Дама его сердца - Поттер Патриция - Страница 14

• Предыдущая
• 14/79
• Следующая

— Я сама себе госпожа!

— Нет, миледи, я получил приказ.

Значит, адвокат сообщил Реджинальду, что она приезжала к нему, и деверь решил не допускать больше никакого вмешательства в его дела.

— Ну, значит, ты поедешь со мной.

— У меня и здесь дел по горло, — грубо отвечал конюх.

— А где Кевин?

— Понятия не имею.

— Он же работал здесь еще вчера! Но конюх только пожал плечами.

— Как тебя зовут?

— Бэйн.

— Так вот, Бэйн, еще одно возражение — и тебе придется покинуть Лохэн.

— Вы здесь не хозяйка!

— Я не знаю, что тебе сказал достопочтенный Реджинальд Кэмпбелл, но я графиня Лохэн. Мой деверь не имеет никакого права что-либо мне запрещать. Мой сын — граф-наследник!

Неизвестно, что его остановило, может быть, ее гневный голос, но конюх заколебался.

— Ладно, можешь не седлать лошадь, но впредь я бы тебе посоветовала десять раз подумать, прежде чем отказывать мне в праве на мою же собственность.

Ее слова возымели действие, а может, он просто решил, что она не справится с лошадью. Конюх сердито взглянул на Джэнет и направился к замку. Как только он скрылся из виду, она взяла самую легкую сбрую и быстро оседлала одну из кобыл. Когда Джэнет выехала из конюшни, Бэйн уже шел обратно. Он кинулся к ней, что-то крича на бегу, но его крик только подстегнул кобылу, она припустилась рысью, а потом перешла в галоп.

Когда замок скрылся из виду, Джэнет натянула поводья и пустила кобылу шагом, направив ее в сторону гор. Только один-единственный день! Только сегодня… Слезы подступили к ее глазам. «Это, наверное, от усталости, — подумала она, — а вовсе не от жалости к себе».

Джэнет поднялась в горы и поехала к небольшому водопаду. Волосы ее выбились из пучка и рассыпались по плечам. Как давно она не ощущала такой свободы!

Прошел еще час. Неожиданно спустился туман, воздух стал холодным, и Джэнет озябла. Дрожа, она повернула назад. Пора, давно пора возвращаться.

На полпути к замку Джэнет увидела пастбище и дом, над трубой которого курился дымок. Она ехала по аккуратно вспаханной земле, но здесь ничего не было посеяно. Это удивило Джэнет, она подъехала к дому, соскочила с лошади и постучалась. Дверь открылась, и на пороге показался мужчина средних лет.

— Я… Джэнет Кэмпбелл, — неуверенно сказала она, не зная, остаться или ехать дальше.

— Да уж, знаем, знаем, кто вы есть, — ухмыльнулся человек.

За ним стояла женщина.

— Она вся промокла и дрожит от холода, Энгус! — Отодвинув мужа в сторону, она вышла на крыльцо. — Входите и погрейтесь, графиня.

В доме было сумрачно, стены потемнели от дыма. Сильно пахло торфом. Джэнет взглянула на стол, уставленный мисками, потом — на четверых маленьких худых ребятишек.

— Вы не поедите с нами горячего супа? — спросила женщина.

В углу кто-то протестующе заворчал — там сидел юнец постарше.

— Нам самим еды не хватает, — пробормотал он.

— Тише! — приказала женщина.

— Нет, спасибо. Я просто увидела дым и подъехала. А поля у вас не засеяны.

— Семян нет, — буркнул юноша.

Джэнет сглотнула горький комок в горле. Это была обязанность лорда, владельца земель, — обеспечивать арендаторов семенами. А без семян и, следовательно, без урожая чем они будут платить за аренду? Ее муж хотел получить побольше земли под пастбища и из-за этого морил своих арендаторов голодом. Но тем не менее эта женщина хотела разделить с ней еду, которой явно не хватало, чтобы накормить досыта семью! Джэнет очень хотелось заверить их, что семена у них будут, но как она может что-то обещать, когда сама нуждается в помощи? Ведь ей приходится чуть ли не красть лошадь, чтобы немного проехаться верхом! Неудивительно, что Реджинальд не желает допускать ее к ведению дел.

— А у других арендаторов… тоже нет семян?

— А вы что, ничего об этом не знаете? — огрызнулся старший сын.

— Джон! — упрекнула его мать.

— А что? Разве это не они довели нас до ручки? — Юноша приблизился к Джэнет — на вид лет восемнадцати, высокий, с черной прядью волос на лбу. — А если хотите знать, то многие уже подались из здешних мест. И они теперь не голодают. Но моя мать и бабушка уезжать не хотят, вот мы и сидим голодные — все ждем, когда шериф нас отсюда выгонит.

Джэнет вдруг показалось, что ее пронзило острое жало. «Это его ненависть», — догадалась она, и ей захотелось бежать отсюда без оглядки. Но — нет. Последние несколько лет она вела себя как последняя трусиха. Довольно! Она постарается что-нибудь сделать для этих людей. Да, Реджинальд разозлится еще больше, однако, может быть, ей удастся тайком передать арендаторам хоть немного еды.

«Я хочу им помочь, — подумала она. — Я должна им помочь. Ради Калина, который унаследовал эти земли».

Джэнет выпрямилась:

— Спасибо за гостеприимство.

— Но ведь у вас еще одежда не высохла, — возразила женщина.

Юноша фыркнул:

— Скоро ей будет тепло, и она вкусно поужинает! Джэнет повернулась к нему.

— Вы правы, — сказала она мягко. — И я хочу… хотела бы…

Но к глазам ее подступили слезы, и Джэнет вышла, не договорив. Она вскочила в седло и оглянулась. Шесть пар глаз неприязненно смотрели ей вслед. Только у женщины в глазах была безмерная, не по годам, усталость.

Джэнет повернула лошадь в сторону Лохэна. Так или иначе, но она должна взять бразды правления в свои руки! Джэнет поклялась себе, что никто и никогда больше не подчинит ее своей власти, никому она не позволит контролировать ее действия.

Нил гнал лошадей во всю мочь. Посыльный, Тим, ехал на лошади из конюшни маркиза, а его собственная кляча осталась в Брэмуре, где должна была подкормиться и отдохнуть. Наверное, священник заплатил Тиму соверен за услуги. Надо будет ему добавить и, может быть, найти какую-нибудь работу для него. Юноша сказал, что отец его уже давно не работает и есть еще трое младших братьев, которых надо кормить.

Нил не мог не понимать, как все переменилось в Шотландии после Куллодена. Камберленд прошел по стране с огнем и мечом, казня направо и налево и стирая с лица земли и дома бедняков, и замки лордов. Большая часть кланов в Горной Шотландии была истреблена — во всяком случае, все якобиты. Нил закрыл глаза, припоминая, как они сражались при Куллодене — гордые, храбрые, упрямые. Лучшие люди Шотландии. До самой смерти он будет жалеть, что воевал с ними. И попытается загладить свою вину подобно тому, как это сделал Рори.

Он приехал в Лохэн под вечер. Во дворе замка стоял шум, раздавались крики. Реджинальд Кэмпбелл кого-то громко бранил. Он зло взглянул на запылившегося, промокшего Нила. С посыльным маркиз распростился в маленькой деревушке за несколько миль от Лохэна — он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о письме Джэнет. Пусть думают, что он приехал как посланец Камберленда. Кэмпбелл глядел на него, не узнавая, — на похоронах брата он был пьян и никого не помнил.

Нил соскочил с коня.

— Здравствуйте, Кэмпбелл, — сказал он, намеренно опустив обращение «достопочтенный».

Кэмпбелл окинул Нила презрительным взглядом.

— Ко мне надо обращаться «милорд»!

— Не думаю, что это так. Милорд — это маленький граф Колин, но он еще слишком мал, чтобы к нему обращаться.

— Вас все это не касается! — буркнул Кэмпбелл и отвернулся.

— Да нет, касается, — невозмутимо ответствовал Нил. — Я назначен опекуном графа-наследника. Полагаю, это вы убедили герцога Камберленда, что женщина, то есть его мать, не способна управлять таким поместьем. Я вам за это весьма благодарен.

Реджинальд побледнел как полотно, а потом кровь снова бросилась ему в лицо.

— Вы лжете!

— Возьмите свои слова обратно, Кэмпбелл. Еще никому не удавалось назвать меня лжецом без последствий. Кэмпбелл снова побледнел.

— Кто вы?

— Ах, я забыл представиться? Извините. Я маркиз Брэмур. Вы можете называть меня «милорд». И я еще не слышал ваших извинений.

Нил знал, что не надо бы так мучить человека, но поделом ему за те страдания, которые он, очевидно, причинял Джэнет.

• Предыдущая
• 14/79
• Следующая