Сразу и навсегда - Шелдон (Шелвис) Джилл - Страница 24

• Предыдущая
• 24/55
• Следующая

Все еще глядя на текст, она сунула бейгел в тостер. Что-то зашипело, и свет погас.

Только тогда она вспомнила слова Джоша. Немного поздно, к сожалению.

– Черт!

Солнце еще не взошло, так что в домике было почти темно. Но никакого пожара. Это хорошо. А если в стенах загорелась проводка?

Встревоженная Грейс накинула халат и побежала к большому дому. Засов на задней двери был задвинут, но она прижалась носом к стеклу. На другой стороне гостиной был виден кухонный стол, на котором сидел Тоби, по-индейски скрестив ноги. На его коленях примостился Танк. Парочка ела овсянку из огромного пластикового контейнера. Одного огромного пластикового контейнера.

Неудивительно. Танк любил поесть. Особенно в обществе Тоби.

Грейс махнула рукой. Танк спрыгнул со стола и помчался к ней, но запутался в собственных лапах и ударился мордой о дверь. Шлепнулся на зад, немного посидел, прежде чем тряхнуть громадной башкой и залаять. Грейс, которая учила его командам, услышанным в телевизионных уроках по дрессировке собак, протянула руку:

– Танк, молчать!

Танк привстал, но тут же снова сел. И не перестал лаять. Грейс вздохнула и, поймав взгляд Тоби, показала на дверь. Но ничего не вышло. Подумав, что она просто здоровается с ним, Тоби ответил и взмахнул мечом.

– Тоби! Открой дверь.

Но прежде он завершил прием и довольный собой и тем, что, несомненно, произвел на нее огромное впечатление, открыл дверь.

Танк все еще лаял.

– Танк, молчать! Тоби, где твой папа?

Тоби показал куда-то в сторону прихожей. Грейс пошла туда. Первая дверь, в спальню Тоби, была распахнута. Комната напоминала место ядерной катастрофы.

Дверь в комнату Анны закрыта.

Спальня Джоша была в конце коридора. Дверь приоткрыта, что позволило Грейс заглянуть туда. Слава богу. Он был на месте. Лежал на спине. Без рубашки. Простыня сползла до бедер, открывая грудь, от одного вида которой слюнки текли, кубики на животе, за которые можно было убить, и дорожку из волос, исчезавшую под простыней, отчего ей тоже захотелось забраться под простыню.

Возможно, он обнажен, при этой мысли она вспыхнула.

– Джош!

Он не пошевелился, и она вошла в комнату. Положила руку на его плечо, но прежде чем успела снова позвать, он схватил ее, дернул и подмял под себя.

Да, он обнажен. Совсем-совсем.

– М-м, мне нравится твой халат, – пробормотал он. – Такой мягкий.

Наклонив голову, он прикусил ее шею.

– Я против старого соглашения насчет запрета на поцелуи. Давай заключим новое.

Грейс тихо рассмеялась, гладя его по щекам и спине. Он был теплым и надежным, и его поцелуи-укусы так приятны…

Неужели он все еще пребывает в стране снов?

Она толкнула его.

– Проснулся?

– Черт, – вздохнул он. – Да. И Тоби скорее всего тоже.

Джош проснулся, и еще как, и она почувствовала озноб возбуждения.

– Тоби действительно встал и ест овсянку из одной миски с Танком.

– Прекрасно.

Джош скатился с нее и вскочил, по-прежнему впечатляюще голый, И совершенно не стыдясь этого, как могут только мужчины.

Она издала странный звук, потеряв способность думать связно, не спуская глаз с его самой бодрствующей части тела, но приказывая себе закрыть глаза и пощадить его скромность.

Но она не закрыла глаз.

Он схватил со стула джинсы, натянул и стал возиться с застежкой, отчего она жарко вспыхнула.

«Думай, Грейс. По какой причине ты сюда пришла?»

– У меня проблема.

– Что на этот раз? Анна?

– Нет.

Он наконец застегнул ширинку. И встал перед ней: волосы спутаны, ни рубашки, ни носков. Ничего, кроме свободных, низко посаженных джинсов, и ей было чертовски трудно думать.

– Я включила одновременно нагреватель и…

– Только не тостер!

– И тостер, – призналась она.

– Черт, Грейс!

Он бросился к двери.

– Прости!

Чувствуя себя полной идиоткой, она плюхнулась на его постель и уставилась в потолок. Действительно идиотка!

Поэтому она перевернулась на живот и уткнулась лицом во все еще теплую подушку, вдыхая его запах.

– Что ты делаешь?

Она испуганно взвизгнула и слетела с кровати. В дверях стоял Джош.

– Собиралась заснуть в моей постели? – весело спросил он.

И поскольку это было не так стыдно, как признать правду, она дернула плечом. Уклончиво. Чем ничуть не одурачила Джоша. Он покачал головой и потянул ее за собой в гостевой домик. Тоби тоже пошел с ними, мечтая увидеть «большой пожар».

К счастью, никакого большого пожара не случилось, И вообще не случилось. Только пробки выбило. Но Грейс усвоила урок. И правило гласило: не заходи в спальню Джоша, если не хочешь видеть вещи, о которых грезишь, но которые не можешь иметь.

– Я собирался погасить пламя световым мечом, – разочарованно протянул Тоби. – И тогда я стал бы лучшим воином на свете… после тебя, па. Потому что ты первый самый лучший.

Сердце Грейс разрывалось… но она нашла силы молча посмотреть на Джоша. Он присел на корточки перед Тоби, положил руки на его тощие бедра. Тоби упорно смотрел на свои поношенные кроссовки.

Джош одним пальцем осторожно приподнял подбородок Тоби.

– Ты уже самый лучший воин, Маленький Мужчина. Самый лучший.

– Я слишком мал, чтобы быть самым лучшим. Хочу быть таким же большим, как ты.

– Дело не в росте.

– Все потому, что у меня нет мамы. У Сэма и Томми, Эйдена и Кайла, у всех есть мамы. Мама Кайла сказала маме Томми, что у меня нет ма, потому что ты не хочешь ни с кем меня делить.

Джош ответил не сразу. А когда заговорил, оказалось, что голос немного охрип. Но звучал очень убедительно.

– Может, пока тебе трудно понять, но поверь, что делиться не всегда хорошо.

– Зато у всех есть мамы, – возразил Тоби. – Как я могу стать лучшим джедаем без мамы?

– У меня мамы нет. Неужели поэтому я плохой джедай?

Тоби упрямо покачал головой.

– Нет, ты самый лучший, па.

– Как насчет того, чтобы обняться?

Тоби обдумал вопрос и торжественно кивнул. Когда Джош распахнул объятия, Тоби бросился к нему и прижался к груди.

Грейс не бросилась на колени. Не заползла в объятия Джоша.

Но очень хотелось.

Джош наблюдал, как сын бежит в большой дом, и не удивился, когда Грейс остановила его вопросительным взглядом.

– Мать Томми знала мать Тоби. Но ей известна только одна часть истории.

– А другая?

Другая заключалась в том, что Джош вырос болваном, книжным червем, мальчишкой, у которого отбирали деньги на ленч и засовывали в шкафчики раздевалки. К тому времени как поступить в колледж, он наконец окреп и научился давать сдачи. Но сейчас, как и пять лет назад, роскошная женщина, проезжавшая город по пути на свадьбу и выбравшая его на одну жаркую совместную ночку, была все таким же потрясением.

Кроме того, ему это льстило.

Он влюбился в чарующие слова и изумительное тело и потерял голову. А потом она разбила его сердце. Как сейчас – сердце Тоби.

– Другая часть истории не важна, – ответил он.

– Я тебя слышу, – мягко сказала Грейс.

Интересно, а какая история у нее?

Но это не его дело, хотя она смотрела на него выразительными, обжигавшими сердце глазами. Открытыми. Добрыми. Приветливыми.

Он может утонуть в ней… если себе позволит. Фокус в том, чтобы не позволить себе это сделать.

В пятницу Джош встал в четыре утра, чтобы успеть подняться на скалу вместе с Мэттом. В последний раз они совершали восхождение несколько недель назад, и он нуждался в ледяном предрассветном воздухе, Олимпийских горах… Кроме того, Мэтт пообещал надрать Джошу задницу, если тот не покажется.

Не слишком обеспокоенный дурацкой угрозой, Джош стал готовиться. Вчера он пересекся с Таем в больнице, и тот поклялся, что Мэтт что-то плел насчет колец с бриллиантами.

• Предыдущая
• 24/55
• Следующая