Останься со мной... (СИ) - Борисова Виктория Александровна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/55
• Следующая

В ушах зашумело, а перед глазами поплыли разноцветные пятна. Даня подскочил и, взяв мое лицо своими ручищами, что-то спросил, но его голос звучал так далеко, что я не могла понять ни слова. Через секунду кто-то взял меня сзади за шею и пригнул лбом к коленям. Не сказать, что это сильно помогло, но стало чуть-чуть легче дышать. Но как только я попыталась вдохнуть поглубже, резкая вонь ввинтилась аж до спинного мозга, заставляя рефлекторно отдернуться и открыть глаза. На коленях передо мной стояла Лина и, судя по перепуганному лицу, она готова была не только дать нашатырь понюхать, но напоить меня им.

— Мля, Снайпер, какого хрена?! Что ее так напугало? — Дрот стоял возле брата, но при этом внимательно смотрел на меня. Неужели переживает?

— Она не видела ничего, что связано с тем днем. И так плохо было, а ещё и такое показывать… — Даня продолжал сжимать мой затылок, готовый вновь наклонить при малейших признаках ухудшения состояния. Причем, цвет лица у него был такой, того и гляди, рядом свалится.

Заметив, что смотрю я уже вполне осознано, он медленно отпустил меня и сел на корточки рядом с диваном. А я смотрела на него и не могла ничего сказать. Самое страшное, что даже слез не было, меня просто начало потихоньку трясти нервной дрожью.

Даня все понял без слов. Протянул мне руку и, аккуратно подняв, повел к двери. Сашка попытался что-то сказать, но брат его опередил:

— Я сам. Побудьте здесь.

До лестницы, хоть и при поддержке Даньки, но дошла сама, а вот на первой ступеньке колени подогнулись, и брату пришлось взять меня на руки. Открыла глаза уже когда он положил меня на кровать, а сам сел рядышком.

— Слав… Ты лучше поплачь, легче будет, — шептал он, гладя меня по голове и смотря глазами, в которых была неуверенность в том, что я могу адекватно воспринимать его речь.

Смотря на брата, понимала его беспокойство. Со смерти родителей я очень сильно изменилась. Замкнулась в себе, бросила заниматься танцами, перестала гулять в компаниях. Просто сидела дома, тупо глядя в окно. И на все вопросы отвечала, что у меня все хорошо. Та истерика на похоронах вообще была единственным за это время случаем, когда я плакала. А сейчас меня как прорвало.

Со слезами и всхлипами переползла ближе к Дане и крепко обняла за шею. Брат не сопротивлялся, не пытался успокоить, просто тихо сидел рядом и молчал. А я впервые ревела, не стесняясь слез, и не пытаясь казаться сильнее, чем есть. Да, я взрослая, но потерять родителей больно в любом возрасте.

Не знаю, сколько мы так сидели. Немного очухалась, когда футболка Данила почти вся промокла, а я уже с трудом открывала заплывшие глаза. Язык распух, и единственное, что я смогла прокаркать, было:

— Прости меня…

Попыталась добавить ещё что-то, но он положил палец на мои губы и покачал головой. Я постаралась глазами выразить, как мне стыдно, что за жалостью к себе, совсем не думала — а каково брату? У меня был он. А у него — бледная безучастная тень сестры.

Не знаю, понял ли он, что я хотела сказать ему взглядом, но через пару минут поцеловал меня в лоб и прошептал:

— С возвращением.

Через какое-то время я начала дремать, привалившись к его плечу. И уже на грани сна и яви услышала тихие шаги.

— Извини, что так долго, но она только уснула, — прошептал брат. — Если что — зови, моя комната через две двери.

Что ответила Ангелина, уже не расслышала, потому что провалилась в темноту.

Данил Меньшиков.

Из комнаты сестры вышел с ощущением, что если все ещё и не наладилось, то точно стало лучше, чем было вчера. Нет, совсем как раньше уже не будет, ведь родителей я при всем желании не заменю, но ей пора просыпаться.

Когда знаешь человека как себя, тяжело наблюдать за его медленным угасанием. После гибели родителей, Слава стала похожа на зомби. Вроде и двигается, дышит, но в тоже время — не живет. Я упорно пытался ее расшевелить, но она вела себя, как робот. Да, общалась, смеялась, но это была маска. Я знал, что ей плохо, и она понимала, что мне это известно, но продолжала играть роль. Сегодня впервые она вела себя по-настоящему, и кто бы знал, как я этому обрадовался. Потому что уже начал искать для неё психолога. Не знаю, что на нее повлияло, может приезд Сашки, а может, и новая подруга.

Ангелина — Ангел. Против воли улыбнулся. Хорошенькая девочка, но меня она почему-то стесняется. Вот и сейчас отвела взгляд и просто кивнула. Черт, ощущение, что я бабайка, который вот-вот выползет из-под кровати и кинется пугать ребенка. Малышка. А что, ей идет это прозвище. Правда, думаю, что пока так называть ее можно разве что мысленно. Что-то мне подсказывает — она не обрадуется, если начну ее так звать вслух. На первый взгляд — безобидная маленькая девочка. Вот только вряд ли она смогла бы выжить в такой семье, если бы не умела защищаться. Поэтому ее нужно аккуратно завоевывать, стараясь не оттолкнуть от себя еще дальше.

Да, ну и задачка. Я сам себе хмыкнул, привык, однако, что девчонки сами на шее виснут. Вот и сегодня эта, звать которую Света (тьфу, аж стихами заговорил!), оборвала телефон. Сказал же, что все конечно, так не верит. Вот почему мне кажется, что моя Лина не такая? Хм, моя? А что, мне нравится, раньше не мог ни одну так назвать. Да, были прозвища типа: зайка, киска, крошка, детка. Но "моя"… Никогда. С Ангелиной не так. Ее хочется назвать своей. Семейка у нее, правда, адская, но мне с ними не жить.

Отморозок-отчим и чокнутая мамаша, вот бывает же такое? Я беззвучно засмеялся, снова вспомнив лица ее матери и это придурка. Представившись женихом Ангелины, сказал, между делом, что раз отношения с дочкой они не хотят поддерживать, то и моей помощи ждать не надо, а ведь я (тут горько вздохнул) так хотел всю ее семью забрать жить в Австралию, чтобы жена не скучала по родным…

Ох, как запела тут ее мать, говоря, что Ангелина самая любимая, желанная и вообще лучшая дочь, и они, родители, без нее жить не могут…

Фу, блин, как вспомню, тошно делается, что моя девочка столько лет прожила с ними, терпя пьяные выходки. Кстати, Сашка исполнял роль моего охранника, посматривал по сторонам и периодически зверски лыбился. Отчим аж протрезвел с перепугу. Да, улыбка Дротика это оружие массового поражения…

Зайдя в кабинет, увидел Санька, который сосредоточенно ковырялся в ноуте. Мелком глянув на меня, он вернулся к своему занятию.

— Как маленькая? — Спросил через минуту. Однако, выдержка у мужика!

— Спит.

Если честно, ничуть не удивился, когда он Славу назвал маленькой, его взгляд не заметил бы только либо дебил, либо слепой. Я, вроде бы, ни тем, ни другим недугом не страдал, но это обговорю с ним позже…

Дротик, оторвался от монитора и в упор посмотрел на меня.

— А теперь давай, излагай.

Я глубоко вздохнул и прошел к бару. Взяв два стакана, налил себе и ему виски. Друг поморщился.

— Может, лучше водки?

— Ты даже не попробовал, а уже отнекиваешься. Если не понравится, налью тебе водку. И вообще мне казалось, что в США только это и пьют?

— Нет, там я только текилу пил, на вкус, как наша самогонка, только делается из кактусов и закусывается лимоном. Ну, или пиво, кстати, наше лучше намного.

— Патриот, блин! Вот, а в России попробуешь чисто американский напиток.

Сашка хмыкнул и понюхал содержимое стакана, который я ему отдал, покрутив его в руке, сделал глоток. Я тоже пригубил спиртное, которое обожгло моё горло и отдалось приятным теплом в животе. Санек поставил стакан на стол и опять перевел взгляд на меня.

— Ну, я слушаю.

Сев на стол и взъерошив свои короткие волосы, начал свой рассказ.

— Как ты знаешь, три месяца назад мои родители разбились на машине. По версии ГИБДД, отец не справился с управлением, но… Видишь ли, папа был хорошим водителем, и за тридцать лет стажа у него не было ни одной аварии. Да и машина в тот день была точно исправна, её на нашем сервисе прямо перед выездом смотрели, — я еще раз глотнул спиртное. — После похорон и всех остальных процедур, стал копать. Сильно рыть не мог, и так пока разбирался, на меня вышли.

• Предыдущая
• 5/55
• Следующая