Похитители грез (ЛП) - Стивотер Мэгги - Страница 33

— Почему ты не сказал?

Ронан ответил:

— Сказал.

Она сморщила сливовые губы.

— Кое-что ты должен обо мне знать, змея. Я никому не верю.

Чейнсо зашипела. Ронан сказал:

— Кое-что ты должна знать обо мне. Я никогда не лгу.

В течение всей беседы, Кайла продолжала заниматься воздушной йогой. Порой она находилась головой вверх, изогнув под собою ноги.

— Все эти вещи по-прежнему являются частью тебя. На мой взгляд, они ощущают себя так же, как ты ощущаешь себя. Ну, в основном. Они как обрезки твоих ногтей. Таким образом, они делят с тобой одну и ту же жизнь. Одну и ту же душу. Ты — та же самая данность.

Ронан хотел возразить этому — если Чейнсо свалится со стола, то он не почувствует её боли — но он также не почувствует боли ни одного из обрезков от своих ногтей.

— Поэтому, когда ты умрешь, они замрут.

— Замрут? Не умрут сами по себе? — спросил Гэнси.

Кайла перевернулась вниз головой, её колени и ступни были прижаты друг к другу. В этой позе она казалась коварным пауком.

— Когда ты умираешь, твой компьютер не умирает вместе с тобой. Они на самом деле не жили в том смысле, в котором ты воспринимаешь жизнь. Нет души, которая бы их оживила. Отними грезившего и… они, как компьютер, ждущий, когда нажмется «ввод».

Ронан подумал о тех словах, которые произнес Деклан несколько месяцев назад: «Мама без отца — ничто». Он был прав. Значит, мама никогда не проснется.

Кайла медленно перетекла в вертикальное положение, высвобождая руки.

— Змея, дай мне эту птицу.

— Сильно не сжимай, — предупредил Ронан, складывая и прижимая крылья ворона к её телу, отдавая её.

Чейнсо немедленно клюнула палец Кайлы. В ответ невпечатленная Кайла клацнула зубами.

— Поосторожнее, птичка-синичка, — сказала она Чейнсо с убийственной улыбкой. — Я тоже умею кусаться. Блу?

Это означало, что она хотела воспользоваться неочевидной способностью Блу, чтобы довести до совершенства свое видение. Блу положила одну руку Кайле на колено, а другой удерживала ее от вращения. Кайла так и зависла на долгое время, закрыв глаза. Чейнсо в её руках была неподвижна, распушив перья из-за испытанного от всего этого унижения. А потом Кайла устремила свой взгляд на Ронана, и её накрашенные сливовым губы растянулись в резко очерченную улыбку.

— Что ты натворил, Змея?

Ронан не ответил. Молчание никогда не принималось за неправильный ответ.

Кайла вложила птицу в руки Блу, которая, прежде чем вернуть её Ронану, попыталась её успокоить.

Кайла продолжила:

— Вот в чем дело. Твоя мать была сном. Твой дуралей-отец вынул её из него — что, разве недостаточно в мире женщин, обязательно делать еще одну? — и вот, у неё не стало сновидца. Ты хочешь её вернуть, она должна вернуться обратно в сон.

Она сотворила несколько положений, все элегантные и легкие на первый взгляд. Они чуть-чуть напомнили Ронану движение коробки-паззл тем, что казались немного нелогичными, немного невозможными. Было сложно понять, как она извлекала руку из шелка, не запутывая талию. Трудно видеть, как она крутила ногой, не падая на пол.

Ронан прервал молчание.

— Энергетический пузырь. Энергетический пузырь — сон?

Кайла перестала вращаться.

— Тебе не надо говорить, что я прав, — сказал Ронан. Он думал обо всех тех случаях, когда ему снились старые деревья Энергетического пузыря, какими знакомыми они казались, когда он гулял среди них, о том, что деревья знали его имя. Каким-то образом он был переплетен с их корнями, а они — с его венами. — Если мама окажется в Энергетическом пузыре, то она оживет.

Кайла уставилась на него. Молчание никогда не принималось за неправильный ответ.

Вмешался Гэнси:

— Значит, полагаю, мы должны вернуть Энергетический пузырь.

Блу наклонила голову, чтобы Кайла была чуть менее в перевернутом виде по отношению к ней.

— Есть предложения?

— Я не волшебник, — сказала Кайла. Блу её крутанула. Кайла все вращение беспечно и довольно смеялась. Она указала на Ронана, когда тот направился к двери.

— Но есть он. Еще избавьтесь от той маски. Будет немного противно.

Последняя воля и завещание Найла Т.Линча.

Статья 1

Предварительные заявления:

Я женат на Авроре Линч, и все ссылки в этом завещании к моей супруге относятся к Авроре Линч. У меня три живущих ребенка, названных Декланом Т. Линчем, Ронаном Н. Линчем и Мэттью А. Линчем. Все ссылки в этом завещании к моим «ребенку», «детям» или «потомку» включают вышеупомянутых ребенка или детей, а также любого ребенка или детей, рожденных или усыновленных мною позже. Все ссылки к «среднему сыну» относятся к Ронану Н. Линчу.

— Я думал, что мы все могли бы собраться Четвертого июля, — предложил Мэттью, уставившись на Ронана; благодаря вечернему свету его кудри казались херувимовыми. По просьбе Ронана они встретились за ужином в парке в центре города, на площади. Это был эгоистичный поступок. Оба, что Ронан, что Деклан, рассматривали Мэттью как буфер между ними. — Нас трое. Как раз для фейерверка.

Ронан склонился над ним на краю потрепанного стола для пикника.

— Нет. — Прежде чем у его младшего брата появилась возможность что-нибудь ответить, что бы неумышленно заставило его почувствовать вину, Ронан указал на завернутый в бумагу сэндвич с тунцом вместе с его собственным. — Как твой сэндвич?

— О, хорошо, — с энтузиазмом сказал Мэттью. Прозвучало не слишком сдержанно. Мэттью Линч был золотой неразборчивой ямой, в которую весь мир мог сбрасывать какую угодно пищу. — Он по-настоящему хорош. Я не поверил, когда ты позвонил. Когда я увидел номер твоего сотового, я чуть не обосрался! Ты мог бы продать свой сотовый, типа как совсем новый.

— Не хрен выражаться, — заметил Ронан.

Статья 2

Все движимое и недвижимое имущество я оцениваю в сумму двадцать три миллиона долларов ($23,000,000) и завещаю выбранному доверителю, который обеспечит постоянный уход и техническое обслуживание имущества, именуемого «Барнс» (см. пункт B), и заботу, образование и жилье моим остальным детям. Этим доверителем будет выступать Деклан Т. Линч до достижения всеми детьми восемнадцатилетия.

Я завещаю три миллиона долларов ($3,000,000) моему сыну Деклану Т. Линчу по достижению им восемнадцати лет.

Я завещаю три миллиона долларов ($3,000,000) моему сыну Ронану Н. Линчу по достижению им восемнадцати лет.

Я завещаю три миллиона долларов ($3,000,000) моему сыну Мэттью А. Линчу по достижению им восемнадцати лет.

Ронан взял одну картофельную чипсину Мэттью и дал её Чейнсо, которая принялась её уродовать на поверхности стола, больше извлекая звуков, чем пробуя на вкус. На тротуаре леди, толкающая перед собой коляску, одарила его неодобрительным взглядом, словно он сидел верхом на столе или выглядел неприлично, торгуя птицами-падальщиками. Ронан переадресовал её взгляд обратно, приправив его большим градусом гадостности.

— Слушай, у Деклана все еще сворачиваются трусы в узел при мысли, что мы соберемся назад в Барнс?

Мэттью, тщательно пережевывая, помахал ребенку в коляске. Тот махнул в ответ. Парень ответил с набитым ртом:

— Они всегда такие. Его трусы, я имею в виду. Скрученные в узел. По поводу этого. И тебя. Правда, что мы потеряем наши деньги, если вернемся? Отец на самом деле был таким плохим, как говорит Деклан?

Статья 7

Дополнительное условие. После моей смерти никто из моих детей не должен переступать физических границ «Барнс», не тревожить ничего содержимого, живого или неживого, либо активы, описанные в этом Завещании должны отойти вместо этого Фонду Нью-Йорка-Роскоммона, за исключением траста, созданного для постоянного ухода за Авророй Линч.

— Что? — Ронан отложил свой сэндвич. Чейнсо повернулась. — Что он говорит про отца?

Его младший брат пожал плечами.