Сразу и навсегда - Шелдон (Шелвис) Джилл - Страница 8

• Предыдущая
• 8/55
• Следующая

Грейс, не меняя позы, прищурилась в сторону Джоша.

– Что вы здесь делаете?

– Пришел повидать тебя, – сообщила Люсиль.

Глаза Грейс превратились в щелки:

– Вы рисуете?

– Ни в коем случае, – ответил Джош.

Она должна была выглядеть смешно. У нее сногсшибательное тело, но оно полностью закрыто, от подбородка до коленок спрятано этой огромной футболкой. Ногти на ногах выкрашены ярко-розовым лаком.

Нет, она совсем не выглядела смехотворно. Скорее наоборот. Выглядела так, что любой мужчина готов есть ее полными ложками. Без ложек. Он думал, что его язык будет…

– Почему вы здесь? – спросила она.

– Моего пса некому выгулять.

Она отказалась, не сказав ни слова, не двинув ни единым мускулом. Ее глаза были достаточно выразительны.

У нее поразительные глаза.

– Ты прогуливаешь собак? – удивилась Люсиль.

– Нет.

Это нечто новенькое.

– Но в объявлении сказано, что вы имеете опыт выгула собак.

Грейс поморщилась, закусила губу и отвела взгляд.

– Не шевелитесь, дорогая, – попросил один из начинающих художников.

– Простите.

Лицо Грейс разгладилось. Она приняла прежнюю позу.

– Объявление было не моим, – призналась она. – Вы попали не туда.

– Я попал не туда.

Несколько секунд он пытался осознать это сообщение.

– И все же вы были готовы работать на совершенно незнакомого человека, которому понадобилось выгулять собаку?

– Эй, не стоит меня винить! Это вы были готовы нанять совершенно незнакомого человека.

Невероятно!

– Но в этом объявлении были рекомендации!

– А вы звонили, чтобы проверить каждую? – осведомилась она.

Ему вдруг срочно понадобился ибупрофен. Начиналась мигрень.

– Так вы работаете на всякого, кто позвонит?

Было невыносимо сознавать, что она так сильно нуждается в работе.

– Господи, Грейс, я, должно быть, псих.

– Или злобная личность.

– Я вовсе не злобная личность.

Судя по выражению лица, она думала иначе. Но сейчас его внимание привлекала ее футболка. Огромные нарисованные груди втиснуты в крошечный лифчик-бикини. И он не мог не гадать, что она носит под футболкой.

– Милая, ты немного напряжена, – заметила Люсиль. – Способы выразить напряжение мы еще не проходили. Не могла бы ты вновь стать безмятежной?

Грейс так и поступила. Джош нагнул голову и долго изучал свои туфли, пока желание удушить Люсиль не прошло.

– Прекрасно, – сказал он, снова глядя на Грейс. – Простите, что уволил вас.

– И не жалеете, что были злым.

Нечасто бывало, чтобы он не знал, что делать. Но если честно, он понятия не имел, что с ней делать.

– Послушайте, – начала она, по-прежнему сохраняя позу. – Я едва не потеряла вашего пса. Вам пришлось лезть в воду, чтобы спасти меня. Из-за меня вы промокли. Насколько понимаю, я все испортила и не смогла выполнить свои обязанности.

– Ну, все было не так ужасно.

– Вы говорите это только ради того, чтобы я вернулась?

Собственно, так и есть. Но вопрос был с подвохом, С целым минным полем вокруг.

– Пожалуйста, – пробормотал он.

Все в комнате прислушивались к разговору так внимательно, словно сидели на финальном матче Уимблдона, и теперь взгляды присутствующих были устремлены на Грейс. Все, затаив дыхание, ждали ее ответа.

– В общем, вы не были слишком дружелюбны, – равнодушно бросила она.

Головы одновременно повернулись к Джошу. Он поежился под осуждающими взглядами. И тут вспомнил слова Мэлори о том, что ранил чувства Грейс. Джош не хотел ничего такого, но даже он знал о женщинах достаточно, чтобы сообразить: это ни черта не значит. Если чувства ранены, значит, необходим акт конгресса, чтобы восстановить статус кво.

Поскольку он не привык извиняться за свои действия, то просто сказал:

– Вы правы. Я был не слишком дружелюбен. Слишком устал, стресс одолел и очень спешил. Сожалею.

– Сожалеете или отчаялись?

Отчаялся? Черт, нет, конечно! Это она отчаялась. Но если Джош так и скажет, потеряет тот хрупкий мир, который только сейчас установил.

– Я удвою плату.

Этим он привлек ее внимание настолько, что она изменила позу. Черт возьми, он привлек всеобщее внимание.

Даже Люсиль положила карандаш.

– Что вы думаете, леди? – спросила она. – Следует Грейс дать доктору Скотту вторую попытку?

Дамы стали перешептываться, как присяжные, выносившие приговор. Джон послал Грейс умоляющий взгляд. Она смотрела на него, не мигая, в глазах плескалось веселье. Похоже, она вовсе не так отчаянно нуждается в работе!

– Двое против, шестеро за то, чтобы дать доктору Скотту еще один шанс.

Грейс никак не отреагировала, и у Джоша было такое чувство, что по-настоящему счет – шесть-три.

– Утраиваю плату, – объявил он. Больше никаких проволочек. Он уже опоздал и вообще идет ко дну. Совету не понадобится другой предлог, чтобы отнять практику по причине неспособности управляться с работой.

Грейс улыбнулась, и улыбка была ослепительной. Такой ослепительной, что внутри что-то дрогнуло, то, что, как он считал, давно умерло.

– Что тут смешного? – спросил он.

– Утроите плату?

Она по-прежнему улыбалась, но в голосе было нечто, предупредившее, что он ступает по тонкому льду. Черт побери, если он понимает, что наделал сейчас.

– Да. Проблемы?

Несколько женщин у него за спиной фыркнули, остальные согласно кивнули, словно подтверждая, что он полный идиот.

– Я бы сделала это за поцелуй, который вы мне обещали, – неожиданно сказала Грейс.

Самое время для таких откровений.

– Вот как…

Люсиль в полном восторге захлопала в ладоши.

– Перерыв, леди. Дадим этой парочке несколько минут, – объявила она, хитро глянув на Джоша. – Ну же, заплатите ей.

Джош покачал головой.

– Оставил бумажник в машине.

– Не деньгами, доктор Скотт. Девушка сказала, что сделает это за поцелуй.

– Люсиль, она просто шутила, – засмеялся Джош.

Люсиль всмотрелась в Грейс и вздохнула.

– Нет. Не думаю, что она шутит. Кто-нибудь здесь считает, что Грейс всего лишь шутит?

Присутствующие дружно покачали головами. Комната, полная чертовски старых кивающих кукол.

Грейс сошла с возвышения.

– Все нормально, Люсиль, – заверила она, глядя на Джоша. Уголки губ медленно, чувственно приподнялись.

– Мы его пугаем. Конечно, доктор Джош не должен целовать меня, чтобы уговорить выгулять его собаку.

Она пожала плечами с видом: «Эй, я тут ни при чем».

«Черта с два она тут ни при чем. Но у нее такие красивые глаза», – ни к месту подумал он.

В самом деле красивые. И, черт, они его пугали. Терзала гордость, словно ему приходилось что-то доказывать, хотя он не был уверен, что именно. Но подступил к Грейс и низко наклонил голову, пристально вглядываясь в ее глаза в поисках малейших признаков, что ее в это втянули.

Ее улыбка стала еще шире.

– Вы можете положить этому конец, – тихо сказал он, и, как ни удивительно, она закудахтала. Он выпрямился и прищурился.

– Что это означает?[1]

– Сами прекрасно знаете, что это означает.

Он решил, что она спятила. Но как хороша! Правда, у него и без нее полно проблем. Слишком много людей, требующих заботы. А на ней крупными буквами написано: «Я нуждаюсь в заботе». И все же считает его трусом. Интересно.

И немного заводит. Но, черт, что тут думать? Эта женщина хочет поцелуя, и кто он такой, чтобы ее отговаривать?

Поэтому он наклонился и коснулся ее губ губами. Персик. У нее был блеск для губ со вкусом персика, и вкуснее он ничего не пробовал.

А поцелуй, хоть и целомудренный, потряс его до мозга костей.

Грейс закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением мужских губ. Да, так же божественно, как она помнила. Может, еще лучше.

• Предыдущая
• 8/55
• Следующая