Граф и его графиня (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 40
- Предыдущая
- 40/96
- Следующая
Надо было разводиться, женить тебя на ней – тебе бы и корова раем показалась…
– Осталось определиться с нашими отношениями.
– Что с ними не так? Вы – моя жена, перед Альдонаем и людьми…
Вот пусть Альдонай тебе супружеский долг и исполняет. Перед людьми…
– У нас есть дочь. И скоро придется решать, за кого ее выдавать замуж. А что до наших отношений… а как вы их видите?
Судя по масляному взгляну, направленному на ее грудь – однозначно. И Лиля не сильно ошиблась. В мозгу благородного графа сотым шрифтом было прописано «ВСЕ БАБЫ – ТЕЛКИ». Со всеми вытекающими. А раз телки – их надо иметь. Но не слушать.
– Я буду вам плохой женой. Мне нельзя пока иметь детей. – Дойдет это до тебя – или нет?
– Это неважно. Рано или поздно докторусы разрешат рожать, – отмахнулся Джерисон.
– А до тех пор вы будете собирать любовниц?
Вот теперь вопрос был поставлен резко и жестко.
Зеленые глаза сверкнули яростными искрами.
– Не буду, – спокойно отозвался граф. – Незачем. Рядом с вами все остальные женщины кажутся страшными…
– А леди Вельс с этим согласилась бы? Она несколько раз покушалась на мою жизнь.
Лилиан встала из кресла и заходила по комнате.
– Я не виню вас за то, что было. Давайте признаем честно. Я нервничала перед свадьбой, я была сама на себя не похожа – в начале. А потом… потом все как-то закружилось. И вряд ли можно было посчитать привлекательной женщину, от которой оставалось только тело. Разум же… какой в дурмане разум? Но это было тогда. А что сейчас? Надо мной будут смеяться? Показывать пальцами – вот, это графиня, это граф, а это – его любовница?
– Успокойтесь, – Джерисон чуть ли не насильно усадил женщину в кресло. – Раз уж вы сами все понимаете… а сейчас – зачем мне любовница с такой красавицей дома?
Лиля насмешливо прищурилась.
– А красавица должна вытереть хрустальную слезинку и упасть к вам в объятия?
Ирония, звучащая в мелодичном голосе, даже удивила Джерисона. Нет, а что не так? Они женаты, он привлекателен, она привлекательна… ну и что время терять?{11}
– Почему бы и нет?
– А почему – да?
– Потому что вы, госпожа – моя жена.
– А вы об этом помнили, когда крутили любовь с другими женщинами?
В голосе Лили звучала такая обида, что Джерисон невольно усмехнулся про себя.
Женщины, все они женщины…
Готовы простить что угодно, кроме других баб.
– Других больше не будет.
Джерисон даже не сомневался в силе своего обаяния. А Лиля, начиная просекать характер своего супруга, даже и не думала давить. Она – страдала.
Она уже поняла, что малейшая попытка давления приведет к установлению отношений а-ля каменный век. Дубинкой по башке – и в кровать.
Туда не хотелось. Во всяком случае – пока.
Привлекателен все-таки, г…граф! Этого у него не отнять. Ну и что? Все равно еще побегаешь за своей же женой.
Любовь?
Господи, да о чем вы?
Если ее сейчас признает и Джерисон Иртон – все. Она прошла. Подозрений на ее счет не будет.
А вот если нет… а если графа бортануть – он точно поднимет волну… начнутся неприятные вопросы, подозрения, упреки…
Лиля отлично понимала, что сейчас она держится за счет своей пользы. И точка.
Король ее терпит потому, что она его лечит. Это первое.
И потому, что из ее мастеров со временем вырастет неплохой противовес гильдиям. И они это тоже постепенно осознают. Это раньше у Эдоарда не было альтернативы. А сейчас, когда он получил возможность подмять гильдии – чтобы он ей не воспользовался?
Да он ради такого и Мальдонаю потерпит. Не то, что Лилиан Иртон.
Но лишних подозрений плодить не след. А потому – очень осторожно.
– А сколько их было? Да при дворе мне каждая вторая вслед усмехается…
– Забудьте о них…
– Разве это легко?
Примерно такой содержательный разговор продолжался минут двадцать. Потом супруги таки сошлись на том, что надо, надо появляться при дворе почаще. И – вместе. Чтобы всем заткнуть рты.
Джерисон клятвенно обещал не волочиться за посторонними дамами. Лиля смотрела с недоверием, но разыгрывала нечто вроде Татьяны Лариной. «Онегин, я тогда моложе, я лучше, кажется была, я вас любила…»{12}
Признание в любви тоже прозвучало. И красочное описание Лилиных страданий, когда она пришла в себя. Ребенок потерян, замок развален, муж пошел по бабам… а я ведь любила, я страдала, как вы могли причинить мне такую боль?
И слезы, слезы ручьем.
Мужчины, не верьте в женские слезы. Если они не луковые, конечно. Любая женщина может плакать по заказу. Или это – переодетый мужчина.
И Джерисон расслабился.
Все укладывалось в схему. Слабая женщина, хрупкое создание, нервы, ревность… производство?
И что?
Ну не мог, никак не мог благородный граф воспринимать женщину всерьез – как реального хозяина.
Замок?
Все было в развалинах, но сначала я крутилась, как могла, а потом отец прислал доверенного…
Производство?
Папа помог. Прислал своих людей… Тарис Брок, его доверенный…
Докторусы?
Случайность, если бы они были раньше, наш ребенок остался бы жив… оооо, наш несчастный ребенок, простите ли вы меня когда-нибудь за него? Если бы докторус Крейби не опаивал меня, какое горе…
Вирмане?
Отец помогал им с кораблями, и когда узнал… граф, я не могла даже надеяться, вы были так заняты, ваши солдаты оказались неоценимой помощью…
Ханганы?
Чистая случайность. Я искала лучшего докторуса, чтобы больше никогда…
Лиля внимательно приглядывалась к Джерисону. Граф не считал нужным скрывать свои эмоции, поэтому легко было угадать, что и как говорить.
Нет, если бы он ждал подвоха, если бы относился всерьез к женщинам, если бы…
Как проще всего убедить человека в своей безобидности?
Говори ему то, что он желает услышать.
Лиля просто перебросила все стрелки на своего отца. Тому было ни жарко, ни холодно. А Джерисон убедился, что любовника у его супруги нет – и успокоился.
Отец – это другое. Август имеет полное право помогать дочери. А если еще и по просьбе зятя, мол, муж уехал, за ней надо приглядеть…
Изощренное коварство Лилиан просто не пришло ему в голову. И осуждать за это мужчину даже не стоило. Каждый представитель сильного пола (те, кто не согласен – просто еще не попадали в такую ситуацию) свято уверен, что женщина – это нежное трепетное существо.
И объяснить, что нежное существо может одним взглядом коня остановить, и вообще… Встает трепетное существо в пять утра, готовит завтрак, кормит-собирает супруга, кормит-собирает детей, отводит их в школу, мчится на работу, там, в перерыве еще успевает в магазин, после работы мчится домой, там опять по кругу: ужин – супруг – дети – тетради – свекровь – супруг… а еще постирать, убрать, приготовить, помыть-почистить… Выходные? А родителей-свекровей-огороды учитываете?
И сколько там нежности останется?
Да приличная лошадь, двигаясь по такому графику, давно загнулась бы. А женщины – бегают из года в год.
Лиля всхлипывала, показывая свою слабость. Говорила о своем разбитом сердце. Джерисон успокаивал ее. Хотя пока и не давил. Любую женщину можно уложить в постель. Но спешить с этим не стоит.
Чего уж там – сейчас перед ним незнакомка. Эту Лилиан – он просто не знает.
А знал бы…
Джерисон сейчас задавал себе вопрос – если бы на свадьбе он увидел – эту женщину, как бы он поступил?
Уж точно не стал бы напиваться. И не отослал бы ее…
Джес был сердит. И на жену, и на себя… Только вот Лилиан вела себя так, что напуститься на нее было просто не за что. Упреки?
Да. Но со слезами. И без злости, без истеричности. Не так: «Сволочь, негодяй, мерзавец!!!». Нет.
«Мне было так плохо, я хотела умереть, вы все не писали и не писали…»
Близкие по сути, но очень разные по формулировке претензии.
- Предыдущая
- 40/96
- Следующая
