Воронята (ЛП) - Любительский перевод - Страница 11

• Предыдущая
• 11/78
• Следующая

Но Гэнси и Адам искали Глендовера по разным причинам. Гэнси жаждал его, как Артур жаждал Грааль, влекомый отчаянной, но туманной необходимостью быть полезным для мира, уверенностью, что его жизнь значила что-то вне вечеринок с шампанским и белых воротничков, осложненной страстным желанием уладить борьбу с самим собой.

А Адам, с другой стороны, нуждался в королевской милости.

А это означало, что они должны были быть теми, кто разбудит Глендовера. Они должны были найти его первыми.

— Периш, — повторил Гэнси. — Пошли.

Адам поморщился. Он нутром чувствовал, чтобы улучшить настроение Ронана, одной пиццей им не обойтись.

Но Гэнси уже схватил ключи от Свиньи и обходил свою миниатюрную Генриетту. Несмотря на то, что Ронан ворчал, Ноа вздыхал, а Адам колебался, он даже не обернулся, чтобы убедиться, что друзья идут за ним. Он был уверен, что они последовали его примеру. Ему пришлось в течение дней, недель или даже месяцев, тремя различными способами заслужить их доверие, и теперь когда оно у него было, они будут все следовать за ним куда угодно.

— Всё выше и выше[6], — сказал Гэнси, и захлопнул за ними дверь.

5

Баррингтон Велк чувствовал себя не слишком бодро, когда спустился в холл Дома Уитмена, административного здания Аглионбая. Было пять вечера, учебный день закончен, и он только что покинул свою квартиру, чтобы забрать домашнюю работу, которая должна быть проверена и оценена к следующему дню. Слева от него в высоких мозаичный окнах переливалось послеобеденное солнце, справа раздавался гул голосов из кабинета. В это время суток эти старые здания были похожи на музеи.

— Баррингтон, я думал, у тебя сегодня выходной. Выглядишь ужасно. Заболел?

Велк не смог сразу найти ответ. Для всех желаний и целей он все еще был вне досягаемости. Вопрос задавал Джона[7] Мило, мило проигнорированный учитель английского одиннадцатых и двенадцатых классов. Не смотря на схожесть шотландки и вельветовых штанов, Мило не был невыносимым, но Велк не собирался с ним обсуждать свое утреннее отсутствие на уроке. Канун Святого Марка для него начинал превращаться в красивую традицию, включающую в себя напиться в хлам и заснуть на кухонном полу прямо перед рассветом. В этом году он предусмотрел попросить выходной на день Святого Марка. Обучение мальчиков из Аглионбая латыни итак достаточно тяжелая работа. А обучать их с похмельем было пыткой.

Наконец, Велк просто показал неаккуратную стопку написанных вручную домашних работ в ответ. Мило вытаращил глаза на имя, написанное на верхнем листе бумаги.

— Ронан Линч! Это его домашнее задание?

Перевернув пачку, чтобы взглянуть на имя сверху, Велк согласился. Пока он это делал, несколько парней по пути на практику толкнули его в Мило. Студенты обычно даже не понимали, что они были неуважительны. Велк был едва ли старше них, и его существенно крупное телосложение делало его моложе. И было легко принять его за одного из студентов.

Мило выпутался из хватки падающего Велка.

— Как ты заполучил его себе в класс?

Простое упоминание Ронана Линча царапнуло что-то внутри Велка. Но это не был Ронан сам по себе, это был Ронан как часть неразлучной троицы: Ронана Линча, Ричарда Гэнси и Адама Периша. Все мальчики из класса были богатенькие, самоуверенные, заносчивые, но именно эти трое больше остальных напоминали ему о том, что он потерял.

Велк силился вспомнить, пропускал ли Ронан когда-нибудь его занятия. Дни учебного года смазывались в один долгий, бесконечный день, который начинался так: Велк парковал свою паршивенькую машину рядом с красивыми автомобилями Аглионбая, далее проталкивался через смеющихся беспечных парней, вставал перед комнатой студентов, которые в лучшем случае смотрели на него стеклянными глазами, а в худшем — насмехались. И в конце дня Велк, одинокий и загнанный, никогда, никогда не был в состоянии забыть, что когда-то был одним из них.

Когда это стало моей жизнью?

Велк пожал плечами:

— Не помню, чтобы он пропускал.

— У тебя был и Гэнси, не так ли? — спросил Мило. — Это все объясняет. Эти двое не разлей вода. Вцепились друг в друга мертвой хваткой.

Это было странное старое выражение, которое Велк не слышал со времен, когда он и сам был не разлей вода со своим соседом по комнате в Аглионбае, Жерни. Он чувствовал пустоту внутри, будто был голоден, будто следовало остаться дома и напиваться сильнее, чтобы отметить этот жалкий день.

Он вынырнул обратно в настоящее, глядя на список присутствующих, который имел в запасе от заменяющего преподавателя.

— Ронан был сегодня на занятии, а Гэнси не было. На моем, по крайней мере.

— О, это, наверное, из-за шумихи вокруг этого дня Святого Марка, о котором он говорил, — заявил Мило.

Это привлекло снимание Велка. Никто не знал, что сегодня был день Святого Марка. Никто не праздновал день Святого Марка, даже мать Святого Марка. Только Велка и Жерни, охотников за сокровищами и только возмутителей спокойствия, заботило его существование.

Велк сказал:

— Прошу прощения?

— Я не знаю, что происходит, — ответил Мило.

Тот или иной преподаватель говорил ему «привет», уходя из рабочего кабинета, и Мило оборачивался через плечо и отвечал. Велк представил, как хватает руку Мило, возвращая его внимание. Но вместо этого все его силы ушли на то, чтобы просто ждать. Повернувшись назад, Мило, казалось, ощутил интерес Велка, потому что добавил:

— Он не говорил тебе об этом? Вчера он был просто не в состоянии заткнуться. Плел там что-то по поводу энергетической линии, о которой он то и дело говорит.

Энергетическая линия.

Если никто не знал о дне Святого Марка, то точно никто не знал об энергетической линии. Конечно, никто в Генриетте, штат Вирджиния. Конечно, никто из богатейших учеников Аглионбая. И, несомненно, не в связи с днем Святого Марка. Это был квест Велка. Его сокровище. Его подростковые годы, почему Ричард Гэнси III говорит об этом?

Со словами, сказанными вслух об энергетической линии, в памяти воскресло: Велк в густом лесу, пот собрался над его верхней губой. Он был семнадцатилетнем дрожащим подростком. Каждый удар сердца сопровождался мелькающими в уголках глаз красными линиями, деревья темнели с его пульсом. Из-за этого казалось, что все листья двигались, хотя не было ветра. Жерни был на земле. Не мертвый, но умирающий. Его ноги все продолжали крутить педали на неровной поверхности рядом с его красной машиной, заставляя позади него упавшие листья собираться в кучи. Его лицо было просто… кончено. В голове Велка неземные голоса шипели и шептали слова, расплывчатые и растянутые.

— Своего рода источник энергии или что-то вроде того, — закончил Мило.

Велк внезапно испугался, что Мило мог видеть его воспоминания, мог слышать необъяснимые голоса в его голове, непостижимый, но все же подарок с того самого неудачного дня.

Велк сдерживал свои эмоции, хотя то, что он думал на самом деле, было: если кто-то еще ищет здесь, я, должно быть, был прав. Это должно быть здесь.

— Так чего он там говорил, собирается делать с энергетической линией? — поинтересовался он с напускным спокойствием.

— Не знаю. Спроси его об этом. Уверен, ему бы понравилось вешать все это на твои уши.

Мило глянул через плечо, секретарь присоединилась к ним с холле, сумка на локте, жакет в руке. Ее карандаш для глаз смазался после долгого для пребывания в кабинете.

— Мы говорим о Гэнси Третьем и его навязчивой идее века? — спросила она.

Ее волосы придерживались карандашом, и Велк засмотрелся на отдельные пряди, намотанные на грифель. Ему было ясно по тому, как она стояла, что она тайно находила Мило привлекательным, несмотря на шотландку, вельвет и бороду.

Она спросила:

— Вы знаете, сколько стоит старший Гэнси? Мне интересно, он знает, чем занимается его ребенок. Иногда эти наделенные правами ублюдки заставляют меня желать резать запястья вдоль. Джона, ты идешь со мной на перекур или нет?

• Предыдущая
• 11/78
• Следующая