Поллианна - Портер Элинор - Страница 10

• Предыдущая
• 10/45
• Следующая

Ознакомив племянницу с распорядком дня, мисс Полли поднялась со стула и направилась к выходу.

— Но тетя Полли! — испуганно крикнула Поллианна. — Тетя Полли! Когда же я буду жить? Вы мне совсем не оставили времени.

— Жить? — удивленно подняла брови тетя Полли. — Не понимаю, что ты имеешь в виду, дитя мое? Все мы живем, пока Господь не приберет нас к Себе. И ты живешь, чем бы ни занималась.

— Ну, да, да, тетя Полли! Конечно, все время, пока я буду заниматься, я не перестану дышать или двигаться. Но это не значит, что я буду жить. Вот ведь когда я сплю, я тоже дышу, но я же не живу. Когда я говорю «жить», тетя Полли, я имею в виду, что я могу делать то, что хочется. Ну, там, играть на улице, читать про себя, лазить по скалам, болтать с Нэнси или со старым мистером Томом в саду, или узнавать все, что можно о домах, и обо всем другом на этих просто потрясающих улицах, по которым я вчера проехала. Вот, что я называю «жить», тетя Полли. А просто дышать, это совсем не то,

Мисс Полли раздраженно вздернула голову.

— Просто не знаю, как с тобой разговаривать, Поллианна! Ну, ясное дело, тебе будет отведено время для игры. Но, мне представляется, что если я готова исполнить свой долг, а он заключается в том, чтобы обеспечить тебе образование и хороший уход, то ты, в свою очередь, не должна забывать о своем долге и постараться, чтобы мои усилия не пошли впустую.

Поллианна растерянно посмотрела на тетю.

— Тетя Полли! Да как вы только могли подумать, что я не благодарна вам? Ведь я же люблю вас! Вы ведь не из какой-то там Женской помощи, а родная моя тетя Полли!

— Прекрасно. Вот и не забывай об этом, — задумчиво произнесла тетя Полли и направилась к двери.

Она уже миновала половину чердачной лестницы, когда сверху послышался голос Поллианны:

— Тетя Полли, но вы так и не сказали, что будем делать с моими платьями?

Мисс Полли так громко вздохнула, что Поллианна сверху услышала это.

— Я совсем забыла сказать, Поллианна. Сегодня в половине второго Тимоти отвезет нас с тобой в город. Моя племянница не может ходить в таком ужасном виде. Я просто нарушила бы свой долг, если бы позволила тебе это.

На этот раз громкий вздох вырвался у Поллианны. Она уже почти ненавидела слово «долг».

— Тетя Полли! — с мольбой воскликнула она. — Ну, неужели нельзя жить как-то так, чтобы радоваться своему долгу?

— Что-о? — протянула мисс Полли, поднимая на племянницу исполненный изумления взор. Щеки ее раскраснелись от возмущения. — Прошу тебя никогда не дерзить мне, Поллианна, — сухо проговорила она и снова пошла вниз.

Вернувшись в комнату на чердаке, Поллианна в отчаянии плюхнулась на жесткий неудобный стул. Все краски разом померкли, и будущее рисовалось ей сейчас как беспросветно-серое исполнение одного лишь долга.

— И вообще, что такого я ей сказала? — недоуменно прошептала она. — Я просто хотела узнать, нельзя ли радоваться своему долгу?

Несколько минут Поллианна молча взирала на кучу жалкой одежды. Потом встала и принялась медленно убирать ее в шкаф.

— Нет, — вдруг решительно произнесла она, — в этом долге совершенно нечему радоваться. — Ну только если… — Она задумалась. — Нет, радоваться все-таки можно, — несколько веселее добавила она, — когда этот долг уже выполнен.

В половине второго Тимоти заложил экипаж и провез мисс Полли с племянницей по нескольким крупным магазинам города. Покупка нового гардероба для Поллианны вылилась в поистине захватывающее зрелище для всех, кто принимал в нем участие. Каждого обуревали свои чувства. Когда все было позади, мисс Полли охватила такая слабость, будто она только что прогулялась по краю вулкана, в кратере которого клокочет лава. Продавцы вышли из этого приключения с раскрасневшимися лицами и ворохом историй о Поллианне, коими всю ближайшую неделю забавляли друзей. Лицо Поллианны озаряла улыбка, а сердце было исполнено умиротворения. Ибо, как она выразилась, обращаясь к одному из служащих магазина, у нее «никогда никого не было чтобы одевать, кроме пожертвований и Женской помощи».

— Никогда не думала, что это так чудесно! — восклицала она. — Вот так, прийти в магазин и купить совершенно новую одежду, и ее не надо потом ушивать или отпускать, как те платья, которые тебе не годятся.

Поход по магазинам занял всю вторую половину дня. Потом Поллианна и тетя поужинали, а затем Поллианна замечательно поговорила со старым Томом в саду. Когда же тетя Полли ушла в гости к соседке, Нэнси, успевшая перемыть всю посуду, вышла на заднее крыльцо, и девочка побеседовала еще и с ней.

Старый Том рассказал ей много чудесных историй о матери, и Поллианна была просто счастлива. А Нэнси рассказала ей о маленькой ферме в местечке Корнере, где живут ее любимая мама и не менее любимые две сестры и брат. Нэнси обещала: если мисс Полли не будет против, она возьмет Поллианну, когда поедет на ферму, и познакомит со своей родней.

— У них такие красивые имена, Поллианна, — мечтательно произнесла Нэнси. — Тебе они понравятся. Брата зовут Элджернон, а сестер — Флорабель и Эстель. — Нэнси вздохнула. — А я… я просто ненавижу имя Нэнси!

— Как ты можешь говорить такое? — с изумлением посмотрела на нее Поллианна. — Ведь это твое имя. Разве можно его не любить?

Все равно оно не такое красивое, как у них. Понимаешь, я ведь родилась в семье первой, и мама тогда еще не начала читать романов. А потом она стала их читать и нашла там эти прекрасные имена.

— А я люблю имя Нэнси. Потому что Нэнси — это ты, — не сдавалась Поллианна.

— Н-ну, я полагаю, если бы меня нарекли Кларисой Мейбл, ты бы отнеслась ко мне не хуже, а мне жилось бы куда приятнее. Потому как это потрясающее имя.

— Ну, — засмеялась Поллианна, — во всяком случае, ты должна быть рада, что тебя не назвали Гипзибой.

— Гип-зи-бой? — по слогам произнесла Нэнси.

— Ну да, Гипзибой. Так зовут миссис Уайт. А ее муж зовет ее Гип, и ей это ужасно не нравится. Она говорит, что, когда он кричит ей:

«Гип! Гип!» — ей все кажется, что сейчас он крикнет «ура», а она терпеть не может, когда кричат «гип-гип-ура!»

Хмурое лицо Нэнси вдруг озарилось улыбкой.

— Да у тебя прямо ума палата, мисс Поллианна! Знаешь, теперь видно, как только я буду слышать свое имя, мне будет вспоминаться это «гип-гип-ура!», и я сразу начну смеяться. Да, да. И я, наверное, все-таки рада…

Не договорив, Нэнси изумленно поглядела на девочку:

— Неужели… Неужели ты и сейчас играла в свою игру, мисс Поллианна? Поэтому ты и рассказала про Гипзибу?

Поллианна серьезно посмотрела на нее, однако мгновение спустя весело рассмеялась.

— Наверное, я и правда играла в игру, Нэнси. Но я сама этого не заметила. Знаешь, когда привыкнешь искать, чему бы порадоваться, иногда находишь словно само собой. Вот и сейчас так вышло. Если постараться, почти во всем можно отыскать что-нибудь радостное или хорошее.

— М-может быть, — неуверенно выдавши из себя Нэнси.

В половине девятого Поллианна отправилась спать. Сетки к ее окнам все еще не приделали, и наглухо закупоренная комната под крышей раскалилась, как печка. Поллианна с вожделением взглянула сперва на одно, потом на другое окно, но поднимать рамы не стала. Она помнила о «своем чувстве долга», а потому, аккуратно уложив одежду на стуле, помолилась, задула свечу и улеглась в постель. Она не знала, сколько времени провела без сна, ворочаясь с боку на бок в душной постели, но ей казалось, что мука ее продолжается множество томительных часов. Наконец, она встала, ощупью пробралась к двери, открыла ее и вышла на чердак. Его окутывала густая бархатная тьма; лишь у восточного слухового окна виднелась тоненькая дорожка лунного света.

Стараясь не смотреть ни вправо, ни влево, Поллианна пошла к освещенному окну. Она очень надеялась, что хоть тут окажется сетка для насекомых, но, едва дойдя до цели, убедилась, что надежда ее напрасна: сетки не было. Поллианна глянула сквозь стекло на улицу. Там простирался прекрасный мир, но, увы, он был недоступен!

• Предыдущая
• 10/45
• Следующая