Наш друг граммпластинка. Записки коллекционера - Железный Анатолий Иванович - Страница 18

В декабре 1903 года «Колумбия» предпринимает новую попытку записать русских артистов — и опять неудачно. На этот раз были записаны такие знаменитости, как И. В. Ершов, А. М. Давыдов, М. И. Фигнер, А. Д. Вяльцева и др. Однако и на сей раз качество звучания было хуже, чем у пластинок «Граммофон» и «Зонофон». После этих неудач дела американской компании в России шли вяло, новых записей больше не делали.

Территориально русское отделение «Колумбии» размещалось так: склад продукции — в Аптекарском переулке; для розничной торговли был снят магазин (бывш. братьев Елисеевых) в лучшей части Невского проспекта — между улицами Морской и Мойкой. Там же находилась и студия звукозаписи. Управляющим в русском отделении был некий М. М. Тривас.

Испытывая сильнейшее искушение закрепиться на граммофонном рынке в России, компания «Колумбия» в июле 1906 года вновь направила в Петербург одного из своих лучших инженеров звукозаписи Джонсона, который привез с собой целый набор новейших мембран собственной конструкции. Для каждой градации голоса (тенор, баритон, бас, сопрано и т. п.) предназначалась определенная мембрана. С их помощью Джонсону ранее уже удавалось добиться отличной записи итальянских артистов.

На этот раз предполагалось несколько изменить репертуар. По мнению руководителей компании граммофон был больше всего распространен в среднем сословии, поэтому нужны были «…хоровые и народные номера, а также пьесы современного репертуара». Кроме того, намечалось записать выступления депутатов Государственной думы.

Доподлинно неизвестно, удалось ли компании осуществить этот замысел. Во всяком случае, в сохранившихся каталогах «Колумбии» репертуар записей 1906–1907 гг. самый заурядный: все те же наиболее выигрышные арии из опер и оперетт, цыганские романсы, куплеты и скетчи.

Пластинки «Колумбия» оказались неконкурентоспособными на русском рынке. Все предприятие было невыгодным, и в 1908 году компания ликвидировала свое петербургское отделение.

В настоящее время, когда любая звуковая реликвия тех далеких лет представляет культурный или исторический интерес, коллекционеры граммофонных пластинок охотно включают в свои фонотеки и пластинки «Колумбия», невзирая на все их недостатки. Тем более, что среди них встречаются записи артистов, которые больше ни в какой другой фирме не записывались: это оперные певцы В. С. Чарина, М. И. Склярова, И. К. Гончаров и довольно известный провинциальный певец (тенор) Т. И. Налбандьян.

Интересная история связана с одной из пластинок Т. И. Налбандьяна. Среди ввезенных в 1906 году в Россию дисков «Колумбия» оказался такой, на этикетке которого значилось: Ария Ленского «Куда, куда вы удалились» из оп. «Евгений Онегин» Чайковского. Исп. арт. Русской оперы Т. И. Налбандьян, № 35543.

Те, к кому попала эта заурядная, на первый взгляд, пластинка, знали, что на самом деле на ней была записана не расхожая ария, а острейшие сатирические куплеты антисамодержавной направленности. В них речь шла и о позорном поражении царизма в Русско-японской войне, и о расстреле у Зимнего, и о преследовании студентов, и о многом другом. Исполнял куплеты взволнованный мужской голос в сопровождении фортепиано (мелодекламация). В каталоге под № 35543 действительно значится запись арии Ленского. Но все дело в том, что на самой пластинке отпрессован совсем иной номер, не совпадающий с указанным на этикетке. Значит, этикетка с Ленским — простой камуфляж. Настоящий номер записи — 45489. Однако в каталоге «Колумбия» его нет, он пропущен. Но если бы он был, то размещался бы среди записей куплетов в исполнении некоего П. Юрова. Артист с такой фамилией больше нигде не встречается, и это дает нам основание предположить, что П. Юров — псевдоним. Чей же? Поставим пластинку на диск проигрывателя:

В этом голосе нетрудно узнать Юрия Убейко, известного своими смелыми сатирическими куплетами, которые он сам же и сочинял. Некоторые его пластинки подвергались конфискации за острую сатирическую направленность записей. Безусловно, это одна из самых редких и своеобразных пластинок, которые выпустила в России американская компания «Колумбия» (она хранится в фонотеке ленинградского коллекционера Ю. Б. Перепелкина).

Большой популярностью пользовались в начале нашего века пластинки граммофонной компании «Братья Пате». И теперь в фонотеках многих коллекционеров можно увидеть немало этих оригинальных дисков. Несмотря на все трудности, связанные с их воспроизведением в наше время, они интересны как своим техническим совершенством, так и разнообразным репертуаром записей.

Свою первую попытку проникнуть на русский рынок французская компания «Братья Пате» предприняла еще в начале 1903 года. Обстановка была не очень благоприятной: в стране уже действовало несколько иностранных граммофонных фирм — «Граммофон», «Интернациональ Зонофон», «Рихард Якоб», а также разворачивала свое производство русская фирма «Товарищество В. И. Ребиков и К⁰». Поэтому «Братья Пате» начали с малого: открыли в Москве склад, торговавший фонографическими валиками. Однако вскоре оказалось, что фоновалики с записями иностранных (в основном французских) исполнителей имеют весьма ограниченный спрос, поэтому фирма решила попробовать сделать записи русских артистов. Первыми были записаны О. И. Камионский, М. Я. Будкевич, Д. X. Южин, Т. А. Фингерт. Хотя это были певцы не первой величины, тем не менее опыт удался, валики «пошли», а пресса отметила отличное качество звучания «литых фонографических валиков „Пате“».

На граммофонном рынке в то время происходил медленный, но необратимый процесс постепенного вытеснения фоноваликов граммофонными пластинками, которые были более пригодны для массового производства. Учитывая эту тенденцию, фирма решила наладить выпуск граммофонных пластинок с русскими записями.

В 1907 году в Москве, на Бахметьевке, представитель французской фирмы «Братья Пате» Г. Кеммлер открывает фабрику граммофонных пластинок. Теперь диски «Пате» записывались и прессовались на месте, хотя обработка записанных восков и изготовление металлических матриц по-прежнему происходили на главной фабрике фирмы под Парижем.

Пластинки «Пате» существенно отличались от пластинок других фирм. Прослушивать их нужно было при скорости вращения диска 80-100 оборотов в минуту, причем запись начиналась не от края пластинки, как принято, а от центра. Звук записывался путем придания дну звуковой канавки плавных закруглений переменного радиуса, т. е. в вертикальной плоскости. Естественно, воспроизводить такую фонограмму можно было только с помощью специальной мембраны, воспринимающей вертикальные колебания иглы. Поэтому одновременно с выпуском этих необычных пластинок фирма наладила и производство аппаратов для их проигрывания — «патефонов». Мембраны патефонов снабжались постоянной, неизнашивающейся иглой, к кончику которой был припаян маленький сапфировый шарик, плавно скользивший по выпуклостям дна звуковой канавки, не разрушая их. Наличие «вечной» иглы было большим преимуществом патефонов.

Первоначальную запись на воск в студиях «Пате» делали так же, как и везде, т. е. в горизонтальной плоскости (так называемый «шрифт Берлинера»), и лишь потом, на специальном станке обычную запись преобразовывали в «глубинную» («шрифт Эдисона»), Такая операция производилась для того, чтобы сделать невозможным проигрывание пластинок «Пате» на аппаратах других фирм.

Выпускались диски следующих размеров: 25, 27, 30 и 35 см в диаметре. Еще одной отличительной чертой пластинок этой фирмы было отсутствие бумажных этикеток на большинстве из них. Названия записанных произведений отпрессовывались прямо на массе, в центральной части пластинки. Применялись и бумажные этикетки, в частности, на дисках «Золотой серии», предназначенной для записи крупных музыкальных произведений и опер.