. – Оплачиваем счет и валим. Подальше отсюда. Домой, например. Или на Гавайи. Голосую за Гавайи.

Оба типа смотрели прямо на них.

– О, черт!

– Что будем делать? – спросила Бекка, пригнув голову.

Внезапно перед их столиком возник молодой официант, держа на подносе четыре огромных кувшина с водой, а следом за ним – фрау Хемпфель. С широкой улыбкой она шепнула:

– Идемте со мной.

– Здесь есть черный ход? – спросила Бекка. – В последний раз мы убегали через черный ход…

– Есть, но уж совсем «черный».

Как только они поднялись, амбалы тоже вскочили, резко отодвинув стулья. В каком-то немыслимом пируэте, которого Даррел не отследил, официант споткнулся меж столиков; поднос с кувшинами вылетел из его рук, шмякнулся на стол перед громилами и взорвался фонтаном воды и битого стекла.

Один из здоровяков завизжал, как девчонка, а другой бросился в погоню, но поскользнулся на луже и грохнулся на пол. Тотчас же на той же луже поскользнулся официант – и тоже грохнулся, увлекая за собой второго амбала в черном костюме.

Фрау Хемпфель затащила Роальда и детей в комнатушку позади стойки и заперла дверь изнутри.

– Курт учится на клоуна, – сообщила она. – Он благодарит вас за возможность опробовать пару трюков… Прошу сюда!

Они нырнули в еще одну дверь и по узенькой лестнице спустились в подвал – древний, со стенами из грубого булыжника и ромбовидными дубовыми полками, на которых хранились сотни бутылок вина.

– А теперь – быстро и тихо! – шепнула хозяйка, приложив палец к губам.

Фрау Хемпфель провела их по подвалу вдоль полок, свернула в небольшую нишу, дотянулась до самой верхней полки и, нажав на какой-то рычаг, сделала шаг назад. Весь стеллаж выехал вперед сантиметров на тридцать.

Хозяйка включила свет. За стеллажами открывался крутой спуск в подвал. По потолку тянулся электрический шнур, а через каждые метр-полтора сверху свисали тусклые лампочки, светившие достаточно ярко, чтобы увидеть – подвал был просто бесконечный.

– Эти тоннели строили жители Восточного Берлина в надежде убежать под Стеной в западную часть города, – объяснила фрау Хемпель. – В них холодно, сыро и мрачно. В наши дни люди пользуются ими очень редко. Поэтому там расплодились крысы. Там их целый метрополис. Город крыс под Берлином.

Вейд содрогнулся.

– Подземная крысиная империя? Клёво…

Кристина рассмеялась.

– Зато по тоннелям вы сможете выбраться отсюда быстрее всего.

Сверху донеслись крики и треск дерева.

– Передайте спасибо Курту! – крикнул Вейд, ныряя в проход за стеллажами.

– Мы его должники, – добавила Бекка. – И ваши.

– Курт не только клоун, но и борец, так что все хорошо. В подземном лабиринте старайтесь все время сворачивать направо, тогда выйдете к… Сами увидите. В общем, вы окажетесь в безопасности, и за много километров отсюда. Удачи и осторожнее! Все, бегите!

Доктор Каплан обнял хозяйку.

– Вы спасли нас.

Они поспешили вниз по тускло освещенному подземному коридору, и уже после первого поворота Даррел надеялся лишь на то, чтобы они не заблудились – и не обрекли себя на вечные скитания в бесконечном мраке подземного города, населенного крысами.

Подземный крысиный город.

Лили старалась не отставать. Она была меньше всех ростом, поэтому дороги впереди не видела, шла почти наугад и знала – знала наверняка, – что эти маленькие мохнатые твари только и ждут удобного момента, чтобы впиться своими острыми зубами в ее худенькие розовые щиколотки.

Крысы! Ни о чем другом Лили думать не могла. Они мерещились ей повсюду, совсем как Даррелу – шпионы. Крысы и шпионы. И убийцы. Шпионящие крысы-убийцы. Почему бы и нет. Мы ведь больше не в Техасе…

Тоннель становился все у?же. А вонь вокруг – все ужасней. Лили застонала – тихонько, чтобы никто не услышал.

Почему все молчат? Эй! Вам что, не страшно? Правда не страшно? А мне страшно. Да-да, страшно так, как вам всем, вместе взятым.

– Мы ведь пойдем на кладбище? – вдруг спросила она. – В смысле, когда выберемся наружу – поймаем такси и найдем ту могилу, правда же?

– Именно, – бросил Даррел через плечо. – Стрелка солнечных часов указывает на нечто внутри склепа.

– Может, на наследие Магистров, – сказал Вейд. – Или на Реликвии. Тут явная связь с Коперником и вращением Земли.

Какие все умные! Прямо не мозги у них, а библиотека. Ничего-ничего, выпустите меня на поверхность, верните Интернет – и я покажу вам, кто здесь самый крутой…

– Скорей бы наружу, – сказал Лили. – Мокнуть под ливнем на кладбище – и то лучше, чем шарахаться под землей от гигантских крыс…

– Где ты тут видела гигантских крыс? – поинтересовался Вейд.

– Любая крыса – гигантская, чтоб ты знал.

– Ребята! – выпалил Роальд, замедляя шаг. – Лампочки впереди заканчиваются. Придется держаться за руки, чтобы не потеряться.

– Или пусть Лили все время бубнит что-нибудь. Она же идет последней, и мы будем знать, что никто не отстал, – предложил Даррел.

– Эй! – возмутилась Лили. – Я, между прочим, могу и первой идти!

– Я к тому, что меня смущает идея держаться за руки. Возникнет слишком много вопросов. Чью руку я буду держать? Какую – правую или левую? Крепко или некрепко? А еще это заставит думать о скелетах. А я терпеть не могу трогать скелеты…

• Предыдущая
• 16/54
• Следующая