Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова - Мельников Владимир Михайлович - Страница 127

• Предыдущая
• 127/179
• Следующая

В северной части района, занимаемого западной группировкой армии, весь день шел бой. Бойцы и командиры, окрыленные удачным исходом боевых действий предыдущего дня, продолжали отражать атаки противника, который, понеся накануне большие потери, не особенно стремился еще раз испытывать судьбу. Каждый незначительный успех обходился врагу очень большой ценой. За весь день подразделениям 3-й МД противника удалось только зацепиться за окраину Морозово, где до самой ночи шел бой, на остальных участках его атаки были отбиты.

По данным штаба 113-й СД, только в бою за Манулино противник потерял убитыми 85 солдат и офицеров. В качестве трофеев были захвачены – 2 ручных пулемета, 2 пистолета и 9 винтовок[366].

110-я и 222-я СД занимали прежние рубежи и вели разведку наблюдением, а также огнем отдельных орудий уничтожали ранее выявленные огневые средства противника. Немецкая пехота усиленно вела инженерные работы, особенно активно в опорных пунктах, оборудованных в районе высоты с отм. 203,2.

Из оперативной сводки штаба 33 армии № 174 по состоянию на 17 часов:

«…авиация армии в течение ночи с 27.03 на 28.03.42 бомбардированием уничтожала скопление войск противника в пунктах: ПАЖОГА, АНОХИНО, ДОРОХОВАЯ СЕЛИВА, ИВАНОВСКОЕ.

Произведено 9 самолето-вылетов. Сброшено бомб: 13 ФАБ-50, 18 ФАБ-32, 24 АО-25, листовок для солдат противника 10 000.

Экипажи наблюдали прямые попадания по цели.

Самолеты на КП армии из-за плохой погоды не вылетали»[367].

Вызывает некоторое недоумение представленная выше информация о результатах работы авиации армии: противника бомбили, видя даже попадания в цель, листовки сбрасывали (кому они были нужны?), а оказать хоть какую-то помощь окруженным частям из-за «плохой погоды» было нельзя.

Западная группировка продолжала сражаться, не расставаясь с надеждой прорваться к своим. Бойцы и командиры окруженной группировки верили, что помощь придет, ведь иначе быть и не могло. Всего несколько километров разделяло их от основных сил самого мощного по всем показателям Западного фронта под командованием известного военачальника генерала армии Г.К. Жукова.

Фото сделано у деревни Лутное. В санях заместитель командира 364-го кап по технической части капитан Ф.Д. Лукин. Рядом с ним красноармеец Граф. Стоит командир батареи звукометрической и фотометрической разведки капитан Мешков. Слева от дороги замаскированы машины его батареи. Март 1942 г.

Бойцы и командиры верили и надеялись, что этот момент произойдет, внимательно вслушивались в слова командиров и политработников, когда те доводили до них последние сообщения о положении дел в районе боевых действий частей восточной группировки и соединений 43-й армии.

Попытка бойцов артиллерийских подразделений выбить противника из деревни Никитинки успеха не имела. Тогда на окраине деревни была оставлена засада, которая, напав рано утром на группу противника численностью 45 человек, в ходе короткого, но яростного боя уничтожила 26 немецких солдат, а одного взяла в плен. В ходе допроса выяснилось, что он принадлежал к 9-й роте 800-го учебного полка особого назначения «Бранденбург», личный состав которого специально готовился к боевым действиям на территории СССР.

Однако на этом бой за Никитинки не закончился. Начальник боевого участка подполковник Н.С. Сташевский, подтянув подкрепление с других участков, вечером предпринял очередную атаку и выбил противника из населенного пункта.

Из оперативной сводки штаба 33-й армии:

«…B боях за НИКИТИНКИ с 27 по 29 марта противник потерял: убитыми 126 чел., пленный 1 чел.

Захвачено нашими частями: 4 пулемета, 2 зап. ствола к пулеметам, 7 автоматов, 3 пистолета, 17 мин, 8000 патронов; убито 23 лошади; уничтожено: 1 пушка, 2 пулемета.

Потери наших частей: убито 37 чел., ранен 41 чел., попало в плен 6 чел., из них 4 чел. раненых»[368].

110-я СД и 222-я СД, получив в первой половине дня новое пополнение, активных боевых действий не вели, ограничиваясь ведением разведки и наблюдением.

В этот день до всего личного состава был доведен приказ командарма о награждении отличившихся в ходе боя за п. Манулино.

Авиация армии в ночь с 28 на 29 марта нанесла бомбовые удары по скоплению войск противника в пунктах: Пажога, Анохино, Дороховая Селива, Ивановское, Куренки, Булычево, Прудки, Абрамово.

На КП западной группировки было доставлено 8 человек начсостава, 750 экземпляров газет, почта и немного продовольствия. Обратным рейсом вывезено 10 тяжелораненых.

Противник, не сумев достигнуть поставленной цели в северной части занимаемого им района, с раннего утра

30 марта начал наступление с юга.

После сильного артиллерийского и минометного обстрела подразделения немецких войск при поддержке танков и авиации перешли в наступление в полосе обороны 338-й СД. Особенно упорные бои разгорелись за населенные пункты Коршуны и Малые Коршуны. В Коршунах был сосредоточен довольно крупный гарнизон, насчитывавший 326 человек, на вооружении которого, помимо стрелкового вооружения, состояло три 76-мм пушки, два миномета, два противотанковых ружья и шесть пулеметов. Бойцы и командиры оказали противнику ожесточенное сопротивление, отразив несколько атак противника силою до батальона. Нарастив усилия, противник во второй половине дня овладел деревней Коршуны, потеснив подразделения 1136-го СП к д. Цынеево, где располагался штаб дивизии. На Малые Коршуны у него уже не осталось сил, хотя деревню защищал небольшой гарнизон в 85 человек, основную часть которого составляли воины специальных подразделений: артиллеристы, связисты, тыловики. Так называемых активных штыков было всего 10 бойцов, на вооружении которых, кроме винтовок, было два пулемета и одна 76-мм пушка.

110-я и 222-я СД продолжали огневую перестрелку с противником, не ведя активных действий. Дивизионная артиллерия вела огонь по разведанным огневым средствам противника, по местам скопления его пехоты и тылов.

Авиация армии в течение ночи с 29 на 30 марта нанесла бомбовые удары по населенным пунктам Пажога, Ивановское, а также вела разведку дорог Марьино, Вязьма; Темкино, Вязьма. По-прежнему «большая работа» велась по идеологической обработке войск противника – было сброшено 104 тысячи листовок, в то же время свои войска довольствовались 250 экземплярами газет и 15 пачками писем[369].

Несмотря на все эти мелкие глупости, просто нельзя переоценить ту многогранную работу, которую проделали политорганы всех уровней, как в стране, так и в армии, в годы Великой Отечественной войны. Без активной партийно-политической работы победа в войне была бы просто НЕВОЗМОЖНА!

Большие потери в ходе проводимого войсками Красной Армии контрнаступления под Москвой вызывали недоумение и непонимание даже со стороны И.В. Сталина, который не особенно жалел павших, да и живых тоже. Многочисленные письма, поступавшие в его адрес, в адрес Наркомата обороны и политуправления Красной Армии, свидетельствовали о том, что значительной части этих потерь можно было избежать. Сталин потребовал от всех командующих фронтами принять решительные меры по пресечению ничем не обоснованных потерь в личном составе. Следствием этого стало появление ряда приказов, подписанных начальником Генерального штаба Красной Армии и командующими фронтами, в которых ставились конкретные задачи по сохранению жизней бойцов и командиров.

В адрес командующих армиями Западного фронта ушло письмо Военного совета фронта под грифом «совершенно секретно» следующего содержания:

• Предыдущая
• 127/179
• Следующая