Монстр полнолуния - Поллотта Ник - Страница 2
- Предыдущая
- 2/45
- Следующая
Застегнув плащ на пуговицы, чтобы волк не скатился с этого импровизированного транспортного средства, она ухватилась за карманы и пустилась в свой нелегкий путь по темному лесу, еле-еле волоча раненое животное. Через час изнурительной работы врач и пациент оказались у хижины. Тяжело дыша, Джоанна вознесла хвалу Господу, ниспославшему ей медвежью тропу. А то не дотащить бы ей своего подопечного: колоссальный зверь, тяжеленный, — таких ей еще не приходилось лечить.
Проще всего втащить волка через неотапливаемый сарай в задней части хижины — он на уровне земли. Но все равно, напрягаясь изо всех сил, Джоанна чуть не надорвалась, — этот наклонный деревянный настил служил для доставки в дом дров для камина, а не таких вот косматых гигантов.
Закрыв входную дверь, она на минуту остановилась перевести дыхание. Водрузить такого больного на обеденный стол? Об этом и думать нечего. Операцию придется делать здесь, в гостиной, прямо на полу. Грязновато, конечно, но, пожалуй, ковер стелить не стоит, он еще хуже: месяцами она сражалась на нем в покер с эскимосами, одних пятен от вина и пива сколько, да к тому же у ее гостей вечно капала кровь из носа. И когда она соберется наконец вычистить его основательно? Или просто сжечь и купить новый...
Она достала из стенного шкафа чемоданчик с медицинскими инструментами, наполнила стеклянный шприц прозрачной жидкостью, выдавила пузырьки воздуха и сделала стонущему животному укол морфина. Боль отступила, зверь явно вздохнул с облегчением. Не мешкая, сразу же ввела и антибиотик широкого спектра действия. Дешевая бактериологическая смесь — единственное, что оказалось под рукой. Конечно, она не так эффективна, как новомодные кристаллические вещества с серебром, но те надо охлаждать после смешивания. А подействовать эта смесь все-таки должна. Опыт подсказал ей верное решение: вакцина против чумы и бешенства подождет; главное — вытащить пулю.
Пошла на кухню, бросила инструменты в стерилизатор, вымыла руки. Вернулась в гостиную, зажгла все светильники — как можно больше света сюда, на пол. Стащив с верхней книжной полки специальный каркас, Джоанна встала, на колени: задние лапы зверя придется связать капроновой бечевкой; к передним она аккуратно приставила каркас — их надо раздвинуть; сняла с груди ремень и носовой платок, промыла рану смоченной в вяжущем растворе ватой.
Зверь слабо стонал. Она дотронулась до толстой вены в ухе: пульс слабый, но ровный — ей удалось выиграть время, его должно хватить. В чемоданчике с инструментами Джоанна нашла, что искала, и электрической бритвой убрала шерсть вокруг огнестрельной раны. Закрепила четырьмя зажимами края отверстия, закончив эту ювелирную работу как раз к тому моменту, как засвистел на кухне стерилизатор. Она рванулась туда, взяла прихватками для кастрюль горячие инструменты и в гостиной положила все на расстеленную белую простыню. Выбрала тонкий стальной зонд и, ласково заговорив с животным, попыталась нащупать пулю. Странные звуки он издает: если бы это был человек, она сказала бы — бредит...
От охотников Эбернати знала: дикие звери реагируют на речь, а добрые намерения чувствуют даже лучше, чем иные люди. Уж эти охотники за мехом, умеют прикидываться друзьями животных; но волков обмануть не так-то просто, они весьма сообразительны. К своему удивлению, пулю обнаружила сразу (на что-то же годится многолетний опыт ветеринарного врача): прошла сквозь верхний слой мышц точно между основной грудной боковой мышцей и четвертым ребром; проникновение скользящее, слава Богу! Джоанна ввела в отверстие длинные хирургические щипцы и извлекла серебристый кусочек металла. Когда он сдвинулся с места, началось вполне понятное кровотечение, но очень быстро прекратилось.
Пуля, возможно, отравлена, — что ж, положим ее, вот на эту хлопчатобумажную марлевую подушечку... так... а теперь в пластиковый пузырек для проб; пузырек опустим в карман: отправим потом в Королевские горы — пусть познакомятся. И все-таки странно все это... Пуля вовсе не кажется покрытой каким-то слоем; что за металл такой? Определенно — не сталь, не железо... по виду напоминает серебро. Она задумалась, руки ее застыли. Кто же стрелял в волка серебряной пулей?..
Зверь шумно задышал, слабо зарычал. Надо, однако, выкинуть из головы все посторонние мысли и делать свое дело. На секунду она отвернулась от животного, чтобы достать из чемоданчика иглу с нитью, но только приготовилась зашивать рану — дыра почти уже закрылась сама собой. Что такое? Обман зрения? Может, у нее что-то с глазами? Да нет, и через минуту картина осталась прежней. Невероятно! Поразительно! Рана затянулась сама собой...
Совершенно ошарашенная, доктор Эбернати разглядывала гладкую кожу: рана полностью затянулась, не осталось даже намека на шрам; цвет кожи уже ничем не отличается... словно никакой раны и не было! И вдруг с фантастической скоростью, прямо у нее на глазах, стала расти шерсть — за считанные минуты зарос весь обритый перед операцией участок.
Объятая ужасом, Джоанна непроизвольно отскочила от своего моментально выздоровевшего пациента, пока он недвижно лежит вот тут, у ее знаменитого свернутого ковра, и отступила в спальню. Захлопнула за собой дверь, машинально задвинула засов и бессильно опустилась на кровать. Ноги дрожат... Спокойно! Надо сосредоточиться и поискать научных объяснений этого потрясающего явления, этого феномена... Но ничего не придумывалось, ровно ничего! Уставившись в зеркало гардероба, она внимательно обследовала свои глаза, высунула язык; проверила пульс, температуру; решила в уме несколько алгебраических уравнений. И кивнула самой себе: о'кей, она не больна и не впала в старческий маразм. А если так, свидетелем чего она только что стала? Магия? Чары? Вот абсурд!
Хотя... Один парень — он жил в глухих лесах — частенько травил разные байки: дескать, ему приходилось сталкиваться с волшебными существами, которые умели говорить, меняли обличье; убить их невозможно. Привидения, ангакоки, индийские духи, виндиго, бесчисленные сэсквотчи...[3] Но вот так, наяву, столкнуться... с кем?.. Вервольфом? Оборотнем?
Совершенно бессознательно Джоанна потянулась к ночному столику возле кровати, достала наполовину опорожненную бутылочку аляскинского голд-виски, зубами вытащила пробку, чуть не потеряв вставные челюсти, и влила в себя геркулесову дозу этого эликсира мужества.
Как раз в этот момент за запертой дверью что-то стукнуло дверную панель, и с какой страшной, яростной силой... Задохнувшись от виски, Джоанна поставила бутылочку на место и спряталась за спинкой стула. Mon Dieu![4] Зверь уже передвигается? Насколько же быстро эти существа способны восстанавливаться? Она напряженно вслушивалась в звуки, доносившиеся из гостиной: не похоже, что волк беспорядочно крушит мебель; кажется, его усилия направлены исключительно на эту дверь. Но почему? Учуял ее и хочет проникнуть сюда, чтобы... покончить с ней?..
Нет! У нее хватило мужества не думать об этом. Надо взять себя в руки, волк просто потерял ориентацию... Оно и понятно: его же оперировали, морфин... Ведь не бросится он на нее, в самом деле, — она спасла ему жизнь! Уговаривая себя не волноваться, Джоанна бесшумно пересекла комнату и встала вплотную к стене, рядом с сотрясающейся дверью. Она попытается воззвать к рассудку этой твари. Вервольфы — наполовину люди, а значит, обладают способностью мыслить. Тишина... Действительно ли обладают?.. Какая половина доминирует — человеческая, звериная? Она ветеринар, но этого не знает...
— Ладно, все в порядке. — Джоанна произнесла это совершенно спокойно. — Я здесь одна, тебе нечего опасаться. Я — тот самый человек, который спас тебе жизнь. Я вытащила пулю. Помнишь? Та старая дама с белыми волосами... Это я. Я нашла тебя в лесу, вылечила твою рану.
Тишина... Ни звука...
— Помнишь? Ну, пожалуйста, вспомни! — Теперь она умоляла. — Я твой друг! Друг!
- Предыдущая
- 2/45
- Следующая
