Моя душа состоялась. Дневник Алены - Полюшкина Елена Викторовна - Страница 16

• Предыдущая
• 16/134
• Следующая

11.05. Удивительное сегодня небо. Потрясающие сумерки. Наверное, такие бывают раз в сколько-нибудь маев, разлук, лет, в конце концов. Из окна открывается замечательнейшая перспектива. Там, за рекой, закованной в бетон, за зданиями, кранами строек и трубами, изрыгающими клубы рваного дыма – это небо. Палитра – сказочная. От зданий широкой насыщенной лентой – оранжевая, густая, на ее фоне четко, контрастно вырисовываются мельчайшие детали зданий. Дальше – узкая, с перерывами, где-то широкая, а где отдельными, едва наметившимися штрихами – малиновая, грязно-розовая, иногда переходящая в персиковый или почти сливающаяся с оранжевым, жирафьим большой полосы. Сейчас увидела – в доме напротив – окна, цвет в некоторых такой же, как и на небе. Непривычная гармония. Над малиновым – светлее, цвета топленого молока. Слева – шире, глубже, с тонкими черточками туши. Будто тонким японским пером проводят линии. Справа – тонкая, сливающаяся с темно-голубым, которое постепенно захватывает все небо. Голубизна не густая, до прозрачности, а как бы подернутая едва различимыми розовато-серыми тенями. Вообще, ежеминутно цвета меняются. Убавляются одни, становятся интенсивными другие. Но в любом мгновении в памяти остается неповторимая картина красок, звучание красок, их гармоничного и единственного сочетания. На желтой великолепной чаше неба – черная ворона, размах ее крыл. Впечатан контур резко, болезненно. Перед домом – деревья, тополя. Каждый листик от ветра вытянут в изящном стремительном порыве. Каждый можно рассмотреть подробно. Но вся эта зеленая шевелюра на желтом фоне – черная. Вся эта шевелюра странно волнует и поражает чистотой линий, движений и плавностью. Ощущаешь, как никогда, единство себя и всего этого необъятного величественного мира звуков, прикосновений, чувств. Цельность вечного, непреходящего и такого мгновенного, едва уловимого «однажды». Того, что я вижу сейчас, больше никогда не будет. Это миг. Вздох. Это единственное, неповторимое, прекрасное чудо. Чудо жизни. Открываешь ее тайну, приоткрываешь полог и каждым взглядом ловишь, вчитываешься в ее глубинную грусть и нежность. Зажигают огни. Ветер беспокоит, тревожит. Небо удивленно синеет все больше и надрывнее. Весь фон – то невозможное для передачи обычными словами очарование, когда вот посмотришь – так, и уже через несколько секунд что-то безвозвратно потеряно, уже другое. Едва ощутимая, да, даже не ощутимая, а проникающая в тебя интуитивно, шестым чувством весть, на одну тональность не выше и не ниже, но в другое измерение, куда-то вглубь, внутрь боли, радости, того мира чувств и эмоций, который властен над нами и в то же время такой незащищенный, открытый сейчас. Еще темнее. Какая-то новая песня. Великолепие сумерек – в невозможности о нем рассказать всего. Объяснить их царственную аристократическую природу. У самого горизонта оранжевый буреет. Запекшаяся кровь. Все небо как бы стекает книзу. «Меняется в лице». Скоро, скоро все поглотит насыщенная синь. Нежно кошачьей лапкой отбросит следы жирафьей окраски и провозгласит свое могущество. И воцарится черная кошка ночи. Сумерки великодушно уступают и медленно (мгновенно?) стекают, улетучиваются в никуда, растворяются в предметах и стихах. Не прощаясь, по-английски. Но только не напрасно. Не в пустоту, в чье-нибудь сердце, память. Хоть в одной строчке, улыбке сохранятся. Не только во времени. Как всякая жизнь. В душе. В душе космической, одной на всех. Красивая короткая, как вспышка, жизнь. Прекрасный уход. Небытия нет, есть переправы в свою следующую неведомую оболочку, жизнь. Есть вечная смена лиц и состояний. Самое мудрое устройство – вечный двигатель самой природы, и бессмысленно искать его в технике вне ее. Этот двигатель основан на бесконечности перевоплощений всего, что составляет Вселенную. Не только люди и животные, все предметы, явления природы, настроения, пылинки воздуха имеют право на свое «я». Вот первая звезда. Еще одна. Как сквозь туман. Или это затуманился ее взгляд? На горизонте – белые тросточки скоро совсем исчезнут и… Да здравствует ночь! Новая жизнь! Новое «я»! Приветствую тебя и уважаю, как любое независимое во времени и Вселенной существующее. Кем бы ты ни был раньше, сейчас ты – ночное небо. Ты – есть. Рождение нового. Судьбы. Пусть короткой. Мудрой или бесмысленной? Божественной? Очеловеченной? Или что-то совсем новое, неизвестное, недосягаемое для скудного разума? Не знаю. Пока не знаю. Так здравствуй, Жизнь. Спасибо за то, что ты есть, и я могу говорить с тобой. Пусть в этом разговоре говорю одна я. Ты скоро ответишь. Я знаю.

Картина: все полотно – чернота ночи. Бархатный, насыщенный густо-черный, от края до края. Крошечные бледно-желтые точки: звезды, как в тумане. Вокруг каждой дымка, аура.

И все ощущение туманного взгляда изнутри картины, а не с нашей стороны (стороны зрителей).

12.05. Утро дарит меня своей свежестью, чистотой мыслей и ощущений. На все смотришь по-новому, по-радостному. И ветер опять сходит с ума. Ну и что! Ветер нетерпеливый, тревожный, легкомысленный. У него много характеров. Сейчас он – беспокойный и вселяет это беспокойство всем, кого касается.

Мне все больше и чаще думается о прозе. Я предполагала, что когда-нибудь буду писать прозу, но это терялось в далеких перспективах. Я не чувствовала в себе еще силы и мастерства, необходимого запаса знаний. И вот сейчас все больше и больше тянет именно к прозе. В голове еще не оформившиеся, но ощутимые планы, задумки постоянно напоминают. Еще не знаю, ни о чем писать, ни как, но уже уверенность – непременно буду. Так же – желание изобразить многое на холсте. Очень хочется писать красками. И знаю, если попробую – получится. Есть чем поделиться, сказать свое, непохожее.

Какое-то ослиное упрямство – не учу ничего и все. Гибель неизбежна. А в Литературный хочется. Хотя больше хочется непосредственно в Москву.

Теперь каждый день небо по вечерам преподносит сюрпризы. Сначала все оно нежно-голубое, а изнутри, из глуби его очей, чуть различаемое, как божественный свет, как нимб, розовое марево очень нежно и кротко. Потом розовость опять перетекла к горизонту, к домам, и загустела, вытянулась в полоску. Рваные клочья грязного дыма, выползающие из труб, на этом изящном розово-голубом фоне преображаются. Небольшими причудливыми кусочками медленно проплывают по очарованной небесной глади. Они уже синие. В них даже что-то романтическое, от сказки. Насыщенная голубизна зовет меня к себе. Небо всегда имеет власть надо мной. Непонятную, необъяснимую, меня всегда тянет к нему. Стоит посмотреть в его чистоту, открытость, и уже не можешь оторваться. Вытягивает из тебя всю любовь и боль. Над горизонтом еще широкая розовая полоса, она излучает свет, и от него голубизна над полоской светлее, ласковее. Сумерки уже бормочут что-то о предчувствиях, и топчутся на подступах наших измерений, и опять охватывает необъяснимая тревожность, волнение столь легкое и неуловимое, будто и нет его, и вот оно – где-то в воздухе, часах, шумах вечерней улицы. И рассказать не могу всего. И снова берусь за ручку, потому что не в силах оставить без внимания такого великолепного зрелища (одну из жемчужин Вселенной) и всех мыслей и ощущений, которые охватывают душу при виде прекрасной картины.

Коллекционировать небо. Так только что сказала мама, выслушав мой длинный монолог, – объяснение в любви моему непревзойденному небу. Очень хорошая мысль. Ну, что же, попробую начать эту коллекцию. Два образца уже есть, вернее, два дня. С богом!

15.05. Конечно, главное событие – день рождения Булгакова. Но, к своему стыду, сегодня я почти не вспоминала об этом. Но ведь можно помнить каждый день и любить не меньше. Днем было очень хорошее настроение, ходила с Лариской по Казани с цветами, плеером и смехом. Весна даже Казань преображает, хотя, когда на сердце легко, просто не обращаешь внимания на окружающее. Тем более, если чувствуешь, что хорошо выглядишь, и многие обращают на это внимание.

• Предыдущая
• 16/134
• Следующая