Ввысь к небесам. История России в рассказах о святых - Крупин Владимир Николаевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/16
• Следующая

Государство не может жить, не общаясь с соседями, ближними и дальними. Оно от них зависит. С врагами воюет, с друзьями дружит. И торгует. Торговля вообще очень помогает развитию любой страны. Купцы везут в другие страны то, чем богата своя страна. А оттуда привозят то, чего нет у себя. Это взаимовыгодно. И познавательно. Как бы мы узнали о вере и обычаях других народов других стран, если б там не бывали?

Памятник Владимиру Великому в Киеве. 1853. Фото С. Клименко

Был знаменитый южный «шелковый путь», проходивший из Китая через Индию, Пакистан, Ближний восток, но был и северный, так называемый путь «из варяг в греки», от Скандинавии через Ладогу, Днепр, Черное море до Византии. Главный город на пути – Киев. В него стекались богатства Русской земли. Всем была обильна Русская земля: меха, пушнина: соболя, белки, бобры, лисицы, мед, воск, лен, конопля. Из льна выделывались прочнейшие, красивейшие ткани, а из конопли вились такие крепкие корабельные канаты, что порвать их не могла упряжка быков.

Однажды, еще отроком князь Владимир проделал «греческий» путь. Отец и сам себя не берег, и сына закалял.

Весной в Киеве формировался караван судов. Главное судно древности – ладья. Она поднимала сорок – пятьдесят человек и несколько сотен пудов груза (Пуд – это шестнадцать килограммов). Караван охранялся княжеской стражей, дружинниками. Как не охранять – приднепровские степи были полны «лихих» людей.

Флотилия, караван судов собирался ниже Киева, когда весенняя водополица, паводок, поднимали воду. Трогались в «греческий путь». А по пути очень тревожные места – днепровские пороги. Прибрежные скалы стискивают течение реки, оно становится стремительным, бурным, вода кипит, захлестывает палубу, плыть опасно. Тем более с грузом. У тяжелой ладьи большая осадка, может напороться дном, «брюхом» на камень и затонуть. Облегчали ее, перетаскивая грузы на себе. Есть запись о том, что иногда пеший путь составлял шесть тысяч шагов. Нагляделся юный князь на этот изнурительный многодневный труд. Почти без сна, с напряжением всех сил. Но не унывали, шутили, подбадривали друг друга.

Пороги имели свои имена. Много погубил кораблей и товаров порог Неясытецкий, то есть ненасытный, далее опасный Вольный праг, а там Вильный и другие. Еще и постоянные набеги разбойников – сыроядцев. Так называли печенегов потому, что они ели сырое лошадиное мясо и мясо диких животных. Отбивались от них только у острова Хортица, будущего центра Запорожского войска.

Но вот, устье Днепра, море. Сейчас оно Черное, называлось раньше и Понтом Эвксинским и Русским. В нем большие штормы, крутые волны. Шли вдоль берегов. Попробуем представить круглосуточное сидение гребцов на веслах, когда не было попутного ветра для парусов, или он вообще был встречным.

И.Я. Билибин. «Святой равноапостольный князь Владимир». 1926

Приходили в Константинополь, столицу Византии, Царьград. Дивились храму Святой Софии. Именно в нем приняла Святое Крещение княгиня Ольга. Посещали, конечно, цареградские врата, на которые, в знак победы, Олег Киевский прибил свой щит. Помните, у Пушкина, в «Песне о вещем Олеге»: «Твой щит на вратах Цареграда…»?

Конечно, сердце молодого князя было полно гордости за предков. Не думал он тогда, что на двадцать шестом году своей жизни византийскую веру примет и он сам, и вся подвластная ему Русская земля.

Больше, чем другие, воспеты в народном творчестве выдающиеся деятели России Александр Невский, Иван Калита, Димитрий Донской, Иван Третий, Иоанн Грозный, Петр Великий, Александр Суворов. Но только одного из них, Великого святого равноапостольного князя Киевского Владимира, народ назвал и продолжает называть КРАСНЫМ СОЛНЫШКОМ.

В чем объяснение того, что так назвали только Владимира? А в том, что он принес в Россию Веру Православную. Именно она сплотила Русь и создала Россию, страну, в которой мы живем. И без этой веры не было бы ни России, ни нас с вами.

Десятый век. Молодая Русь. Могучие леса, полноводные чистые реки, просторные пашни и пажити. Пашни – это поля, на которых вырастают хлеба, рожь и пшеницы, овес и ячмень, а пажити – это луга, на которых пасутся стада лошадей, коров и овец. Богатые ловли – промыслы рыбы на реках и море. Большие семьи. Казалось бы, что не жить? Но постоянно идут ссоры, драки, даже войны. Почему? Все же русские, все говорят на одном языке. Но язык один, а вера разная. А без веры нет жизни, нет понимания ее смысла. Кто верит в духов воды, в водяных, кто в русалок, кто в лесного лешего, кто еще во что. Стояли по городам и селениям идолы: каменные, деревянные, медные, в Киеве даже серебряный идол Перун с золотыми усами. Идолам приносились жертвы. Жертвы кровавые. Резали животных, окропляли идолов кровью. Думали, что смрадный, черный дым от сожжения трупов приятен языческим божествам. Иногда жертвы им, страшно сказать, были человеческими.

Потихоньку, полегоньку, но неостановимо пробивалось понимание необходимости единобожия, ибо языческое многобожие не сплачивало людей. «Наш бог лучше вашего!» И к чему это приводило? Только к новым ссорам. Тем более, в памяти людей жила княгиня Ольга, бабушка Владимира. Она очень надеялась, что сын ее, князь Святослав, тоже станет православным. Но он, победитель язычников – хазар, печенегов, половцев, – сам остался язычником, хотя веровать во Христа никому не запрещал.

Херсонес Таврический. Владимирский собор. Из Коллекции М.Ю. Мещанинова. 1880-е годы

Княгиня Ольга учила вере христианской внука Владимира. Он слушал бабушку, но авторитетом для него, конечно, прежде всего был отец. С ним он бывал и в походах, и на княжеских пирах. Закаляя тело, защищая Русь, Владимир мало заботился о своей душе. Понятие греха как будто не касалось его. И то сказать, был тогда обычай на Руси – рождался сын, отец клал у его колыбели меч и говорил: никакого наследства я тебе не оставлю, будет у тебя только то, что добудешь этим мечом. После смерти отца, борясь за престол, Владимир не остановился даже перед братоубийством. Коварно убил брата Святополка, взял в жены жену его Рогнеду. Увы, таковы были нравы в дохристианской Руси.

Но, как сказано в Писании: не хочет Господь смерти грешника, но желает его спасения.

Почему в своем «Слове о Законе и Благодати» киевский митрополит Илларион называет Владимира Вторым Павлом? Павел – это апостол Иисуса Христа. Он был рьяным иудеем, врагом Христа. Когда иудеи побивали камнями диакона первомученика Стефана, Павел (его звали тогда еще Савлом) стерег одежды убийц. Потом он был послан в Дамаск, чтобы и там преследовать христиан. По дороге он ослеп и услышал голос Бога, обращенный именно к нему. Пал на колени и каялся. Его привели под руки в Дамаск. Там он окрестился с именем Павла и прозрел, как говорится в «Деяниях святых апостолов», очами и телесными, и душевными. И вскоре во всей Палестине, во всем Средиземноморье, узнали: ярый гонитель христиан стал пламенным борцом за веру христианскую.

Точно такой же путь проделал и великий князь Владимир. Гонитель христиан, язычник, многоженец, мститель, он превращается в воина Христова, в смиренного раба Божия.

Помогли в этом превращении и детские воспоминания о бабушке Ольге. А то, что посеяно в детстве, обязательно даст всходы. К тому же, он уже был правителем огромной славянской страны, любил ее, искал единую веру, которая бы объединила славянские племена, помогла бы им выстоять в этом враждебном мире. Он всегда помнил завещание бабушки сыну, изложенное позднее стихами поэта:

• Предыдущая
• 5/16
• Следующая