Граф и его графиня (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 59

• Предыдущая
• 59/96
• Следующая

– Итак, что ты предлагаешь?

– Осмотр. Вызвать ее ко мне во дворец и потихоньку осмотреть. Если она девушка – тут же заключаем помолвку. Если же нет…

– Тогда надо что-то придумать… – Гардвейг нахмурился, размышляя. – Тогда она должна просто исчезнуть.

– Она – твоя дочь.

– И что? У тебя тюрем нет? Пусть посидит где-нибудь, потихоньку, потом, через пару лет перевести ее в монастырь… а всем сказать, что она сбежала.

– И ты для исполнения наших обязательств предложил мне вторую дочь… Почему бы нет?

Эдоард подумал про Стоунбаг. Сажать Анелию туда навечно он не собирался, как и переводить в монастырь. Пусть пройдет время. А там можно будет или выпустить ее и дать денег – пусть катится на все четыре стороны, либо выдать за кого-нибудь замуж. Из не особенно нужных короне. Да мало ли вариантов?

Сейчас Гардвейг в бешенстве, хотя и не сильном. Но наломает дров – потом пожалеет.

Про себя Эдоард знал точно. Если бы его девочки – ну, так получилось, что они ввязались бы во что-то подобное, он все равно простил бы их. Рано или поздно. Потому что глупые соплюшки. Вот Амалию он простить не мог. Она была взрослой, она осознанно вела страну к мятежу и бунту. А Анелия… да соплюшка она еще. Поумнеет.

– Когда?

– Да хоть бы и завтра с утра.

Короли переглянулись. Они понимали друг друга почти без слов. Гардвейг отдавал дочь на проверку, а если что – и на растерзание. Но ему важнее была страна.

Эдоард принимал эту жертву, но старался помочь коллеге. И это тоже было оценено по достоинству.

– Джерисон, ты можешь оказать мне услугу?

– Да, дядя. Что случилось?

– Ничего особо страшного. Рик?

Ричард, не вставая с кресла, перебросил приятелю пергаментный свиток.

– Это должно остаться между нами. Сам понимаешь.

Джес прочитал. Выругался. Потер лоб.

– Нет, чего-то я не понимаю! Но – как?!

– Как и обычно.

Джес вздохнул.

– Честное слово, у меня ощущение, что я живу в мире, который перевернулся. Моя жена оказывается красавицей, любовница – убийцей, принцесса – шлюхой… Что еще ждет впереди?

– Может, ты просто смотришь сейчас под маски?

– Может быть. Что требуется от меня?

– Завтра я приглашу Анелию сюда, во дворец. От тебя требуется встретить, сопроводить, ну а после осмотра уже по ситуации.

– То есть?

– Либо сюда, Рик сделает ей предложение – и все будет замечательно. А автора сего опуса будем искать и казнить.

– Либо?

– Стоунбаг.

Слово упало тяжело. Увесисто так… Джеса передернуло.

– Ваше величество…

– Джес, она нам еще за это спасибо скажет. Гардвейг ее за такое вообще казнил бы.

– А вы?

– А мы ее через пару лет выпустим – и пусть идет, куда пожелает.

– Я возьму пару людей, которым…

– Нет. – Эдоард взмахнул рукой, отметая все возражения. – В том-то и дело… Джес, как бы не повернулось, никто не должен об этом знать. Все должно быть тайно.

– Тогда почему…

– Не в посольстве? В это время дворец почти пуст. Все будут на прогулке, а ты займешься…

– И я, отец.

Эдоард кивнул сыну.

– Как пожелаешь. Но сам не светись, подождешь снаружи. Если что, Джес, ты с ней справишься?

– Уж как-нибудь, – граф Иртон усмехнулся. – Единственная женщина, с которой мне сложно – это моя жена.

– До сих пор сложно? – вскинул брови Эдоард.

– Не настолько, дядюшка. Она постепенно поддается на уговоры, да и Миранду она любит. А остальное – дело времени. Договоримся.

– Вот и отлично. Знаешь, я был бы рад видеть твою супругу при дворе, но ей это определенно не по душе.

– Вся в отца. Что он на верфи жил бы, что она, дай ей волю, в мастерские перекочует. С вра…чами чуть ли не в обнимку ходит…

– Но ведь лечат они неплохо?

– Докторусы в бешенстве, – Рик улыбался. – Ну и пес с ними. Главное, что отец здоров. – Эдоард уже успел рассказать Рику часть правды, и мужчина был искренне благодарен графине. А гильдии давно поперек горла у короля стояли.

– Гардвейг тоже чувствует себя получше. Если повезет – еще лет десять он будет править. А Ативерна и Уэльстер – дружить.

– После… – Джес выразительно потряс свитком.

– Вот именно. Чтобы не было шума и никто не знал – ты, с парой самых доверенных людей – ладно уж, встречаешь принцессу, провожаешь ее на обследование, а потом, выяснив вердикт докторусов, проводишь ее либо туда – либо сюда.

– Хорошо. Сделаю.

Анелия чувствовала себя не очень хорошо. Что-то было не так. Что-то было неправильно. Видимо, крысиные инстинкты проснулись. И вопили, что ее загоняют в угол. Но девушка пока держалась. Хотя яд пару раз проверила на сохранность. И даже переложила в карман платья маленький пакетик.

Чего стоило Гардвейгу не оторвать ей голову по возвращении – бог весть. Нельзя, нельзя, ведь Уэльстер будет выставлен на посмешище. Мальдоная с ней, с этой соплюхой, ну, шлюховата оказалась, в мамочку, но ведь остальные пострадают! И честь ее сестер окажется под сомнением, и репутация Гардвейга – тоже; король, за дочерью не уследил, и… да много всего.

С другой стороны…

Гардвейгу не давало покоя кое-что другое.

Граф Лорт.

Эдоард оказался благороднее, чем думал Гардвейг. Он не спросил, он словом не помянул Лорта, полагая, что в своем курятнике Гардвейг сам разберется. И тот ему был искренне благодарен.

Альтрес, Альтрес, что же ты наделал…

Правда ли это?

Скорее всего – да. Но винить брата Гардвейг не мог. За сокрытие информации – да! Тут ему голову мало оторвать! А с другой стороны, было уже такое. Когда Альтрес убирал своей волей заговорщиков, а Гардвейг об этом узнавал задним числом. Тогда и надо было рвать и метать, сейчас-то уж чего?

Много воли брату дал?

Странное дело, а сколько – нормально?

Случись что с ним – и Альтрес остается регентом при Милии. И при его детях. И такие решения ему принимать придется, волей-неволей. Годом раньше, годом позже – он ведь больше чем на пару лет и не рассчитывал. Это сейчас надежда появилась.

Ничего он брату не сделает, разве что отматерит, чтобы многое на себя не брал. Но мог, мог. Чтобы скрепить союз с Ативерной – мог он на такое пойти. И еще как. И учителя убрать, и Анелию припугнуть, чтобы молчала. Эх… тяжело болеть.

Надо бы написать братцу с голубем. Хотя… и так он все узнает. Есть ведь в посольстве его люди… Кстати!

Вот их и надо расспросить. И начнем мы с барона Килмори.

Увы, по возвращении домой, бароном Гардвейг заняться не успел. Тот отсутствовал. А там нога разболелась, Тахир пришел со своими притираниями, потом обезболивающее дали… одним словом – Гардвейг уснул. А когда проснулся утром – было уже поздно. Анелия отбыла во дворец.

Когда королю доложили об этом, он расстроился. Но не сильно.

Отбыла и отбыла, теперь пусть будет, как будет. Девственна? Значит, вскоре станет королевой.

Нет?

Тогда не обессудь, дочка.

Родственные чувства? Помилуйте, да о чем вы? Вот чего Гардвейг в жизни не испытывал, разве что к брату. Альтреса он любил. Милию ценил, потому что та родила сыновей. Сыновей… да, наверное любил, как свое продолжение. Но опять же, как можно любить ребенка, который пока и осмысленное-то что-то сказать не может? Это как собаку любить.

А дочери?

Анелия была памятью об измене ее матери. Остальные – скорее свидетельствами неудач. Ну и что тут приятного? С глаз долой и позабыть!

Гардвейг распорядился вызвать барона Килмори и подумал, что ему повезло с Эдоардом. Союз Ативерны и Уэльстера выгоден обоим странам. Но даже ради выгоды как часто люди не могут сделать очевидного?

Да, вчера он фактически пожертвовал своей дочерью, Эдоард принял это, но оба правителя договорились действовать по максимально мягкому варианту. Посидит пару лет в Стоунбаге, потом выгонят ее на все четыре стороны, пинка дадут и денег в дорогу. И пусть идет. И хоть укричится, что она – Анелия Уэльстерская.

• Предыдущая
• 59/96
• Следующая